по темным проходам, мое улучшенное зрение помогало мне спускаться по ступеням и проходить узкие повороты, пока я не остановился между остальными.
— О, святые отруби с изюмом в среду утром! — воскликнула Джеральдина, осматривая раны на плече и груди Тори, к которым прилипло пятно тени, даже несмотря на сочащуюся из них кровь.
— Что, черт возьми, случилось? — в тревоге спросил Сет, хватая ее за запястье и вливая в ее тело исцеляющую магию.
Раны на мгновение попытались закрыться, но тут же открылись снова, как только он ослабил свою хватку.
— Это яд Теневого Зверя, — сказал я, глядя на своих окровавленных, избитых друзей. — Дарси полностью исчезла из-за него, а Орион заключил с Лавинией Смертельные Узы, поэтому он не может уйти отсюда. Мы ничего не можем сделать для них прямо сейчас, а Тори не перестает истекать кровью…
— Задёрни её тунику и дай мне посмотреть на эти змеиные витки судьбы, — потребовала Джеральдина, и когда мы оба посмотрели на неё пустыми взглядами, она просто отпихнула Сета в сторону и разорвала рубашку Тори, чтобы полностью обнажить рану. — Эти туннели слишком узки для моей величественной формы, — ругнулась она, затем наполовину сдвинула лицо так, что ее челюсть стала клыкастой, а с ядовитых, смертоносных зубов Цербера капала слюна.
Джеральдина наколдовала в ладони лист гингко, капнула на него слюной и раздавила в кулаке. Она сместилась назад, завершая приготовление повязки, а затем поместила склизкую зеленую смесь в раны от укусов на плече Тори.
Тори выгнулась дугой в моих руках, издав болезненный звук, и я поспешно наложил на нее сонное заклинание, проклиная себя за то, что сделал это, хотя знал, что это был наш единственный вариант. Она не хотела уходить отсюда без Дарси, но сейчас спасать сестру было не вариантом.
— Это остановит отвратительный яд, — твердо сказала Джеральдина. — Но мы должны поторопиться. Нам нужно срочно раздобыть целебное противоядие Василиска!
Я хрюкнул, когда она запрыгнула мне на спину и шлепнула меня по заднице, словно я был норовистой кобылой, готовящейся к галопу.
— Начинай бежать, — обратился я к Сету, сердце замирало при мысли о том, что придется оставить его здесь, пусть даже на мгновение. — Я скоро вернусь за тобой.
Сет кивнул, развернулся и пустился в спринт, направляясь дальше по туннелю. Я пронесся мимо него в мгновение ока, прежде чем он успел сделать больше нескольких шагов.
Джеральдина чуть не задушила меня, обхватив рукой за шею, чтобы удержаться, но в считанные секунды мы добрались до самого дальнего прохода, и она спрыгнула вниз.
Я повернулся к ней, передавая бессознательную Тори на ее попечение, и Джеральдина завела какую-то заунывную песню, прижимая Тори к себе.
Не говоря ни слова, я снова выстрелил, быстро нашел Сета и взвалил его себе на спину, а затем помчался обратно, чтобы присоединиться к остальным.
— Где Макс и Ксавьер? — потребовал я, испуганно оглядываясь по сторонам, так как их нигде не было видно.
— Оставьте им сообщение, — потребовала Джеральдина, ее хватка на Тори была непоколебимой, хотя в ее глазах промелькнула боль, которая сказала мне, что ее сердце разрывается от мысли, что мы оставляем их здесь. — У нас нет времени на пустые разговоры. Королева нуждается в незамедлительном уходе.
Один взгляд на бледное лицо Тори и испачканную кровью кожу достаточно ясно показал это и без того, чтобы мне довелось расслышать слабеющее биение ее пульса. Однако я все еще не решался уходить без остальных, а губы Сета скривились при мысли, что мы бросим их здесь.
— Ты иди, — сказал я Джеральдине, оглядываясь назад по проходу и используя свой одаренный слух, чтобы услышать любой признак присутствия моих братьев. — Спаси ее, а мы спасем их.
— Или погибнем при попытке, — мрачно добавил Сет, хотя в нем не было никаких колебаний, когда он принимал эту возможность.
Джеральдина выглядела готовой возразить, но вместо этого она вздернула подбородок. — Вы — пара стойких и храбрых душ. Верните моего скользкого лосося в мои объятия, и я буду вечно у вас в долгу.
Я кивнул ей и прижал руку к стене, кольцо, которое Тори выковала для меня, открыло спрятанную там потайную дверь.
Джеральдина вышла из проходов в морозный ночной воздух с Тори на руках, и они исчезли во вспышке звездной пыли, как только переступили порог здания.
Я обменялся взглядом с Сетом, когда послышался грохот камня — дверь закрывалась в очередной раз, и подбородком потребовал, чтобы он запрыгивал.
— Что значит еще одна драка? — поддразнил я, когда отдаленный раскат грома заставил стены вокруг нас задрожать от обещания смерти.
— Ты всегда нравился мне окровавленным и неистовым, — ответил он, забираясь мне на спину, в то время как его слова заставили мое сердце подпрыгнуть.
— Аналогично, — ответил я, и мы вместе устремились навстречу смерти, как мне показалось, в сотый раз.
Глава 50
Когда на меня обрушился огонь Дракона, я поднял в небо толстый металлический щит, чтобы укрыться под ним, и заморозил щит льдом, так что огонь зашипел на нем.
Драконья сволочь, с которой я сражался, был высоким, мускулистым, с густой седой бородой и злыми глазами. Я хорошо его знал. Друг Лайонела, Сирил. Или дядя Сирил, как мне рекомендовали его называть. Мой отец пытался укрепить узы Драконов, создавая впечатление, что мы все более близкие родственники, чем были на самом деле, приказывая нам с Дариусом называть его друзей тетями, дядями, братьями и сестрами, как будто мы были чем-то вроде кровосмесительной секты Драконов. В каком-то смысле, я догадывался, что так оно и было.
Я всегда ненавидел Сирила и его жуткую ауру, его манеру вести себя так, словно он лучше всех остальных. Сейчас он занимался управлением Центрами Туманной Инквизиции, и я не сомневался, что он ответственен за бесчисленные злодеяния в этой войне.
— Ты — пятно на имени своего отца, тебе должно быть стыдно за себя, маленький недоносок, — прошипел он мне, и из его рук снова хлынул огонь, а я послал в него свой собственный огонь. — Он должен был утопить тебя при рождении.
Макс был чуть дальше нас, он стоял на воздушном столбе и выпускал стрелы Феникса в каждого, кто подходил слишком близко, пытаясь приблизиться к Лайонелу все ближе и ближе. Я молился, чтобы у него был шанс прикончить его, но шансы здесь были настроены категорически против нас.