— Ты уже сообразил?.. — спросил Дядя.
— Тут и думать нечего. Я как раз хотел спросить, почему они идут вместе.
— Сейчас объясню. Сначала формальности. Игорь — тьфу! — Алекс! Простите. Алекс, у вас ограниченная ЭКСТРА?
— Да. Без права свободного применения оружия.
— Прочтите и распишитесь. — Дядя достал из-за пазухи конверт. — На период выполнения этого задания вы имеете полную ЭКСТРУ. С одним условием — нельзя травмировать Волкова. Даже если он на вас нападет.
— А шокером его можно? — спросил Вестгейт, не отрываясь от «Уведомления».
— Даже руками нельзя.
— Хорошо. — Вестгейт со вздохом расписался и вернул бумагу Дяде, который ее завизировал и спрятал в карман.
— И на фига мне такая ЭКСТРА? — задумался Вестгейт вслух.
— А он наш парень, — сказал Дяде Королев. — Хоть и нерусский.
— Я русский! — обиделся Вестгейт.
— Да какой ты русский?! — усмехнулся Игорь. — Может, мама у тебя чистокровная русская. А по отцу ты русский только на четверть. Еще на четверть француз, на четверть хохол, а в последней четвертушке такого понамешано, сам черт ногу сломит. Разве что евреев нет и негров. Да и то, наверное, достать было трудно.
Вестгейт посмотрел на него ошарашенно.
— Ты мне расскажешь?..
— А то.
Вестгейт довольно улыбнулся.
— Ну, в общем, я воспитан как русский, — заключил он. — А ваш я парень или не ваш, дело покажет. Хотелось бы оказаться вашим.
— Вы давно здесь не были? — поинтересовался Дядя.
— А вы не знаете! — ляпнул Игорь.
— Бойко! — рявкнул Королев. — Устав что, не для вас написан? Кто тебя учил старших перебивать?!
Игорь карикатурно изобразил на лице испуг. Вестгейт бросил на Королева осуждающий взгляд.
— Полгода, — ответил он Дяде. — Меня часто посылают в Москву.
— Игорек, — сказал Дядя. — Я тебя очень прошу, не нервничай. Держи себя в руках. Я все понимаю, но…
— Sorry, — пробормотал Игорь.
— А вы сказали, у него плохо с языками, — отметил Вестгейт.
— Ха! Извиняется и матерится он блестяще. А так — ни в зуб ногой.
— Я не люблю говорить на иностранных языках, — объяснил Игорь. — Я как собака — все понимаю, но молчу. И еще я не одобряю смешанные браки. И смешанные напитки.
Вестгейт рассмеялся, легко и от души.
— А еще я стараюсь ловить момент, — признался Игорь. — Я на Службе шестой год и впервые за это время могу с большим начальством вести непринужденную беседу. Обычно я тут каблуками щелкаю и киваю. А сейчас такой случай деликатный… Дистанция вдруг сократилась. Ну, я и пользуюсь. Провоцирую начальников как могу, чтобы узнать их поближе. Исключительно на пользу Службе. Для большего доверия.
— А ты не думаешь, что дистанция сократилась раз и навсегда? — спросил Королев.
— Не верю, — помотал головой Игорь.
— Ну и не надо. Сам увидишь со временем. А сейчас, будь любезен, заткни хайло.
— Есть.
— Алекс, вы где остановились? — спросил Дядя.
— Он будет жить у меня, — объявил Игорь, забывший, что ему приказано заткнуть хайло.
За столом воцарилось гробовое молчание. Вестгейт повернулся к Игорю всем корпусом и посмотрел на него так, словно тот вдруг обернулся Санта-Клаусом с полным мешком подарков и все это ему, любимому, Игорю Александру Вестгейту.
— А это возможно? — осторожно спросил Дядя. — Понимаешь, Игорек, Алекс — официальное лицо. Он на виду. Конечно, для постановки групповой сработанности было бы идеально…
— Никаких проблем, — отмахнулся Вестгейт. Он просто сиял. — Как я понял, местная резидентура отметила мой приезд, но не более того. Может, я и официальное лицо, но по сути — мелкая сошка. Им и в голову не придет вешать на меня «хвост». А потом, вы же подстрахуете, верно?
