Прошло уже два раунда переговоров, но ни одной цели немецкие дипломаты не достигли. Мира нет, ясности нет. А из Австро-Венгрии доносят, что если в ближайшее время не поступит продовольствие революции не миновать. Потому настроение главы австрийского МИД безобразное. И это прямо чувствуется в его дневниковых записях: «Первое пленарное заседание. Нет сомнения, что революционное движение в Австрии и в Германии до крайности повысило надежды петербуржцев на переворот. Мне кажется, что возможность добиться соглашения с русскими почти что исключена. По настроению русских чувствуется, что они рассчитывают на наступление мировой революции, в течение ближайших недель, и их тактика сводится к тому, чтобы выиграть время и выждать этот момент. Заседание не имело никаких серьёзных результатов, одни только колкости, которыми обмениваются Кюльман и Троцкий».
Приходится договариваться с украинцами. Проведя закулисные переговоры и пообещав им свою поддержку, немцы спровоцировали 24 января (06.02.) 1918 года Центральную Раду на провозглашение независимости своей страны. Германия подписывает с Украиной сепаратный мир. По договору Центральная рада обязывалась до 31-го июля того же года поставить Германии и Австро-Венгрии 1 млн. тонн хлеба, 400 млн. штук яиц, не менее 50 тыс. тонн мяса в живом виде, сахар и многое, многое другое. В ответ немцы обещали оказать помощь украинцам в борьбе против большевиков.
Однако молодая Красная армия уже 8-го февраля заняла Киев, переведя Центральную Раду в разряд виртуальных правительств. Троцкий метко заметил, что у этого правительства Украины «суверенитет ограничен комнатой, занимаемой в Бресте». Ещё пару недель назад он ничего не имел против участия в переговорах украинцев. Теперь же Троцкий говорит, что он ни за что не даст согласия на то, чтобы мы заключили отдельный мир с Украиной. Она занята Красной армией и является частью России, а заключение мира с нею означало бы вмешательство во внутренние дела России.
Отъезд большевиков для консультаций и события на Украине стали своеобразным рубежом германской политики. Это была последняя возможность спастись для Германской империи. Подписывая мир с Центральной радой, Германия брала курс на дезинтеграцию России, что не могло в итоге привести к прочному миру. Такое решение подписывало окончательный приговор Российской империи. Отныне Украина и Россия, две основные части разрушенной страны – это разные государства. Распад принимал самые худшие формы. Более никто из сильнейших держав планеты не воспринимает Россию, как «единую и неделимую».
В Австро-Венгрии продовольствия по самым урезанным нормам оставалось на месяц, поэтому неудивительно, что в газетах договор этот прозвали «хлебным». Хлеб и мясо будут и в Германии – только недолго. Потому, что, подписав договор с Украиной, Германия расписалась в нём кровью своих солдат. Ленин оценивал это так: «Крайняя военная партия в Германии вообразила: мы двинем большие войска и получим хлеб, а потом оказалось, что надо произвести государственный переворот… А затем оказалось, что государственный переворот создаёт новые гигантские трудности, потому, что надо завоёвывать каждый шаг, чтобы получить хлеб и сырьё». Вслед за Ильичем немецкий историк Ф. Фишер констатирует: «Особенностью этого мира было то, что он был совершенно сознательно заключён с правительством, которое на момент подписания не обладало никакой властью в собственной стране. В результате все многочисленные преимущества, которыми немцы владели лишь на бумаге, могли быть реализованы лишь в случае завоевания страны и восстановления в Киеве правительства, с которым они подписали договор».
Брюс Локкарт и Жак Садуль могли спокойно вздохнуть. Германские солдаты будут нужны на Украине, чтобы завоёвывать для фатерлянда «млеко» и «яйки». Поток немецких эшелонов на Запад так и не начнётся. Потому, что на следующий день после подписания немцами мирного договора с Украиной случилось вообще невероятное. «Последняя надежда придти к соглашению с Петербургом исчезла», – пишет граф фон Чернин. Почему? Потому, что большевики выступили по радио с обращение к немецким солдатам, в котором призвали их к неповиновению своим командирам! Эта прокламация была перехвачена, и её текст, призывающий германцев к убийству императора и генералов, и к братскому соединению с Советами, лёг на стол кайзера Вильгельма.
