Читать интересную книгу "Первые шаги: Как прямохождение сделало нас людьми - Джереми Десильва"

коридору в одну сторону, увидишь прекрасно сохранившиеся окаменелости ихтиозавров, аммонитов и древних морских лилий, найденные в сланцах юрского периода из карьеров в окрестностях соседнего городка Хольцмаден. Направившись в другую сторону, попадешь к костям динозавров и терапсид – покрытых шерстью рептилий, предков млекопитающих.

Я сидел за круглым столом возле шкафов, полных окаменелостей, и гадал, удастся ли мне увидеть или измерить хотя бы одну из них. Мы с Бёме раньше не были знакомы. Я знал, в том числе по собственному горькому опыту, что некоторые первооткрыватели ископаемых остатков древних людей и человекообразных обезьян допускают до них лишь очень узкий круг людей, руководствуясь весьма неуместным принципом «услуга за услугу», что полностью противоречит тому, как должно поступать ученым. Мне нечего было предложить Бёме, кроме своих знаний о большеберцовой кости – теме моей докторской диссертации.

Тем не менее уже через несколько минут меня окружали окаменелости из Хаммершмиде. Бёме с энтузиазмом выложила передо мной локтевую кость Danuvius, за которой последовали кости пальца ноги, пальцев рук, бедренные кости и, наконец, большеберцовая. Рядом красовались таз слоненка, окаменелые остатки нечеловекообразной обезьяны с нового места раскопок в Болгарии и копии ископаемых костей человекообразных обезьян из Пакистана, Испании и Кении. Бёме любит окаменелости так же, как я, и разделяет мои взгляды на науку – эти кости следует делать общим достоянием и изучать, а не прятать.

Я вытащил штангенциркуль и видеокамеру и приступил к работе.

Большеберцовая кость Danuvius сохранилась полностью и позволяет судить о том, как функционировали коленный и голеностопный суставы этого древнего примата. Сгибание и разгибание коленного сустава любого животного зависит от того, как округлый конец бедренной кости перекатывается по верхнему концу большеберцовой. У человекообразных обезьян конец большеберцовой кости закруглен, что обеспечивает коленям шимпанзе, горилл и орангутанов значительно бóльшую подвижность, чем у нас. Как ни удивительно, колено Danuvius такое же плоское, как наше, что, вероятно, позволяло ему выпрямлять ноги и стоять более прямо.

Больше всего, однако, меня поразил голеностопный сустав.

У всех ныне живущих приматов, за исключением людей, нижний конец большеберцовой кости – в том месте, где она прикрепляется к костям голени, – изогнут. При таком строении стопа поворачивается внутрь, что удобно для хватания. Это также придает большеберцовой кости такое положение, при котором колени у обезьян широко разведены, а сами животные кажутся кривоногими. У людей же голеностопный сустав плоский, так что колени сближены и находятся точно над стопами.

Лодыжка Danuvius была похожа на нашу, точнее на лодыжку Люси. Более того, форма двух позвонков, также найденных в Хаммершмиде, убедила Бёме, что у Danuvius был S-образный изгиб позвоночника – важнейшая анатомическая особенность, обеспечивающая прямохождение у людей и наших двуногих предков. Бёме и ее группа пришли к выводу, что более 11 млн лет назад Danuvius был уже прямоходящим, причем ходил не по земле, а по ветвям деревьев{133}. Если Бёме права, прямохождение развилось не на земле, а на деревьях. Исходя из собственных исследований окаменелостей, я не вижу причин оспаривать эти выводы, хотя они остаются неоднозначными и вызывают множество вопросов{134}.

Однако, как оказалось, эта гипотеза была предвосхищена почти 100 лет назад.

В 1924 г., задолго до того, как генетические данные позволили поместить человека на генеалогическом древе приматов рядом с шимпанзе и бонобо, ходящими с опорой на костяшки пальцев рук, Дадли Дж. Мортон, хирург и специалист по строению стопы из Колумбийского университета, предсказал возможность существования такой обезьяны, как Danuvius. Специальностью Мортона была ортопедия, но он также интересовался эволюцией. Он предположил, что лучшей моделью для понимания эволюции бипедализма у людей является самая двуногая из человекообразных обезьян – гиббон{135}.

