К характерным признакам моноперцептоза относится мания величия, в полной мере свойственная Гитлеру. И сам он был глубоко убежден в том, что «как индивидуум по своей духовной и творческой силе один превосходит весь мир». Развитию мании величия, несомненно, способствовал его «социальный аутизм», сочетавшийся со склонностью принимать желаемое за действительное и с его представлением о том, что своими необычайными способностями он обязан высшей силе. Подобная мания величия не является симптомом психического заболевания, а представляет собой результат длительного психологического процесса, корни которого уходят в юность. Одним из аспектов мании величия Гитлера была «строительная мегаломания». Так, он планировал выстроить в столице рейха «Большой зал», долженствующий символизировать мировое господство. Этот зал должен был украшать имперский орел со свастикой, держащий в когтях огромный земной шар. В рейхсканцелярии для него должны были устроить рабочий кабинет площадью почти 1000 квадратных метров — завершение строительства было намечено на 1950 год. Уильям Карр называет это «гиперкомпенсацией комплекса неполноценности, которая являлась частью сложного защитного механизма, помогавшего ему преодолеть сомнения в своей миссии и страх перед тем, что он не сможет удержать то, что он уже завоевал и еще завоюет в будущем».
Все попытки объяснить беспримерную агрессивность Гитлера наталкиваются на трудность, состоящую в том, что биографические факты практически полностью исключают врожденную агрессивность его характера как причину позднейшей эксцессивной готовности к агрессии. Де Боор указал на не учитывавшуюся до сих пор невероятную динамику, которая возникает за счет моноперцептоза под диктатом доминирующей над всем сверхценной идеи и позволяет мобилизовать страшную силу и эмоциональную энергию для реализации той или иной основной темы. В нормальной ситуации препятствием на пути агрессий, к которым призывают носители «сверхценной идеи» бредового содержания и которые способны вызвать тяжкие социальные последствия, является угроза применения мер уголовно-правового характера. Однако, начиная с 1934 года, уже не существовало тормозящей инстанции, вследствие чего Гитлер безнаказанно мог полностью выплеснуть свою агрессивность, постоянно подпитываемую энергией его сверхценных идей — уничтожение евреев, борьба с марксизмом, расширение немецкого «жизненного пространства» на восток. Поскольку с 1934 года он имел в своем распоряжении все технические, экономические и военные возможности современного промышленного государства и располагал неограниченными властными полномочиями, в результате осуществления его моноперцепторных сверхценных идей сложилась уникальная в истории ситуация. Как правильно заметил Тревор-Ропер, невозможно себе представить, чтобы подобное зловещее стечение трех факторов повторилось еще раз. Вот эти три фактора:
— существование личности с диктаторскими и, по де Боору, с тяжкими преступными наклонностями;
— наличие моноперцепторной бредовой идеи, опасной для существования человечества;
— абсолютная власть, позволяющая поставить весь потенциал государства на службу этой идее.
К этому следует добавить крайний нарциссизм, приведший к концентрации либидо исключительно на собственном Я и, таким образом, не только породивший ощущение всемогущества, но и давший толчок преступным действиям на почве «нарциссических обид», склонность к которым у подобных личностей носит особо выраженный характер. Ни одна психическая травма, ни одно унижение, ни одна обида в таком случае не могут быть когда-либо забыты или прощены, и мы найдем у Гитлера немало примеров запоздалой мести людям, когда-то унизившим или обидевшим его и заплатившим за это жизнью.
Эта комбинация нарциссизма и эгоцентризма на фоне веры в собственную всемирно-историческую миссию в конце концов привела к «стиранию внутренних систем ценностей» и полному игнорированию потребностей и прав других людей. Как подчеркивает де Боор, подобный процесс наблюдается только при тяжелых психических заболеваниях, например, при шизофреническом распаде личности. До настоящего времени не существует научно подтвержденной картины возникновения подобного, практически полного распада нормативной системы у людей, не являющихся душевнобольными — Гитлер является единственным известным случаем такого рода за всю историю научного исследования подобных изменений психики преступников.
