Читать интересную книгу Восходящая тень - Роберт Джордан

— Приношу свои извинения, Взыскующий Истину, — сказала она, опуская арбалет. — Что привело тебя ко мне?

Имени Эгинин не спрашивала — он все равно назвал бы вымышленное. Пока Взыскующий неторопливо одевался, она держала его знак в руке. Он не спешил, что было тонким напоминанием о том, кто есть кто. Она — капитан корабля, а он всего лишь раб, орудие в руках власти. Но в качестве Взыскующего этот раб обладал огромными полномочиями. Ему надлежало повиноваться беспрекословно. По закону он был вправе послать Эгинин за веревкой, а потом связать ее перед допросом, и отказ от ответа, не говоря уже о попытке скрыться от Взыскующего, считался государственным преступлением. Эгинин никогда в жизни не нарушала законов и, уж конечно, не злоумышляла против Хрустального Трона. Но мало ли какие вопросы станет задавать этот человек и каких ответов потребует… Канторин далеко, а вот арбалет у нее под рукой. Безумная мысль. Смертельно опасная мысль.

— По воле Императрицы я нахожусь на службе у Верховной Леди Сюрот и Коринне и, согласно ее велению, проверяю, как идут дела у посланных ею в эти края агентов, — сказал Взыскующий Истину.

Проверяет? Что тут проверять, да еще Взыскующему?

— От моряков с курьерских судов я об этом не слышала, — промолвила Эгинин.

Взыскующий улыбнулся еще шире, и она залилась краской. Разве стали бы матросы говорить о Взыскующем? Он, однако, уже зашнуровывая рубаху, ответил:

— Не стоит из-за меня подвергать лишнему риску наши курьерские суда. По своим делам я плаваю на судах одного местного контрабандиста — Байла Домона. Они заходят во все порты и Тарабона, и Арад Домана.

— Я слышала о нем, — промолвила Эгинин. — Ну и как дела? Хорошо?

— Здесь, пожалуй, что да. Я рад, что ты правильно поняла полученные инструкции. Среди прочих то же можно сказать только об Взыскующих. Жаль, что среди Хайлине больше нет Взыскующих. — Накинув на плечи кафтан, он забрал у нее свою табличку. — Были кое-какие недоразумения в связи с дезертировавшими сул’дам. Нельзя допустить, чтобы об этом пошли слухи. Лучше будет, если они попросту исчезнут.

Лишь потому, что не успела вполне осмыслить услышанное, Эгинин не изменилась в лице. Ей рассказывали, что после разгромов в Фалме во время панического бегства сул’дам были оставлены на произвол судьбы и некоторые из них разбежались кто куда. Приказ, полученный ею от самой Верховной Леди Сюрот, строжайше предписывал отыскивать беглянок и возвращать их, хотят они того или нет. Устранять их разрешалось лишь при невозможности вернуть. Это считалось крайней мерой. До сих пор.

— Жаль, что в этих краях понятия не имеют о каф, — промолвил он. — Даже в Канторине каф по-прежнему доступен лишь Высокородным. Во всяком случае, так обстояли дела перед моим отплытием. Может быть, с тех пор там побывали суда из Шончан. Впрочем, сойдет и чай. Сделай-ка мне чаю.

Эгинин чуть не сшибла его со стула. Этот человек — раб! Но в то же время он — Взыскующий. Она заварила чай и подала ему. Он пил, а она стояла рядом с чайником в руке и подливала в чашку. Хорошо еще, что он не велел ей нацепить вуаль и станцевать на столе.

Затем Взыскующий потребовал, чтобы она принесла перо, бумагу и чернила, и разрешил наконец сесть, но лишь для того, чтобы она нарисовала карту Танчико со всеми оборонительными сооружениями и обозначила на ней каждый населенный пункт в окрестностях, о котором имела хотя бы малейшее представление, а вдобавок подробно изложила свои соображения по поводу соотношения сил и ориентации здешних соперничающих клик и их вооруженных отрядов за городскими стенами.