Современные гиббоны – мастера брахиации, раскачиваясь на своих комично длинных руках, они быстро перелетают с ветки на ветку в тропических лесах Юго-Восточной Азии. Их руки настолько длинные, что стоящий прямо гиббон может прижать ладони к земле, не наклоняясь. Проблема, однако, состоит в том, что гиббон не может перенести на длинные тонкие руки значительную часть веса тела без риска их сломать. Как же гиббоны двигаются по земле? Они поднимают руки вверх и бегут на двух ногах{136}. Порой гиббон даже в кроне деревьев идет по веткам, балансируя руками, как канатоходец.

У Мортона не было ни окаменелых костей, ни современных знаний из области молекулярной генетики, поэтому он работал с тем, чем располагал, сравнивая строение скелета и поведение разных видов человекообразных обезьян. Исходя из этого, Мортон сделал вывод, что предки людей должны были выглядеть как крупные гиббоны, но с более короткими руками. Он представлял их с мощными, приспособленными для хватания руками и ногами, передвигающимися по ветвям в кронах деревьев на двух ногах.

Его идеи продолжали влиять на умы исследователей вплоть до середины XX в., но утратили популярность к концу 1960-х гг. Сначала сравнение белков, затем исследования ДНК показали, что из всех человекообразных обезьян гиббоны – наиболее дальние наши родственники. Поскольку мы ближе всего связаны родством с шимпанзе и гориллами, проще было представлять себе наших предков как крупных, наземных животных, ходящих на двух ногах с упором на руки.

Все дело было в этих упрямых окаменелостях.

Не было найдено ни единого фрагмента крупной человекообразной обезьяны, ходящей с опорой на костяшки пальцев и живущей в те времена, когда люди, шимпанзе и гориллы отделились от своего общего предка. Немногочисленные имеющиеся у нас окаменелости этого периода принадлежат гораздо более мелким приматам, которые могли висеть на руках, держась за ветки, и обладали гибким позвоночником, способным принимать вертикальное положение.

За несколько недель до того, как Бёме представила миру Danuvius, Кэрол Уорд, палеоантрополог из Университета штата Миссури, опубликовала результаты исследования костей таза рудапитека (Rudapithecus hungaricus), ископаемой человекообразной обезьяны возрастом 10 млн лет, которые были обнаружены в болотных отложениях в районе Рудабанья (Венгрия). Исходя из строения черепа и зубов, эту обезьяну помещают в основание ветви больших человекообразных обезьян, но ее таз совсем не похож на обезьяний. Более того, он во многом напоминает таз сиаманга, крупнейшего вида семейства гиббоновых. Строение таза подсказало Кэрол Уорд и ее коллегам, что рудапитек мог ходить в вертикальном положении эффективнее любого современного человекообразного примата. Оказывается, Danuvius был, возможно, не единственной обезьяной, расхаживающей по лесу на двух ногах{137}.

«Вопрос, почему люди поднялись с четырех конечностей, поставлен неверно, – сказала Уорд на моем занятии, посвященном эволюции человека, когда посетила Дартмутский колледж в 2018 г. – Пожалуй, нам следовало бы задаться вопросом, почему наши предки никогда не опускались на четыре конечности».

Стоя посреди карьера в Хаммершмиде, я медленно поворачивался на месте, стараясь запечатлеть его полную панораму. Место, где тремя годами раньше был найден скелет крупного самца Danuvius, исчезло, выскобленное экскаваторами. Как же много земли вывезено, как же много таких же Danuvius, возможно, превращено в кирпичи!

«Вот тут мы нашли самку Danuvius», – сказала Бёме, указывая на стену из глины, прослоенную песчаными линзами, в которых ее коллеги откопали несколько зубов и маленькую бедренную кость. Настроенная как всегда оптимистично, она улыбнулась и продолжила: «Я уверена, там еще что-нибудь от нее осталось. Мы найдем это в следующем году».

Danuvius – восхитительный нарушитель спокойствия