Читать интересную книгу За синей птицей - Ирина Нолле

— Есть, — сказала Вартуш. — Я видела. Только каждый человек по-разному ее понимает. Один говорит: счастье — это когда денег много… Другой говорит: какая счастливая — красавица! А третьему никаких денег не надо, и за красотой он не гонится. У нас сосед был. Богатые армяне. Все деньги собирали, на книжку клали. Сами себя считали счастливыми, что у них уже двадцать тысяч накопилось. А сын взял да из дома ушел. Женился на русской девушке, а у нее на лице, как у Маши, веснушки и худая такая, как я… Она у нас врачом работала. Люди говорят: потому ушел, что у него другое счастье. Не надо было ему их тысяч.

Маша мрачно сказала:

— Это страшнее всего, если человек деньги выше себя ставит. Гусиха — так она за деньги все продать может. Хвасталась как-то: «Что мне этот срок, когда у меня припасено столько, что до самой смерти хватит». Врет, наверное… У меня никогда деньги не держались. Сколько заберешь — столько и пустишь на ветер… — Она оборвала себя и замолчала, неподвижно глядя в темный угол, словно там перед ней встали картины прошлого.

— А я все-таки думаю — должно быть для всех людей одно общее счастье, — задумчиво проговорила Вартуш. — Только люди его найти не могут.

— Может, оно, это общее счастье, только во сне и бывает? — все еще хмурясь, отозвалась Маша. — Может, выдумали его люди, чтобы жить было легче? Мне иногда счастливые сны снятся, — продолжала она. — И знаешь, всегда такое снится, чего в жизни никогда не было и быть не может. Вот вчера, например, мне снилось море… А я его никогда не видела. И будто стою на берегу, на душе у меня так радостно, что даже слезы льются. Стою я будто, плачу от радости и вдруг — представляешь? — приподнялась на цыпочки, руками взмахнула и полетела… Говорят, во сне летают только дети — когда растут. А я вчера летала… А потом вдруг неожиданно проснулась. И вижу — опять барак, койки стоят, тетя Васена… Я поскорее глаза закрыла и думала, что опять тот самый сон увижу, а мне приснился наш комендант.

Маша рассмеялась, а Марине вдруг стало вспоминаться что-то полузабытое, далекое. Где-то она читала о счастье, которое бывает только в сновидении. Но где? Об этом так много написано.

— Подожди, Маша… Я сейчас вспомню. Ну, вот вертится в голове… Вспомнила! Знаете, я вам сейчас расскажу одну сказку. Очень красивая и очень умная сказка, только я подробностей не помню… Ну, да это неважно.

— Конечно, Марина-джан, это совсем неважно, — оживленно поддержала ее Вартуш, — если что позабыла — придумай сама.

— Давай, бригадир, рассказывай сказку. Только — чтобы конец был хороший.

— Мальчика звали Тильтиль, а девочку Митиль, — начала Марина.

Мелькают спицы в руках, шевелятся, как живые, серые клубки шерсти на полу, за стеной жужжат самопрялки. Темнеет в углах.

Маша вяжет, не глядя на работу. Руки ее быстро перебирают спицы, делают привычные, механические движения, а удивленные и счастливые глаза смотрят, не отрываясь, на рассказчицу. Она боится пропустить хоть одно слово и пересела ближе к Марине, чтобы следить за выражением ее лица.

Вот мальчик и девочка засыпают в своих кроватках. Тикают стенные часы в убогой хижине… Вот появляется маленькая, сгорбленная старушка с крючковатым носом, в зеленом платье и с красным колпачком на голове.

«Нет ли у вас Поющей Травы или Синей Птицы?» — спрашивает старушка. Но в хижине нет травы, которая умеет петь, а птица в клетке недостаточно синяя. И тогда старушка говорит детям, что им обязательно надо найти Синюю Птицу счастья…

Может быть, Марина и упустила что-то, может быть, в ее передаче было много импровизации, может быть даже, она вносила в эту сказку что-то свое, чего не было у Матерлинка.

Счастье, которое люди всегда ищут, которое они не всегда понимают как счастье, — это счастье не должно быть только во сне. Оно — рядом, в жизни, пусть еще ускользающее, пусть незримое, но здесь, с тобой. Надо только уметь понять, в чем оно, надо только очень стремиться к нему… Общее, большое, огромное счастье, а не то маленькое, убогое, о котором грезит обыватель. Его очень трудно найти, но, может быть, в этих трудностях, в этой борьбе и есть само счастье?

Марине не нравится путешествие детей в Царство Теней, и она не будет рассказывать о нем. Но зато как прекрасно в этой сказке превращение мертвых, безжизненных вещей и предметов, обретение ими души, когда обнажается и проявляется их самая сущность.