Когда Эгинин закончила, Взыскующий сунул бумаги в карман, велел ей отослать содержимое джутового мешка со следующим нарочным судном и ушел, одарив ее на прощание загадочной улыбкой и предупредив, что через две-три недели, возможно, наведается снова — разузнать об успехах.

Эгинин осталась за столом и довольно долго сидела неподвижно. Все, что она нарисовала и написала, содержалось в отправленных ею ранее донесениях. Возможно, он заставил ее проделать эту бессмысленную работу в отместку за то, что она вынудила его показать воронов. Стражи Последнего Часа своими воронами щеголяли, но Взыскующие в большинстве своем скрывали татуировки. Хорошо еще, если в ее отсутствие он не побывал в подвале. А что если все же побывал и ждал, когда она об этом заговорит первая?

Крепкий висячий замок выглядел нетронутым, но Взыскующие, как поговаривали, умели открывать любые замки без ключа. Достав свой ключ из поясного кошеля, Эгинин отомкнула замок и по узенькой лестнице спустилась вниз.

Стоявшая на полке лампа освещала подвал с грязным низким потолком, земляным полом и голыми кирпичными стенами. Отсюда было убрано все, что можно было использовать для побега. В нос ударило зловоние, исходившее от бадьи с нечистотами. У стены, на грубых шерстяных одеялах, сидела с унылым видом женщина в грязном платье. Заслышав шаги, она подняла голову. Ее темные глаза смотрели на Эгинин со страхом и мольбой. Эта женщина была первой сул’дам, которую Эгинин удалось изловить. Первой и единственной. После того как Эгинин нашла Бетамин, других она уже не искала. С тех пор пришло и ушло не одно курьерское судно, а Бетамин так и сидела в подвале.

— Сюда кто-нибудь заходил? — спросила Эгинин.

— Нет. Я слышала шаги наверху, но… нет. — Бетамин умоляюще протянула руки. — Эгинин, прошу тебя. Это ужасная ошибка. Ты ведь знаешь меня уже десять лет. Сними с меня эту проклятую штуку. — На шее ее красовался серебристый ошейник, соединенный поводком с висевшим на крюке в нескольких футах над головой браслетом из того же металла. Ошейник оказался на ней почти случайно — просто не нашлось веревки, чтобы связать ее, — а вот результат был совершенно неожиданным.

— Дай мне браслет, — сердито сказала Эгинин. Сердилась она не на Бетамин — причин для раздражения хватало и без нее. — Дай сюда ай’дам, и я сниму ошейник.

Бетамин поежилась и уронила руки.

— Это ошибка, — пробормотала она. — Страшная ошибка.

Но при этом даже не потянулась к браслету. Тогда, в первый раз, она, пытаясь бежать, сбила Эгинин с ног и, уже одолев лестницу, вдруг повалилась на пол, корчась и стеная. Эгинин была ошарашена. Такого она не могла себе и представить. Задачей сул’дам было управлять с помощью устройства, именуемого ай’дам, женщинами, способными направлять Силу, которых именовали дамани. Направлять Силу могли именно дамани, а никоим образом не сул’дам. Ай’дам мог воздействовать только на женщин, способных направлять Силу, и ни на каких других. О мужчинах речи не шло, мальчиков, обнаруживавших такую способность, немедленно убивали. Только женщина, способная направлять Силу, когда на нее надевали ошейник, оказывалась неразрывно связанной с браслетом, который носила на запястье сул’дам, и не могла самостоятельно отойти даже на несколько шагов. Взбираясь по лестнице и запирая за собой дверь, Эгинин ощутила смертельную усталость. Она была бы не прочь выпить чаю, но оставшийся от Взыскующего уже остыл, да и осталось-то чуть-чуть, а заваривать снова не было желания. Она села и достала из джутового мешка ай’дам. Для нее это была всего лишь искусно сработанная серебряная вещица, которой сама она не могла воспользоваться и с помощью которой никто не мог воздействовать на нее. Ну, разве что треснуть по голове.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});