Читать интересную книгу Проблема выбора (СИ) - "shellina"

– Ну уж не взыщите, Андрей Иванович, кроме вас некому, – развел руками. – Но ежели слишком тяжело, то могу Петру Шувалову поручить… – Бум! Я аж вздрогнул, посмотрев на Ушакова, который стукнул по полу тростью.

– Петьку даже близко к моей вотчине не подпускайте, ваше высочество. Он же один хрен все исказит и переиначит и по-своему сделает. А по-своему, не значит, что лучше. Я подумаю, кажется мне, что маловато отделов здесь указано, не справятся ребятушки с такой работой, нужно будет немного разделить.

– Так делите, Андрей Иванович, я разве против? Я же только что сказал, что думайте, как лучше сделать, а потом обсудим, все к одному результату сведем и ее величеству покажем. Я же ей хоть и говорил, что хочу кое-что поменять, но что именно не рассказывал. Так что, может быть, она и не одобрит изменений.

– Одобрит, – Ушаков усмехнулся. – Часть Тайной канцелярии как искала хулу в Российской империи, так и будет продолжать ее искать, а остальное… – он махнул рукой. – Решит государыня покамест потакать вашему высочеству, до первых результатов, потом же радоваться будет и награды раздавать. Тем более, что некогда государыне. Она, как узнала о поездке, так сразу другими вещами озадачилась: сегодня поездка в Киль, завтра на войну ваше высочество потянет. Ее величество гонцов по всей Европе разослала в посольства Российские, чтобы про невест будущих послы отписали, да портретиками озаботились. И уточнить ненароком, не хотели бы девушки посетить императрицу Российскую, задумавшую различные увеселения для столь благородных девиц.

– Чего? – я уставился на него. Как-будто мне мало новостей о том, что герцогиня Ангальт-Цербстская хочет, если не в этом, то в следующем году длительный визит нанести вместе с дочерью, так тетушка вообще решила ярмарку невест организовать что ли? Ну, чтобы наверняка, чтобы девушка мне понравилась, а, если понравится, то и до наследников недалеко, не то, что у истинного Петра с дочкой герцогини вышло, точнее не вышло. По-моему, в несложившейся истории такого беспредела не было. Хотя в ней и покушения психованного поляка не было, и дядя подобным образом не чудил. Так что меры Елизавета принимает в зависимости от сложившегося положения, которое такого, что наследник слишком травмоопасный попался, и может в любой момент дубу дать, оставив безутешную тетушку в весьма непростой ситуации. Ну, по крайней мере, у меня вроде бы будет выбор, если я правильно понял Ушакова. Потому что, если тетушка снова все сама решит, то наследников может и не дождаться. И не дождется, потому что, пусть меня убьют, но чужого ребенка я за своего никогда не признаю.

– Женить вас государыня хочет поскорее, – выговаривая каждое слово произнес Ушаков, продолжая посмеиваться. Наверное, у меня был вид полнейшего идиота, раз он удосужился начать объяснять очевидное.

– Так, я пошел. Меня Яков Яковлевич с латынью ждет, – резко развернувшись на каблуках осточертевших до колик сапог, я рванул к двери на малой космической. – А невесты… Да, может быть еще откажутся.

– Да-да, надейтесь, ваше высочество, – на этот раз Ушаков усмехнулся настолько мерзко, что мне захотелось его ударить. – Девиц много сейчас в Европе. Королей столько нет, чтобы каждая в итоге королевой стала. Даже наследников столько нет, чтобы каждую удачно пристроить. И придется им за герцогов маленьких герцогств выходить. А тут наследник империи. Сами будут артачиться, папаши за косы оттащут на увеселение к Елизавете Петровне. У них, у папаш этих, девчонок – не одна, и даже не две в большинстве своем. Девать всех некуда. А тут такой шанс.

