туго, Даш. Это тебе не Москва, – вздыхает Семен.
На этой грустной ноте мы укладываемся спать. Я не спала толком почти две ночи. Тело приятно ломит, когда я, наконец, раздевшись, укладываюсь на диван в гостиной. И сразу же вырубаюсь.
Утром просыпаюсь от шума, доносящегося из-за двери. Семен и Анжела собираются на работу. Как только опять воцаряется тишина, тоже встаю.
Пока пью кофе, просматриваю местную газету. Вдруг объявление о работе попадется. И сразу же натыкаюсь на то, что подойдет именно мне. По крайней мере, пока точно.
– Опыт работы есть? – спрашивает меня лысоватый мужик, оглядывая оценивающим взглядом.
– Да, – нагло вру я. – В Москве работала.
Мужик приподнимает бровь.
– Меня Максим зовут, – произносит он. – А ты, значит, Даша. Ну, что ж, Даша, пойдем форму выдам и введу в курс дела.
Он ведет меня по длинному коридору. В какое-то подсобное помещение.
– Вот, переодевайся, – подает мне вешалку с одеждой. И ее как-то подозрительно мало.
Выходит из комнаты и закрывает дверь.
Я быстренько стягиваю с себя джинсы и майку и пытаюсь понять, что за форменную одежду мне дали. Что это: не слишком длинная майка или суперкороткое платье? Кое-как натягиваю это все на себя. Кое-как протискиваюсь в тряпку.
Пытаюсь подтянуть ткань выше на грудь, чтобы хоть как-то прикрыть ее. Но тогда она снизу задирается так, что без труда можно разглядеть мое нижнее белье. Пока пробую перед зеркалом как-то растянуть эту тряпку, дверь открывается. Без стука. И в комнату входит Максим.
– Ну что? Готова? – довольно ухмыляясь, нагло оглядывает меня.
– Мне кажется, Вы с размером ошиблись, – отвечаю я. – Мне мала эта форма. Можно мне размер побольше?
– В самый раз, – кивает он. – Ты что, объявление невнимательно читала? Десять тысяч мы платим, остальное – что с клиентов насобираешь. А чаевые они любят в задницу пихать. Или в сиськи, если размер позволяет. В твои вот отлично купюры войдут. И не только они.
Максим ржет своей глупой шутке.
– Ясно, – говорю я. – Выйдите, пожалуйста, мне надо переодеться.
Он удивленно смотрит на меня.
– Вынуждена отказаться от этой работы мечты, – поясняю я. – В Вашем объявлении ничего не было про проституцию. Я думала, Вам официантка нужна.
– Дерзкая? – его глаза как-то недобро сверкают. – Мне нравится. Ну-ка, иди сюда.
И тут я понимаю, чем может все закончиться. Понимаю по этим бегающим по моему телу глазкам. По языку, облизывающему жирные губы. И по довольной ухмылке.
Срываюсь с места и бегу к двери, но крепкая мужская рука хватает меня за талию.
– Собеседование еще не закончилось, – смеется ублюдок. – Я должен знать, что предложу клиентам.
И он толкает меня к стене.
– Отпусти! – кричу я. – Я в полицию пойду!
– Заткнись! – рычит он, лапая меня своими ручищами. – У меня брат – прокурор. Сама сядешь!
Удерживает меня одной рукой, а второй расстегивает замок на джинсах.
Я отчаянно пытаюсь вырваться. Кусаюсь, бью его руками и ногами. Но это все вызывает лишь смех у него.
– Сейчас покажу тебе, как надо вести с нашими гостями.
Буквально швыряет меня к столу и я ударяюсь головой. Резкое головокружение. А дальше лишь обрывки воспоминаний.
Слышу грохот. Громкие шаги и голоса. Чужие голоса. Потом удары и стоны.
– Девку бери! Жива хоть?!
Чувствую на себе опять чужие руки. Но ничего не могу поделать. Ни ноги, ни руки не слушаются меня.
– Вроде, не сдохла.
– Отлично. Пошли.
– А с этим что?
Опять звук удара. И стон.
– Да хуй с ним. Сам в себя придет.
Потом меня поднимают и куда-то несут. И я окончательно проваливаюсь в небытие.
Глава 25 Даша
Сознание пока не до конца вернулось ко мне. И лишь обрывки фраз долетают до меня. Но я различаю голоса. Не один голос, а несколько.
– А если сдохнет… Доктор башку свернет… Живая нужна… А потом?… А потом…
Дружный гогот лишает меня возможности дослушать, что же будет потом. Я не тороплюсь открывать глаза. Мне кажется, что в таком состоянии у меня больше шансов остаться в живых.
Чувствую лишь, что меня куда-то везут. Гул мотора и легкое покачивание. Хочу незаметно почесать нос, но понимаю, что не могу этого сделать. Руки связаны. За спиной.
Решаюсь, все-таки, открыть глаза. Тоже не получается. На них повязка. И рот мой закрыт.
Мамочки… Что со мной? И куда меня везут?
Доктор… Они говорили про доктора. Может, они меня в больницу везут?
Продолжаю молча лежать.
Едем мы долго. Наконец, машина останавливается. Звук открывающейся двери. Меня хватают и я мычу в ответ. Других звуков из меня не выходит.
– Смотри-ка, очухалась, – здоровая ладонь больно бьет по бедрам.
Я опять мычу.
– Ну, цыц! – слышу в ответ злой оклик.
Когда меня кладут на что-то холодное и развязывают руки, первое, что я делаю, это срываю повязку с глаз. За время пока она была на мне, глаза отвыкли. И сейчас я морщусь даже от того слабого света, который освещает эту маленькую комнатку.
Осторожно оглядываюсь и снимаю и повязку со рта.
У противоположной стены сидит человек. От его лица отведен свет, поэтому я не могу его разглядеть.
– Очнулась? – слышу грубый голос.
Я лишь нервно сглатываю.
– Почему я здесь? – спрашиваю несвоим голосом. От долгого молчания он охрип. – Я ничего не делала…
– Заткнись! – обрывают меня и голос кажется мне знакомым.
Судорожно пытаюсь вспомнить. Нет, это не Марат. А кто еще может так обращаться ко мне? За что? Что я такого сделала? Это же какая-то ошибка!
Мужчина встает и шагает ко мне. Поднимаю голову, чтобы разглядеть его. Но тут же меня ударяют по затылку, заставляя опять опустить взгляд. Кто-то еще стоит рядом со мной!
Подойдя, мужчина хватает меня за волосы и больно сжимает их. Я вижу лишь до блеска начищенные ботинки и зажмуриваюсь от боли.
Мужчина встряхивает мою голову.
– Куда кейс спрятали? – спрашивает он.
– Я не понимаю… – шепчу я.
Опять встряхивание. Уже сильнее.
– Не строй дуру из себя! – слышу, как он злиться. – Где кейс с бумагами?
И тут до меня доходит, что и этому мужику тоже нужен тот злосчастный кейс.
– Не скажешь – отдам своим отморозкам. Умолять будешь о смерти! – угрожает он.
И у меня как будто выстреливает в сознании. Я уже слышала этот голос! Это же голос заказчика, который приходил к нам с Грэмом на встречу. Это он!
Но от этого понимания мне становится еще страшнее. Значит, это точно не люди Марата.
– Я не знаю, – пытаюсь закрыть лицо руками, но