— Какое?
— Союз…
— С итальянкой!
— Да.
— Но согласится ли она?
— Почему же нет? Если образ действий у нас почти одинаков, то, наверно, побуждения совершенно различны. Без всякого сомнения, Верди жаждет золота регента, а мы просим у него только покровительства. Понятно, что интересы наши требуют взаимного содействия; мы не должны вредить друг другу.
— Вы правы!.. Всегда правы!.. Знаете ли, любезный кавалер, что вы были бы несравненным дипломатом, если бы захотели потрудиться?..
— Еще бы! — самонадеянно отвечал Рауль. — человек, хорошо организованный, успевает во всем!..
— И что же вы намерены делать?
— Надо собрать сведения, узнать наверно, кто такая эта итальянка и кто был посредником ее сношений с Пале-Роялем! Потом, как вы сейчас сказали, я подумаю, или мы подумаем вместе…
— Располагайте мною во всем; вы знаете, кто я, и можете быть уверены, что я всегда готов к вашим услугам.
— Полагаюсь на это. Теперь, любезный маркиз, поговорим о ваших собственных делах, а также и о моих.
— Сколько хотите…
— Получили вы сто тысяч экю?
— Да, и благодарю вас.
— Нужны вам еще деньги?
— Пока нет.
— Не стесняйтесь, вы знаете, что тигель кипит день и ночь и пресс действует безостановочно,
— Знаю, поэтому, как вы видите, и пользуюсь бессовестно.
— Мы кончили о ваших делах, теперь перейдем к моим. Я хочу просить вас оказать мне услугу.
— Тем лучше! Доставляя мне случай быть вам полезным, вы обязываете меня самого.
— Эта услуга чрезвычайно для меня важна.
— Говорите.
— Прежде всего я должен сделать вам признание…
— Слушаю.
— Вы не будете смеяться надо мной?
— И не подумаю…
— Ну! Я…
— Что такое?..
— Влюблен!..
— Вы влюблены?.. Вы?..
— Боже мой, да! Влюблен, как безумец!.. Влюблен, как ребенок!..
— Я думал, что вы уже не поддадитесь более любовному недугу, — заметил Тианж улыбаясь. — Но все-таки, если вам еще хочется носить цвета купидона, я не буду насмехаться над вами… О вас надо жалеть!..
— Вот уже и эпиграммы!.. Вы нарушаете договор!
— В первый и последний раз. Успокойтесь же, любезный кавалер, и скажите мне, пожалуйста, чем я могу быть полезен вашей любви?..
XXIII. Комедия
— Я вам сказал, — отвечал Рауль на вопрос маркиза, — что я влюблен как сумасшедший. Это сумасшествие достигло крайних пределов, как вы увидите, потому что я решился жениться на той, которую люблю…
— Жениться! — вскричал маркиз. — Подумали ли вы об этом?
— Очень… Потому что, повторяю, я решился…
— Стало быть, та, которую вы любите, очень богата?..
— У ней нет ничего.
— В таком случае, без сомнения, женясь на ней, вы надеетесь породниться с знаменитейшими фамилиями королевства?
— Она дочь бедного дворянина, совершенно неизвестного.
— Стало быть, вы употребили безуспешно все средства к обольщению?
— Я не пробовал никаких.
— Что вы мне говорите?
— Совершенную истину.
— Решительно ничего не понимаю!
— Девушка, которая будет моей женой, не похожа, любезный маркиз, на суровую весталку, отражающую с высоты своей неприступной добродетели все нападения. Это простодушный ребенок… Олицетворенная невинность… Сама доверчивость… Любовь и неопытность бросили бы ее, если бы я захотел, в мои объятия, но я страшусь будущности… Слишком большая печаль, слишком обильные слезы последовали бы за минутой упоения. Я не хочу употребить во зло эту целомудренную и преданную нежность… Я хочу обладания спокойного, я жажду мечты о блаженстве без пробуждения…
— О? — сказал маркиз, не скрывая иронической улыбки, — все это прекрасно и доказывает сильную любовь! А к тому же сентиментально и очень нравственно!.. Я вижу, любезный Рауль, что через некоторое время из вас выйдет образец супруга и цвет отцов семейства!.. Вы превзойдете самые нежные пасторали, самые буколические эклоги!.. Женитесь, мой добрый друг, женитесь… Я не буду вас отговаривать, а, напротив, постараюсь своим примерным поведением приобрести сочувствие мадам де ла Транблэ, которая непременно должна быть очаровательна; а так как я уже друг мужа, то хочу также сделаться другом жены… Только, черт меня побери, я все-таки не угадываю, в чем могу быть вам полезен.
— Вы видите, — возразил Рауль, — что я преспокойно выдержал целый залп ваших насмешек. Впрочем, мне нечего этим хвастаться, потому что ни одна из ваших стрел не попала в цель.
— Неужели?
— Выслушайте меня: вы должны помочь мне совершить брак, о котором я вам говорил…
— Каким образом, позвольте спросить?.. Я не аббат и не нотариус.
— Именно поэтому-то вы мне и нужны.
— Вы говорите загадками… Если вы хотите, чтобы я вас понял, объяснитесь яснее…
— Это легко, вы поймете все из двух слов. Я женат!
— Женаты?! Вскричал маркиз. — И я ничего не знал?!
— Ни вы и никто, — отвечал Рауль. — Никто не знает о моей женитьбе.
— Вы женаты! — повторил маркиз де Тианж, — давно ли?
— Уже шесть лет.
— Где же ваша жена?..
— Не знаю.
— Стало быть, вы ее бросили?..
— Мы расстались почти по взаимному желанию…
— Давно это случилось?
— Через год после свадьбы.
— И с тех пор вы не имели о ней известий…
— Никаких.
— Может быть, вы вдовец…
— Может быть, но я не имею доказательств этого, а так как во Франции вешают тех, кто женится на второй жене, когда первая еще жива, то я не имею никакой охоты рисковать своей жизнью…
— Вы правы. Мольер сказал…
— Что же вы хотите делать?..
— Вы привели фразу из комедии, и я скажу вам, что мне нужен именно такой брак, какие часто случаются в комедии.
— О, если речь идет только об этом, — заметил маркиз, — я возвращаю вам все мое уважение.
— Благодарю! — сказал Рауль, смеясь.
— Чего же вы хотите от меня?
— В вашем отеле есть капелла, кажется?
— Есть: только она в большом запустении; туда не входили столько лет!..
— Все равно: мне и такая годится.
— Хорошо, далее…
— Дайте мне кого-нибудь из ваших людей, который был бы способен умно разыграть роль капеллана…
— Я предлагаю вам самого себя.
— Вы, любезный маркиз?! — вскричал кавалер с удивлением.
— Неужели, вы мне не доверяете?..
— Нет, не то, но я боюсь…
— Чего?
— Я боюсь, что вы не сумеете сохранить приличной важности, что комическая сторона положения увлечет вас, против воли, к опасной веселости.
— Будьте спокойны! После вы сами согласитесь, что никогда ни один капеллан не совершал брачной церемонии с такой благочестивой торжественностью, как я. Моя истинно каноническая наружность приведет вас в восторг. Ну, согласны ли вы?..