Когда нам говорят о грабительском Брестском мире, о жестокой необходимости его подписать, давайте не будем забывать о провокационных действиях Ленина и Троцкого, которые буквально вынуждали Германию круто поступить с нарушающей все мыслимые дипломатические нормы красной Россией. Будем помнить и британских агентов, тех, кто стоял за спиной большевиков, кто настоял на совершении ими этой отчаянной, последней попытки поджечь революционный пожар в Берлине и Вене.
Реакция германского руководства была молниеносной. Вести переговоры уже не имело никакого смысла. Кайзер лично требует от своего министра иностранных дел немедленно предъявить большевикам ультиматум и кроме оккупированных областей, потребовать ещё Эстляндию и Лифляндию. Сам Ленин, рассказывая об этих драматических днях, скажет так: «…между нами было условлено, что мы держимся только до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаём». «Между нами» – означает между Владимиром Лениным и Львом Троцким. С таким решением последний и ехал на переговоры.
И вот ультиматум предъявлен. Но такого ответа большевиков не ожидал никто! Знаменитая формула Троцкого – «ни войны, ни мира». Выйти из войны, не подписывая никакого договора. Позднее, в советских учебниках истории писали, что Лев Давыдович нарушил инструкции, и проявил ненужную самостоятельность. Это неправда. Гениальная формула Троцкого была одобрена на решающем заседании ЦК партии 22 января (04.02) 1918 года. 25 января (07.02) поздно вечером состоялось соединённое заседание Центральных Комитетов большевиков и левых эсеров, на котором она прошла подавляющим большинством. С одобренным решением внести полную неясность в ситуацию, ехал Троцкий в Брест. После своего ошеломляющего заявления он вновь получил поддержку революционного руководства. Через три дня после него ВЦИК принял резолюцию, начинавшуюся словами: «Заслушав и обсудив доклад мирной делегации, ВЦИК вполне одобряет образ действий своих представителей в Бресте».
Такое одобрение выглядит достаточно странным, если вспомнить печальные последствия большевистского дипломатического демарша, отражённые в условиях «грабительского» мирного договора. Не будем удивляться. Вновь революционеры сделали прямо противоположное тому, на, что рассчитывали германцы. «Это, естественно, создало полную неразбериху на востоке; нам же требовалась полная определённость. В любой момент на востоке могли сгуститься новые тучи, а нам предстояло ввязаться на западе в схватку не на жизнь, а на смерть. Военное положение требовало ясности…» – пишет в мемуарах глава германской армии генерал Людендорф.
Произошло то, на что, рассчитывали «союзники» подбрасывая немцам идею сотрудничества с большевиками. Вместо ясности в отношениях с Россией, ситуация запутывается все больше. Троцкий, не давая никаких пояснений, покидает Брест. Ильича такой вариант вполне устраивает. Пусть себе немецкие войска стоят на русской территории, сейчас совсем не до них. Даже своим нахождением на русской территории германцы они играют на руку Ленину. У него появляется козырь для торговли с Лондоном и Парижем.
На следующий день после отъезда Троцкого по всем фронтам русской армии рассылается приказ Крыленко о прекращении состояния войны с противником и о всеобщей демобилизации. Со стороны немцев поначалу было полнейшее замешательство. Все пытались интерпретировать беспрецедентное заявление Троцкого. Первоначально немецкие дипломаты провели совещание и сочли, что «хотя декларацией мир и не заключён, но всё же восстановлено состояние мира между обеими сторонами». И только через три дня окрик берлинского руководства вернул их к реальности. Кайзер указал, что «не подписание Троцким мирного договора автоматически влечёт за собой прекращение перемирия».
Сокрушение России состоялось и оказалось куда более простым делом, чем могло показаться чопорным прусским генералам. Наглое поведение большевиков и подспудное желание решить за счёт России все проблемы, убеждают кайзера Вильгельма хапнуть побольше. По приказу Троцкого русская армия демобилизовывалась. Отныне территория России вообще ничем не прикрыта. Соблазн для немцев очень велик. Берлину нельзя согласиться на ленинский мирный договор, нельзя показать пример гуманного отношения к поверженному противнику. Никто ведь не может гарантировать, что назавтра русский фронт случайно не возродится.