– Я уже ушел, – сообщил я, выскакивая за дверь. Как и в той жизни меня накрыла иррациональная паника заядлого холостяка перед женитьбой. Вот только здесь отсидеться, или сменить аэродром не получится. Придется жениться, причем очень скоро, но года два у меня все же в запасе есть, наверное, я на это очень надеюсь. Как раз хватит, чтобы смириться. Интересно, а сестра Фридриха тоже приглашение получит? Если судить по запискам Мардефельда, то она должна быть красоткой. Или же тетушка все же проявит благоразумие, и мы обойдемся без прусской принцессы. Если только она не захочет преследовать какие-то свои цели, нежели получить мне породистую жену. Вот тогда возможны варианты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Надо ли говорить, что я пребывал в некотором раздрае, и впервые на моей памяти не мог сосредоточиться на уроке. В конце концов Штелину надоело повторять по пять раз одно и тоже, и он, с присущей ему мягкостью, сообщил.

– Как я вижу, ваше высочество пребывает где-то не в стенах классной комнаты. Могу я узнать, что так сильно взволновало вас, что вы никак не можете проявить усердие в изучении такого непростого предмета, как латинский язык? Нужно ли мне говорить, что, зная латынь, вы всегда сможете объясниться с любы благородным господином любой из цивилизованных стран, где знание этого языка считается желательным?

– Нет, напоминать мне об этом не нужно, – я передернул плечами, сразу же отбросив мысли о предстоящей женитьбе. И вроде бы Штелин не сказал ничего необычного, что противоречило бы царящим в мире убеждениям, но его высказывание про «цивилизованный мир» внезапно вызвало во мне отторжение. – Вы правы, Яков Яковлевич, боюсь, я настолько сосредоточился на предстоящей встрече, что совсем не могу сосредоточиться на уроке.

– Так, могу я узнать, что за встреча вам предстоит? – Штелин всеми силами пытался стать ко мне ближе. И в его стремлении не было никакого стремления получить сиюминутную выгоду, только искреннее желание помочь. И я это прекрасно понимал, но почему-то не мог принять его помощь. Возможно, во время путешествия что-нибудь изменится, но пока что я все-таки не доверял ему до конца.

– С бывшем лейб-медиком Блюментростом, – весьма нехотя ответил я. – В последнее время я плохо сплю, мне постоянно снится, что все, кто поплывет на корабле в Киль, и команда, и все пассажиры, как один умирают от цинги в самом неприглядном ее проявлении – кровавые поносы, после того, как выпадут все зубы, – я рефлекторно провел языком по своим зубам, которые, как я с удивлением узнал, герцог знал, как чистить, и в его вещах даже имелся зубной порошок, скорее всего истолченный мел, но хоть так, чем вообще никак. Щетки, кстати, не было, пришлось заказывать. Зубы чистили, поэтому никакого открытия я своей просьбой не сделал. Другое дело, что делали это далеко не все и не каждый день.

– Вы слишком драматизируете, ваше высочество, – улыбнулся Штелин. – У вас, надо сказать, очень богатое воображение.

– Да, мне об этом часто говорили. Но такая опасность все существует, вы должны это признать.

– Ваше высочество, Киль находится не за океаном, наше путешествие не продлится настолько долго, чтобы случилось все то, о чем вы сейчас рассказали. Даже цинге, чтобы убить человека, нужно время.

– Мне бы вашу уверенность, Яков Яковлевич. В любом случае, лучше перебд… черт, – я вдохнул и быстро подобрал другое слово. – Лучше перестраховаться, чем потом локти кусать, из-за того, что ничего не сделал.

– Как знаете, ваше высочество. Встречайтесь с бывшим лейб-медиком, если это вас успокоит. Только, что вы хотите от него добиться? Лекарства от этой напасти нет.

– Лекарства нет от оспы, – я поднял вверх указательный палец. – А от всего остального при желании можно найти, если не панацею, то что-нибудь, что облегчит симптомы.

– Могу лишь пожелать вам удачи, ваше высочество, – Штелин снова улыбнулся. – Мне остаться при вашей встречи с господином лейб-медиком?

– Нет, в этом нет необходимости, – я встал из-за стола, который заменял мне ученическую парту. – Я вас оставлю, Яков Яковлевич, надо уже приучать окружающих, да и самого себя, что все встречи я буду проводить в кабинете. Нечего посторонним по моим покоям болтаться. – Быстро выйдя из комнаты, оставляя Штелина и не давая ему опомниться и остановить меня, я направился в свой кабинет.

В кабинете я застал Турка, который в это время вытирал пыль с полок. Вид у него был при этом, мягко говоря, недовольный.