Доминирующее место среди навязчивых бредовых идей Гитлера занимала беспримерная патологическая юдофобия. Именно этой цели — умерщвлению евреев — были, в конечном счете, подчинены военные акции, предпринятые Гитлером, а начав завоевание «жизненного пространства» на востоке, он в 1942 году устрашающе близко подошел к реализации своей мечты: заполнить гигантское пространство на востоке людьми «высшей расы», предварительно очистив это пространство от «неполноценных» евреев и славян и защитив его могучим «Восточным валом» от нашествий «азиатских орд». При попытке объяснить эту «поистине ариманову ненависть, изуродовавшую все гуманное, что еще оставалось в Гитлере, до полной неузнаваемости» не срабатывает ни одна из психологических гипотез, известных современной медицине. Ясно лишь то, что юдофобия Гитлера безусловно носила маниакальный характер, ибо она полностью удовлетворяет всем трем критериям мании, сформулированным Ясперсом: во-первых, бредовая идея Гитлера о существовании некоего еврейского лобби, целью которого является уничтожение арийской расы и установление мирового господства, нереальна априори. Во-вторых, Гитлер был непоколебимо убежден в правильности этой бредовой идеи, и, в-третьих, эта идея могла корректироваться логическими рассуждениями и содержанием собственного опыта. Поэтому де Боор приходит к выводу, что «в своей совокупности идеология Гитлера должна быть признана соответствующей всем критериям мании. Таким образом, имела место мания, но… мания клинически здорового человека, у которого отсутствуют какие-либо симптомы шизофрении. Поэтому мы предложили… собственный термин „моноперцептоз“ с тем, чтобы дать возможность разграничения мании здорового человека, приведшей к тяжелым социальным последствиям, и маниакально-психических заболеваний».
Исходя из анализа особенностей личности Гитлера в различные периоды его жизни и основываясь на понятиях «социальный инфантилизм» и «моноперцептоз», де Боор попытался сделать криминалистический и социально-психологический вывод, подобный тем выводам, которые делают эксперты в уголовном процессе. Согласно де Боору, результаты такого прогноза являются поистине катастрофическими: «В случае окончательной победы немецкий народ и народы Европы ожидали жестокие испытания. Мы должны быть благодарны союзникам за то, что они избавили Германию и Европу от диктатуры личности с тяжелейшими преступными наклонностями».
Аргументация некоторых психиатров, утверждающих, что Гитлер был душевнобольным, не выдерживает объективной критики, однако серьезные специалисты единодушно считают, что Гитлер был «истерическим психопатом с потребностью самовыражения и шизоидно-аутистическим фанатиком», который был полностью вменяем и ответствен за все свои поступки. Профессор Освальд Бумке, заведовавший в свое время кафедрой психиатрии Мюнхенского университета, дал Гитлеру следующую судебно-психиатрическую характеристику: «Шизоид и истерик, брутально жесток, недоучка, невыдержан и лжив, лишен доброты, чувства ответственности и вообще всякой морали». Профессор Шальтенбранд, заведующий кафедрой психиатрии Вюрцбургского университета, считает, что такого рода люди, добившись политической власти, представляют невероятную опасность для общества, потому что «политик-психопат представляет собой особо опасное явление на грани здорового человека и душевнобольного. Это опасно именно потому, что в психопате в общем случае присутствует так много от здорового человека, что обычные люди не в состоянии распознать в нем какие-либо психические отклонения… Типично, что психопатам удается обзавестись учениками и сторонниками, которые сами по себе лишь чуть-чуть отличаются по своей психической конституции от нормальных людей. Эти люди принимают гротескные, „двинутые“ программы, которые затем вызывают массовый психоз». Быстрому распространению этого массового психоза способствовал необычайный дар Гитлера подчинять людей своему влиянию, принимавший порой характер настоящего массового гипноза. Каким образом этот гипноз оказывал влияние на самого Гитлера, в результате чего фюрер и масса «накачивали» друг друга по спирали, объясняет нам криминологическая психология: «Если социально инфантильная личность, обуреваемая маниакальными идеями, встречает со стороны массы почти собачью преданность, то негативные потенции объекта обожания неизбежно должны усилиться и в конечном итоге уничтожить остатки гуманности».