Драконица сидела, опираясь костяшками крыльев об пол и дугой изогнув длинную шею так, что ее голова практически нависала над стоявшим перед нею на коленях мужчиной. Опустив голову, изображая из себя раскаяние, он тем не менее читал огромному зверю нотацию!
— Тебе стоило бы соразмерять силу, — говорил беловолосый мужчина, глядя в пол. — А что будет, если он так и не очнется?
— Гр-х-х-х…
— Он очнулся?
— Да. — Змееныш одним прыжком оказался на ногах и вскинул правую руку. Пальцы машинально сжались, готовя удар. Теперь одно движение — и сгусток магической силы огненным шаром ударит в коленопреклоненного беловолосого мужчину.
Тот взглянул на него через плечо. Глаза его сверкнули двумя яркими золотыми точками. Точно так же — только сильно отдавая в красноту — обычно сверкали глаза оборотней.
— Кто ты? — выдохнул Змееныш.
— Магри, — ответил Каспар.
— Никогда не слышал о такой расе!
— И тем не менее она существует… то есть существовала. Мы вымираем, нас осталось мало… Эльфы считают, что лет через пятьсот нас не останется совсем. То есть, — он подавил вздох, вспомнив, что ему сказали о судьбе оставшихся в Эвларе соплеменников, — нас практически уже нет… Я последний! И ты хочешь меня убить! Тогда убивай!
Странное спокойствие, с которым пленник произнес эти слова, заставило Змееныша дрогнуть. Огненный шар, сорвавшийся с его пальцев, полетел к Каспару, но наткнулся на крыло драконицы. Отчаянный рев раненого зверя сотряс стены старого замка. Сгусток магического пламени проделал в перепонке дыру, обуглив края. Противно и резко запахло паленым. Драконица метнулась прочь. Хвост ее хлестнул по воздуху, сбив с ног обоих мужчин. Наткнувшись мордой на стену, раненая драконица круто развернулась. В глазах ее заполыхал огонь ненависти, пробившийся сквозь боль. Яростно зарычав, она сразу заметила двух мужчин и атаковала.
Каспар ушел с линии атаки, кувыркнувшись назад через голову. На какой-то миг ему стало страшно — вдруг тело не выдержит, — но позвоночник прогнулся. В солнечном сплетении родился огонь. Ловко приземлившись на ноги, он заметил, что молодой маг успел выставить невидимый щит, о который сейчас билась драконица. Она раз за разом кидалась на него всем телом, вопила и рычала, и было заметно, с каким трудом сдерживает ее обидчик. Не было сомнений: еще чуть-чуть — и мощь раненого зверя перевесит.
Сорвавшись с места, Каспар бросился вперед и одним прыжком запрыгнул на крестец разъяренного зверя. Пробежав по хребту, он вскочил ей на загривок, стискивая коленями шею и наклоняясь вперед, чтобы нащупать на горле нужные точки. Давить пришлось не пальцами, а кулаками, но постепенно задыхающаяся драконица остановилась. В левом крыле ее зияла большая — с локоть — сквозная дыра. От жара кровь запеклась и не текла, но животное все равно испытывало страшную боль. Опираться на это крыло драконица не могла и еле сохраняла равновесие.
Впрочем, и ее обидчик чувствовал себя не лучшим образом. Необходимость сдерживать атаки дракона — существа, как известно, магического — отняла у него так много сил, что он опустился на колени, отрешенно глядя на Каспара. Магри съехал по боку драконихи на пол и принялся за осмотр ее крыла.
— Ты понимаешь, что наделал? — обратился он к молодому человеку.
— Понимаю, — прохрипел Змееныш, с трудом встав на ноги. — Как бы то ни было, ты останешься здесь!
Каспар вздохнул. Иного ответа он и не ожидал.
Место для лагеря выбрали удачное лишь в одном плане — за водой оказалось идти недалеко, да и проблема питания решалась легко и быстро. В низине, заросшей кустарником пополам с болотной растительностью, было сыро и грязно, но до реки оказалось всего пять шагов, да и шмяки болотные водились в тростнике в больших количествах. Сейчас, зимой, они были малоподвижны, и Брехт за несколько минут насобирал их полный плащ и, сидя у костра, деловито потрошил, выдавливая кулаком едко пахнущие внутренности прямо на землю.
— Если сварить непотрошеного шмяка, — учил он Кейтора, присевшего на корточки рядом, — то суп будет вонять так, что впору этим запахом пытать пленных. А так, — взяв очередного шмяка из мешка, орк ловко скрутил его, ломая что-то внутри и лишая тварюшку воли к сопротивлению, — очень даже вкусно. Как улитки.
— Погоди, — Кейтор проследил за полетом шмяка в котелок, — он же еще шевелился! Ты их того… не убиваешь?
— А зачем?
— Ну, мы же будем их есть…
— Мы их сначала сварим, — назидательно поправил короля Брехт, — а потом…
— Потом, — пропыхтел Тан, в одиночку ставящий палатку, — вы, люди, устриц вообще живьем едите!
Побывавшие в руках орка потрошеные шмяки плавали в котелке, сильно напоминая мочалки зеленовато-бурого цвета. Орк добавил еще одного, и стало понятно, что суп получится густой, как пюре.
— Эй, женщина! — окликнул Брехт Видящую, сидевшую по другую сторону от костра. — Приправки какие-нибудь есть?
— У Каспара вечно что-то водится, — подсказал Тан изнутри палатки. — Посмотри в его мешке.
— Хорошо. — Брехт распотрошил последнего шмяка, вытер перепачканные в слизи ладони о штаны и пошел к сваленным в кучу мешкам. — Тогда женщина чистит репу и лук.
— Почему ты постоянно называешь меня женщиной? — поинтересовалась молодая волшебница.
— А кто ты? Мужчина? — Брехт ловко перебросил ей нож и несколько репок.
— Я девушка! — вздернула та подбородок.
— Это ненадолго. Вот выйдешь замуж…
— Видящие не выходят замуж!
— Совсем-совсем? — Тан высунул нос из палатки.
— Ну, — волшебница подобрала нож и репу, — нам же приходится выбирать между семьей и Орденом. Волшебница — одна профессия, а жена — совсем другая!
— А можно и без женитьбы, — предложил одноглазый эльф, снова скрываясь в палатке и вещая оттуда. — Просто приятно провести вечерок и…
— Вот еще! Никогда!
— Ну, как знаешь! — Тан вылез и заботливо прикрыл полог палатки. — Было бы предложено…
— Это с тобой, что ли? — фыркнула девушка. — Ты же женщинами не интересуешься!
— А может, я извращенец? — подмигнул Тан, садясь рядом и спокойно доставая свой нож. — И потом, я же говорил, что хочу найти себе супругу сам…
— Хочешь сказать, что я тебе нравлюсь? — От неожиданности Видящая опустила руки.
Прежде чем ответить, Тан окинул ее долгим взором.
— Внешне ты ничего, — промолвил он наконец. — А вот какова в постели?..
— Только после свадьбы! — быстро воскликнула девушка.
— До свадьбы! До, и никак иначе! — категорично заявил ей эльф. — Потому что если ты мне не понравишься в постели, я на тебе не женюсь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});