class="p1">— Она сейчас не знает, как тебе это сказать, из-за неловкости: боится сделать тебе неприятно. И кто ей только подобные переговоры поручил, пф-ф-ф-ф-ф, — добавляет дублёрша принцессы как ни в чём ни бывало в сторону, демонстративно не обращая внимания на моё замечание. — Так и Мицубиси по миру пустить за пару лет можно. Впрочем, не моё собачье дело, сорри, — она картинно улыбается японке.
Интересно, а тряпку с нижней части лица Мадина зачем сняла? Кстати, даже такая наигранная улыбка ей очень идёт.
Последнее говорю менталистке вслух. Она молча подмигивает в ответ.
Вау. А настроение-то опять вверх, ты смотри. Занятно.
— Благодарю вас за эту неоценимую помощь в трудный момент, — неприязненно и сквозь зубы цедит азиатка Мадине. — Но в будущем, пожалуйста, не нужно разговаривать за меня! Вы меня этим очень обяжете, если впредь от моего имени ничего озвучивать не будете! — в её руках снова появляется тот странный амулет, который, видимо, является неким магическим оружием. — Мне будет очень жаль, если вы вынудите меня отстаивать личные границы подобным образом!
— Эй, убери эту гадость нафиг! — Наджиб-младшая слегка отшатывается назад. — Я поняла! Сорян, молчу! Ну ты просто так громко об этом думала, что я не удержалась.
— Извинения приняты. Я очень рада, что ты никогда так больше не сделаешь. Ржевский-сан, всего доброго, — японка переводит взгляд на меня, встаёт из-за стола и начинает кланяться. — Спасибо, что уделили время.
Она сегодня всё время кланяется, занятно. Такое впечатление, что у них этот жест дополняет речь.
Из самых лучших побуждений тоже выскакиваю из-за стола и старательно зеркалю её поклон — откуда-то возникает непоколебимое ощущение, что так будет правильно.
Наши головы неожиданно с глухим звоном встречаются лбами. У меня в глазах вспыхивают искры, боюсь представить, что чувствует Норимацу. Думаю, мой череп всё же попрочнее, даже этот.
Охнув, японка начинает без слов заваливаться лицом вперёд на меня на прямых ногах, даже не сгибая коленей.
Решительно подхватываю её на рефлексе: не давать же мордой в камень въехать.
— О, вот и за сиськи подержался, — хмуро роняет Мадина, за долю секунды сбрасывая с себя и искусственную улыбку, и нарочитую беззаботность. — Сбылась мечта идио… романтика. А зачем ты ей по голове засадил-то? Она же к тебе очень хорошо отнеслась, я её мысли видела. Бить нафига было? Ещё и так жестоко?
— Не специально я! Хотел в ответ поклониться, случайно вышло!
Аккуратно опускаю пострадавшую обратно на стул. Охота выть от досады и собственной неловкости.
— Хм. Со стороны совсем иначе смотрелось. Дмитрий, а ты сейчас точно правду говоришь? — менталистка берёт меня за подбородок двумя пальцами и с силой поворачивает к себе. — Ты действительно не специально её ударил?
Даже буст на мышцы подала, судя по ощущениям.
— Да не вру я! Не знаю, как доказать, если ты моих мыслей не видишь!
— Тс-с-с-с-с! Дима, не нужно о таком орать вслух, особенно в общественном месте! — Мадина начинает нервно оглядываться по сторонам. — Особенно в этом ресторане, где каждый официант понимает на нашем языке! Я им всем потом память стирать за*бусь, твоими стараниями! — Наджиб-младшая так и кроет чистейшим матом.
— Что это с тобой? — удивляюсь. — Откуда ты такие слова знаешь?
— С кем поведёшься! Кстати, твою японскую партнёршу сопровождали — вон, сюда через дорогу охранники бегут. Я тебя прикрою по мере сил, но намерения их мне не нравятся.
— Ай, разберемся.
— Соберись! Сейчас будет сложно, я вижу! Я с тобой, но сзади и справа, мне оттуда обзор лучше, а от твоего блока — ментальная тень на всякий случай.
— Ты их мысли отсюда видишь?! — удивляюсь.
— Те, которые в наш адрес и сейчас, да. Они очень громко их думают.
Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим.
— Ржевские никогда не поднимали руки на женщину. — Дмитрий встретил негласную охрану японки с ровной спиной и хмурым лицом. — Я лишь хотел поклониться ей в ответ: насколько понимаю, у вашего народа эти поклоны дополняют устную речь. Головами столкнулись случайно.
Азиатские крепыши оглянулись на пострадавшую, которая, слава Аллаху, именно в этот момент слабо задёргалась на стуле.
— Я бы мог сказать, что не до конца хорошо чувствую себя в этом теле, — он всё с тем же с каменным лицом похлопал себя по животу. — Как будто я резко вырос и не привык к новому росту. Но подобные объяснения будут иметь слишком мало смысла для вас и слишком дорого в итоге обойдутся мне самому. Я не враг вам и не злоумышляю против вашей Семьи, фамилии, бизнеса. Точка.
Азиаты переглянулись.
— Вы можете дать слово? — безукоризненно вежливо поинтересовался один из них.
— Мне очень нравится Шу Норимацу, я искренне ею восхищён и у меня нет никаких причин желать ей боли, прямо или косвенно, — сын-Ивана даже на долю мгновения не задумался. — Даю в том моё честное слово.
— Вопросов не имеем, — второй японец отреагировал молниеносно и вежливо поклонился, хотя менталистка видела и недосказанную им часть. — Почти. — Добавил азиат.
В отличие от своей хозяйки этот тип был более предусмотрителен и сделал перед поклоном на всякий случай шаг назад.
— А давайте приведём её в чувство? — Дмитрий оглянулся на узкоглазую. — И спросим её, если я для вас не авторитет?
— Давайте я сейчас скажу вам, что думает наше руководство даже без Норимацу-сан, — нейтральным на первый взгляд тоном предложил первый охранник.
На его шее находился достаточно специфический амулет, позволявший общаться мысленно с парой или тройкой человек одновременно. Мадине он активно не понравился, так как она очень неплохо знала, в каких случаях используются подобные каналы связи.
— Сделайте одолжение.
— Вы пришли на встречу в сопровождении менталистки, — кивок в её сторону. — Да, личности крайне непростой и весьма необычной одарённой, с точки зрения её знатности, но тем не менее. Норимацу-сан, — кивок на пострадавшую, — не услышала от вас за время вашего общения ничего обнадёживающего. Пустая болтовня, голые эмоции.
— Вы нас подслушивали?! А вы точно её охрана?! — возмущение товарища было искренним и ненаигранным.
— … однако результатами беседы она удовлетворилась, так и не получив от вас никаких гарантий, — японец многозначительно ухмыльнулся уголком рта.
— На этапе прощания Норимацу-сан вследствие ваших действий убедительно теряет сознание, — подхватил второй охранник. — Вполне в духе того, чтоб менталист мог на её бессознательном теле закрепить внедрённые только что установки. Намёк ясен? Или…
— Не понял. Вы меня сейчас обвинили в обмане? — сын-Ивана резко нахмурился.
— Нет, — Мадина мысленно чертыхнулась, поскольку ненавидела выходить из стандартного образа при чужих. — Дим, им только что поступили инструкции: воспользоваться ситуацией и притащить к ним в