Вот оживает Душа Сахара… Вот бросается к Тильтилю восторженный Пес, получивший наконец возможность выразить свою преданность людям словами. Вот падает горящая лампа, и чудесно встает перед изумленными детьми лучезарная девушка — Душа Света.

Марина рассказывает, забыв о времени, забыв о том, что их в цехе только трое, о том, что где-то в ящиках сидят противные, упрямые девчонки, не желающие вязать варежки.

Она не сразу поняла, откуда у нее появилось неприятное и беспокойное ощущение — словно кто-то упорно смотрит ей в затылок. Она подсознательно чувствовала этот взгляд, но отгоняла от себя это раздражающее ощущение.

— И вот Тильтиль и Митиль отправились в трудное путешествие за Синей Птицей. И с ними вместе — для того чтобы помогать и служить им в долгом пути — пошли самые необходимые и самые верные слуги человека: Хлеб, Вода, Огонь… Пошел с ними и преданный Пес, испытанный друг, пошла с ними и Душа Света… Ну и конечно волшебная фея — Мечта, которая ведет за собой человека.

Сзади послышался шорох, и Марина оглянулась.

В дверях стояла Лида Векша. Но она смотрела не на Марину. Казалось, она не видит ни бригадира, ни ее помощника, ни маленькой армяночки Вартуш.

Все произошло в одно мгновение — и небольшая пауза в повествовании, и перехваченный Мариной недовольный взгляд Вартуш, и нетерпеливое движение Маши.

Марина поспешно отвернулась и продолжала рассказывать. Но теперь уже мысль ее не была сосредоточена только на сказке. Ей хотелось обернуться и еще раз посмотреть назад — кто еще стоит там, в дверях? Но делать этого было нельзя.

— И вот они попадают в чертог Царицы Ночи. Это был огромный зал со множеством выходящих в него и наглухо закрытых дверей. Где-то за одной из дверей была спрятана от людей Синяя Птица счастья. И Тильтиль, который знал это, стал говорить Царице Ночи: «Отдайте мне, пожалуйста, ключи от всех дверей. Нам нужно найти Синюю Птицу. Она спрятана где-то здесь, у вас…».

Марина теперь уже не только рассказывает — она играет. Для тех, кто стоит в темном тамбуре цеха. Она знает, чувствует, что там — не только Лида Векша.

«У меня нет Синей Птицы, — отвечает Царица Ночи. — А за этими дверями таятся несчастья, ужасы и болезни. Их нельзя выпускать — они погубят всех нас…».

— Хитрая какая, — раздался в дверях чей-то напряженный и взволнованный голос, и сразу там, в тамбуре, зашикали и зашипели.

— Конечно, Царица Ночи обманывала детей, — подхватила реплику Марина, внутренне радуясь и торжествуя маленькую свою победу: «Все-таки пришли, пришли, и слушают, и не уйдут, пока сказка не кончится… А может быть, и не уйдут потом…» — Но Тильтиль не поверил Царице Ночи. Он был храбрый и мужественный мальчик, такой, каким должен быть настоящий мужчина. И вот он открывает первую дверь…

Чуть слышно движение за спиной Марины, и — словно сказка воплотилась в действительность — входная дверь цеха скрипнула. Лида Векша скользнула вдоль стены и села на пол в дальнем, совсем уже темном углу. За ней пробирались еще несколько человек. Марине становилось все труднее рассказывать, ей хотелось знать, сколько их там, кто пришел и можно ли удержать их этой сказкой?

Путешествие в Царство Теней… Дедушка и бабушка Тильтиля… Бог с ними, с этими тенями. Не это главное для Марины. Она возвращает детей домой, в хижину, но ей не нравится конец сказки. Нет, Синяя Птица не исчезает, она остается с детьми. Это та самая маленькая птичка, сидящая в клетке в их скромной хижине.

И вокруг них — привычные вещи и предметы домашнего обихода. Горит в очаге огонь, у порога лежит верный пес, в квашне поднимается тесто, а в деревянной кадушке поблескивает при свете горящей лампы холодная ключевая вода.

— Но Тильтиль и Митиль теперь уже совсем по-другому смотрят на все это. Они начинают понимать, что счастье — в самой жизни, в том, что можно пить вкусную воду, в том, что можно слушать нехитрое щебетание птиц, дышать воздухом, в том, что любую вещь, о которой дети так мало знали раньше, можно сделать собственными руками…

Марина переделала конец сказки о Синей Птице — она не могла не переделать его: сказка эта должна стать понятной и Маше Добрыниной — воровке, которая «завязала», и Лиде Векше, и ее развеселым подружкам — девочкам, не знающим, в чем их счастье и как его нужно искать. И меньше всего думала сейчас Марина о том, что бы сказали о ее вольном изложении Метерлинка строгие знатоки литературы…