— Дай мне прикрытие, — скомандовал Дядя Королеву. — На голос.
Королев ткнул кнопку на терминале.
— Песоцкий, — назвался динамик.
— Это Богданов, — сказал Дядя. — Кто у вас работает по Алексу, дай мне его.
— Ну я и работаю, Пал Семеныч.
— Это с какой такой радости?
— Так лето же, Пал Семеныч. В отпусках все…
— Тьфу! Ладно… Как обстановка?
— Чисто. Засекли, отметили, и все. Уже, наверное, доложили. А что им там прикажут…
— То есть он не обязан со Службы ехать в гостиницу, — заключил Дядя.
— Да пусть хоть на блядки едет, мне-то что.
Вестгейт издал задушенный звук.
— Кретин, ты на голосе.
— Что пардон, то пардон. Но им ведь тоже все равно, правда?
— Стыдно, Песоцкий.
— Я больше не буду, Пал Семеныч.
— Надеюсь. Значит, так. По Алексу работать плотно. Не дай бог возникнет «хвост» — тут же меня информируй лично. А «хвосту» делай отсечку. И грамотно делай, чтоб комар носа не подточил. Понял? Голову сниму!
— Так точно, Пал Семеныч.
— Все, отбой.
— Есть.
— Что за народ! — воскликнул Дядя в искреннем негодовании. — Слушайте, Алекс, у вас в Северо-Западном такой же бардак?
— У нас мало русских, — уклончиво ответил Вестгейт.
— Соболезную, — пробормотал Игорь.
— Ну хорошо. Это мы тоже решили. Итак, господа, — сказал Дядя, — слушайте меня внимательно. От того, сколько у вас будет вопросов, зависит, сколько материалов мне придется для вас поднять. Работаем? Работаем. Господа, у нас кризис. У нас самопроизвольно включился Объект.
Братья синхронно вытаращили глаза.
— Его же взорвали Охотники… — выдавил наконец Вестгейт.
— Это московский. Да, его заглушили еще тридцать лет назад. Но таких Объектов было восемь. То есть мы думали, что восемь и все они демонтированы. А тут в буквальном смысле из-под земли вырос девятый.
— Не может быть… — пробормотал Вестгейт.
— То есть? — насторожился Дядя.
— Я, конечно, прочел все материалы… — сказал Вестгейт, потупившись.
— А-а… — улыбнулся Дядя и понимающе кивнул. — Да, у Спецпроектов нестандартная специфика.
— Очень сложно во все это поверить, — признался Вестгейт извиняющимся тоном.
— Так было, — жестко сказал Королев, — и так есть. Я понимаю ваше замешательство, Алекс, но такой вот профиль у нашего отдела.
— А насколько это все… — Вестгейт сделал неопределенный жест рукой, — …серьезно? Вы простите меня, конечно…
— Советская Россия была мировым лидером в производстве систем массового подавления на сверхвысоких частотах, — сказал Королев тоном лектора. — И в восьмидесятые годы прошлого века были построены очень мощные установки, которые могли контролировать поведение людей на больших территориях. «Под колпаком» оказалось несколько промышленных центров, в том числе Москва. А потом выяснилось, что аппаратура работает нечетко, и главное — у нее есть страшный побочный эффект. Как только московский Объект вышел на заданную мощность, в городе начали открываться «дырки». Тоннели, связывающие наше измерение с каким-то жутким параллельным миром. Оттуда полезли странные энергетические формы, безусловно разумные, и принялись захватывать человеческие тела. И тогда появились Охотники, в смысле — охотники на зомби, которые эту оккупацию сдерживали. А потом их старший, Виктор Ларин, провел расследование и догадался, что к чему. И буквально в последний момент сумел все исправить. И всех нас спасти. Ценой собственной жизни. Я думаю, если бы на этом деле не стоял топ-секрет, Мастер собак… простите, это кличка такая, я о Ларине. Так вот, он мог бы стать любимым героем человечества. Как Гагарин в свое время. Но человечеству о Ларине знать не стоит. А мы на его примере молодых бойцов воспитываем. Н-да… В общем, Алекс, так было. И так есть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});