– А с кем ты собрался драться здесь? С РСУ? С Семьями? Или со всеми разом? – нервно дёрнув уголком губ, ядовито произнёс журналист.
– Да не собираюсь я воевать, Люка! – отмахнулся Рид. – Но понять, какая сволочь меня донимает – обязан. Понимаешь ты это или нет?
– Да понимаю, понимаю, – отозвался тот. – Просто, зная тебя… дело опять закончится стрельбой и взрывами. А мне мой город нравится, знаешь ли! К тому же где гарантия, что в результате мне не придётся верстать в набор твой некролог?
– Люка, не делай из меня монстра, будь добр! С тех пор как я поселился в этом славном городе, от моей руки не пострадал ни один разумный, – уже всерьёз возмутился ван Лоу.
– О, да? – прищурился ван Рей. – Семья Цорен?
– А я здесь при чём? – удивился Рид. – Эти зеленовласые недоумки в своей непомерной жадности умудрились наступить на хвост Цатти, за что и поплатились, в конце концов.
– Ну, конечно, – с явным сомнением в голосе протянул Люка и, резко подавшись вперёд, перешёл на полушёпот, правда, весьма экспрессивный: – И тот факт, что незадолго до сего прискорбного случая у вашей конторы произошёл конфликт с Цоренами, роли не играет, да?
– Эти коротышки требовали сорок процентов дохода за «крышу», Люка! Конечно, это играет огромную роль, – вскинулся Рид. – Более того, я тебе честно признаюсь, что выпил бутылку твоего лучшего полугара, когда узнал, что Цатти раскатали резиденцию проклятых лепреконов в щебень!
– Твоими кадаврами, – ткнул пальцем в грудь собеседника ван Рей. – Скажешь, нет?
– Наша контора не занимается производством боевых машин, Люка. Это запрещено законом, помнишь? – вопросом на вопрос ответил Рид и, откинувшись на спинку своего кресла, вновь щёлкнул зажигалкой.
– Помню, – выдрав из руки собеседника портсигар, Люка нервно прикурил сигарету от вспыхнувшего над указательным пальцем огонька и, брякнув серебряную коробку на стол, договорил: – А ещё я помню зарево пожара над заливом и грохот взрывов, от которых у меня в доме повылетала половина стёкол! И помню, между прочим, как через пару дней после тех событий навещал одного внезапно «заболевшего» инженера у него дома. Как, нога к непогоде не ноет, нет, Рид?
– Я тебе уже говорил, но повторю ещё раз, – скривился тот. – Это был несчастный случай на производстве. Рванул клапан паровика, и меня задело осколком. И только.
– К демонам! – выдохнул журналист и резко поднялся из-за стола. – Упрямый ты осёл. Поступай, как хочешь, но не дай тебе Создатель сдохнуть, Рид! Я напишу для тебя самый паскудно-скандальный некролог, а потом приду на могилу и нагажу тебе на голову, так и знай.
Развернувшись, ван Рей решительно направился к выходу из кафе.
– Эй, Люка! – окликнул его Рид. А когда тот на миг оглянулся, хлопнул себя по пиджаку. – Спасибо, дружище!
– Главное, выживи… дружище, – бросил журналист и исчез за дверью. А через минуту до Рида донёсся рык мощного мотора и визг прожигаемых шин. Ван Рей уехал.
Расплатившись по счёту, Рид поднялся в свой номер и, лишь оказавшись в одиночестве, вскрыл переданный ему Люкой конверт. На кровать посыпались рукописные записки, отпечатанные на машинке заметки, вырезки из газет и несколько бумаг, сверкнувших оттисками полицейского управления Амсдама. Копии, разумеется, но даже само их наличие говорило о том, что журналист отнёсся к просьбе друга со всей возможной ответственностью. И ван Лоу даже знать не хотел, как тому удалось достать эти документы.
