— Как, у вас есть танк высокого давления?
— Уменьшенная модель… Карен, прошу тебя, убери скальпель, у тебя нет шансов! Они же видят и слышат всё, что здесь происходит…
— Не болтай, — сказала Уивер. — Дальше, что вы там проделали?
— Мы ещё раньше наблюдали, как феромон убивает дефективных Ирр, у которых не было специального рецептора. Ну, Сью объясняла. После того, как стало ясно, что запрограммированное убийство клеток является частью их биохимии, мы должны были найти путь убийства здоровых Ирр.
— Через феромон?
— Это единственный путь. В геном мы не можем вмешаться, пока он не расшифрован полностью, а это длилось бы годы. Тогда мы подвязали к аромату радиоактивный изотоп.
— И что делает этот изотоп?
— Он лишает силы защитное действие специального рецептора. Феромон уничтожает все клетки Ирр. И здоровые тоже.
— Почему вы нам об этом не сказали? — Оливейра непонимающе трясла головой. — Никто из нас не любит этих бестий. Мы бы нашли решение сообща.
— У Ли свои планы, — вырвалось у Рубина.
— Это не сработает!
— Это уже сработало. Мы провели тест. Запускается цепная реакция. Запрограммированная смерть клеток. Как только они сольются, они сами себя уничтожат. Как только феромон подключится к ним, будет уже поздно. Стоит процессу начаться, его уже не остановишь. Мы перекодируем Ирр, это как смертельный вирус, который они передадут друг другу.
— Это безумие, Мик! Вы не понимаете, что затеваете. Ирр владеют семьюдесятью процентами нашей планеты, они располагают древнейшей, высокоразвитой биотехнологией. Они живут в других организмах, возможно, присутствуют во всей морской жизни, они разлагают вещества — может быть, метан или двуокись углерода. Мы не имеем представления о том, что будет с этой планетой, если мы их уничтожим.
Оливейра схватила Рубина за шиворот:
— Вы должны остановить этот эксперимент, — внушительно сказала она. — Ни в коем случае нельзя идти по этому пути. Ведь эти существа господствуют на Земле. Они и есть Земля! Суперорганизм. Мыслящий океан.
— А если мы этого не сделаем? — Рубин издал кряхтящий смех. — Тогда мы все умрём. Хотите дождаться очередного цунами? Метановой катастрофы? Оледенения?
— Мы здесь всего неделю, а уже установили с ними контакт, — сказала Уивер. — Почему не попытаться достигнуть понимания?
— Слишком поздно, — прошипел Рубин.
Взгляд Уивер бегал по стенам и потолку. Она не знала, сколько времени ещё осталось до того, как сюда явятся Ли или Пик. Может, Вандербильт. Но ждать недолго.
— Что значит поздно?
— Поздно, дура! — крикнул Рубин. — Через полтора часа мы приведём яд в действие.
— Вы сошли с ума, — прошептала Оливейра.
— Мик, — сказала Уивер. — Я хочу точно знать, как вы это сделаете. Иначе у меня рука соскользнёт.
— Я не могу тебе это…
— Я серьёзно.
Рубин задрожал ещё сильнее.
— В «Дипфлайте-3» две торпедные гильзы зарядим ядом. Мы их уже заполнили…
— Они уже на борту?
— Нет, я должен сейчас…
— Кто выйдет на ней?
— Я и Ли.
— Ли — сама — вниз?
— Это была её идея. Она не хочет случайностей. — Рубин заставил себя улыбнуться. — Вы же не пойдёте против неё, Карен. Вы не сможете этому воспрепятствовать. Мир спасём мы. Это наши имена останутся потомкам…
— Заткнись, Мик. — Уивер стала подталкивать его в сторону двери. — Сейчас пойдём в эту лабораторию. Лодка не будет заправлена. Сценарий изменился.
* * *
Нижняя палуба
— У тебя что-то с Карен? — спросил Грейвольф, складывая оборудование в контейнеры. Эневек запнулся.
— Нет. Собственно, нет.
— Собственно?
— Мы хорошо понимаем друг друга. Но я боюсь, что это всё.
Грейвольф посмотрел на него:
— Может, хотя бы ты начнёшь что-то делать правильно.
— Не знаю, интересует ли её это. — Эневек вдруг осознал, что только сейчас впервые признался в этом и Грейвольфу, и себе. — Я правда не знаю, Джек. Я в таких делах профан.
— Да уж знаю, — язвительно сказал Грейвольф. — Надо было умереть твоему отцу, чтобы ты хоть одной ногой ступил в мир живых.
— Но-но…
— Да ладно. Сам знаешь, что я прав. Почему бы тебе не пойти за ней? Она только того и ждёт.
— Я пришёл сюда к тебе, а не к Карен.
— Я это оценил. А теперь ступай.
— Чёрт, Джек! Прекрати зарывать себя живьём. Идём наверх, пока у тебя плавники не выросли.
— Я бы предпочёл плавники.
Эневек неуверенно поглядел в сторону туннеля. Конечно, он бы с радостью побежал за Уивер, и не только ради себя. Его беспокоило её состояние. Она была немного не в себе. Он вспомнил, что она рассказывала ему про Йохансона.
— Хорошо, кисни здесь, — сказал он Грейвольфу. — Если передумаешь, я наверху.
Он поднялся с нижней палубы и миновал лабораторию. Она была закрыта. Он подумал, не заглянуть ли туда. Может, встретит там Йохансона. Ему не терпелось узнать о деле подробнее. Но потом передумал и поднялся выше, к ангару, чтобы бросить взгляд на эту пресловутую стену.
Но не успел.
Едва ступив в ангар, он увидел Вандербильта и Андерсона, выходящих на наружную платформу.
Внезапно его охватило нехорошее предчувствие. Что они здесь делают?
И куда, собственно, исчезла Уивер?
* * *
Бездна
Ревел западный ветер. Он дул с ледников, гнал вдоль корпуса «Независимости» огромные волны и вытягивал из моря последние остатки тепла.
У поверхности всё бурлило, но на глубине царил покой. Ещё несколько месяцев назад в этом месте в глубину обрывались потоки ледяной, отяжелевшей от соли воды. Теперь к морю примешались пресные воды быстро тающей полярной шапки льдов. Гигантский североатлантический насос, который называли лёгкими Мирового океана — потому что вместе с остывшей водой на глубину попадали огромные количества кислорода, — медленно, но неуклонно останавливал свою работу. Конвейер морских течений замирал, потоки, несущие с собой тропическое тепло, замедлялись.
Но хотя каскады падающей воды уже не обнаруживались, некоторое количество холодной воды уходило вниз, падая на дно Гренландского бассейна.
На глубине трёх с половиной тысяч метров тьма уступила место синему свечению.
Оно растянулось на громадную площадь: тонкостенная труба прикрепилась ко дну бесчисленными студенистыми присосками. Внутри трубы двигались миллионы щупалец, словно луг из синхронно колеблющихся водорослей. Они проталкивали куски белого вещества в направлении какого-то крупного предмета. Голубого свечения едва хватало, чтобы различить контуры этого предмета — два открытых купола затонувшего «Дипфлайта».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});