На разбор полученной информации у Рида ушло добрых четыре часа, и в результате…
– А ведь так не хотелось к нему обращаться… – протянул ван Лоу, с тоской покосившись на окно, за которым солнце уже перевалило через зенит. Вздохнув, Рид уселся за стол и, выудив из саквояжа письменный прибор и стопку чистой, лишённой каких-либо вензелей, бумаги, быстро набросал короткую записку. Свернув листок в трубку, он достал из того же саквояжа кадавра-посланца и, включив «питомца», запихнул письмо в зажатый лапами металлической птицы тубус. Дайди пыхнул паром из клюва, сверкнул линзами окуляров и, тихо загудев двигателем, расправил перепончатые крылья, по которым тут же побежали всполохи электроразрядов. Воспарив над столом, птица выслушала задание и, дождавшись, пока хозяин откроет окно, взмыла в небо. А следом за ней чёрной стремительной тенью ввинтился в облака сорвавшийся с ветки старого дуба молодой чёрный ворон. На всякий случай, для присмотра. Мало ли кто позарится на изящную игрушку-посланника?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В ожидании ответа Рид успел собрать вещи и пообедать всё в том же уютном кафе при гостинице. А когда поднялся в номер, то увидел сидящего на подоконнике у открытого окна посланца и сопровождавшего его ворона-телохранителя. Механическая и живая птицы замерли друг напротив друга и, казалось, вели беззвучный разговор. Но ведь так только казалось, не правда ли?
Усмехнувшись, Рид протянул руку Дайди, и тот, отпустив зажатый в лапе тубус, аккуратно катнул его по столу в сторону хозяина. Ворон проводил цилиндр взглядом, но почти тут же вновь уставился на своего механического соседа, начисто проигнорировав хозяина номера, тут же углубившегося в чтение ответа, принесённого посланцем.
– Наговорились? – закончив чтение, спросил Рид. В ответ ворон каркнул, а Дайди выпустил из клюва очередное облачко пара. – Ладно-ладно, не ершитесь. У вас ещё будет время, наболтаетесь вдоволь. А сейчас – доклад. Дайди, ты первый.
Трёхлинзовые окуляры сфокусировались на Риде, и тот замер, будто пытаясь что-то прочесть в глубине сияющих рубиновым светом линз. Наконец, ван Лоу тряхнул головой и, повернувшись к живой птице, кивнул.
– Теперь ты, Чёрный, – скомандовал он. Дух-в-вороне протяжно скрипнул и так же уставился в глаза хозяина, как и Дайди минутой ранее. На этот раз игра в гляделки оказалась куда короче. Отведя взгляд от чёрных круглых, словно бусины, глаз птицы, ван Лоу поднялся из-за стола и, задумчиво покачав головой, покосился на лежащую перед его пернатыми помощниками записку. Миг – и та осыпалась невесомым пеплом. Ворон тут же взмахнул крыльями, и поднятый им ветер вынес серую пыль в окно. Проводив взглядом быстро развеивающееся облачко пепла, Рид вздохнул.
– Вот, значит, как. Что ж… может, оно и к лучшему, а? Птицы?
– Кр-рар! – высказался ворон.
– Пш-ш-ха-а! – выстрелил струёй пара в потолок Дайди.
– Вот и пообщались, – усмехнулся ван Лоу. – Что ж, до встречи с нашим визави ещё пара дней, значит, у нас есть время на другие дела. Глядишь, решим вопрос иначе… Хм, как вариант… почему бы и нет? Чёрный, адрес ты знаешь, кого искать – тоже, так что, давай, дуй на разведку. Дайди, не возражай! Ты слишком приметный, а значит, остаёшься дома. На место, я сказал!
Ворон довольно каркнул, сорвался с места и исчез за окном, а механический посланец, натужно и явно разочарованно скрипнув, подхватил со стола пустой тубус и нырнул в саквояж, где и выключился. Рид же, проследив за действиями «питомцев», удовлетворённо кивнул и принялся собираться на прогулку. Не сказать, что это был долгий процесс, но нужно же было чем-то заняться, пока дух-в-вороне не подаст сигнал.
Чем хороши духи? Даже призванным из Запределья сущностям достаточно отпечатка искомого разумного на любом предмете, чтобы указать путь к нему. А уж воплощённому в реальности духу не нужно и этого. Прирождённые ищейки! Вопрошающий может ни разу не встречать того, кого хочет найти, может даже не знать, как тот выглядит, не говоря уж об отсутствии в его руках принадлежавшей или использовавшейся объектом поиска вещи. Для воплощённого духа всё равно не составит труда найти нужного разумного. Было бы известно его имя или часто используемое прозвище. А уж если известно место, где искомый объект живёт или бывает, то задача ищейки упрощается до минимума. И именно этим умением духа-в-вороне и воспользовался Рид.
Зов ворона настиг его в тот самый момент, когда ван Лоу решал, стоит ли ему заказать ужин в номер или ограничиться парой бутербродов, чтобы хотя бы не идти «в гости» на голодный желудок. В результате вопрос решился сам собой, и Рид, ссыпавшись по лестнице, плюхнулся за руль своего «Барро».