То были удивительные молчаливые вороны, ни одна из них не издала ни звука.
Отставшая от стан птица уселась на одну из колонн, расправила крылья и принялась разглядывать лагерь.
Шпок! По направлению к вороне устремился огненный шар. Но он был выпущен не из особого шеста-воронобоя, а потому не достиг цели. Прыгнув, я схватил Сопатого за плечо и едва не опрокинул его, но было уже поздно.
Выпущенный им шар срезал верхушку колонны, на которой примостилась птица, отрикошетил налево, после чего перехватил в полете вспорхнувшую с порушенного насеста ворону.
Черные перья взорвались.
Земля содрогнулась.
На сей раз основательно. Я бросился вниз, другие ребята тоже. Животные блеяли и мычали, нюень бао что-то орали друг другу.
Подъехала Госпожа, вид у нее был совершенно невозмутимый, но бедолаге Сопатому она дала такого пинка, что он отлетел в сторону.
— Идиот! Ты едва всех нас не угробил.
Госпожа принялась внимательно рассматривать поврежденную колонну. При этом она вовсе не походила на женщину, ожидающую неминуемой гибели.
Неожиданно она повернулась и крикнула:
— Успокойте животных! Что бы ни случилось, не позволяйте ни одному из них выбежать из круга.
Первый же вол, который попытался удрать, пошел на ужин.
Равнина всколыхнулась еще несколько раз, затем дрожь унялась.
— Эй, вы только гляньте! — раздался чей-то голос.
Даже на таком расстоянии было видно, что в маячившей впереди крепости произошел обвал. Часть стены оползла. До нас донесся отдаленный гул, а над горизонтом поднялась туча пыли.
— Мать-перемать! — прокашлявшись, выругался Сопатый. — Неужто это моих рук дело?
104
Госпожа казалась воплощением деловитости. Она отрывисто отдавала приказы. Люди засуетились, доставая с подвод предметы, в которых на первый взгляд не было никакой надобности. Дожидаясь, пока прояснится, что же она задумала, я прошелся по кругу, нашел отверстие и установил знамя. Вид вокруг лагерной площадки был точно таким же, как и вокруг предыдущих — не считая оседавшей вдали пыли.
Вернувшись к Госпоже, я принялся из-за ее плеча наблюдать за тем, как она свила какой-то колдовской вихрь, наполнила его ржавой пылью и послала прямо к барьеру. Соприкоснувшись с невидимой стеной, ржавчина повела себя как жидкость: растеклась по преграде, как по стеклу.
Это позволило нам увидеть пробоины в защитном ограждении: две дырки от огненных шаров.
Множество взоров, не сулящих ничего хорошего, обратилось к Сопатому. Он зашелся в сухом кашле, но это не встретило сочувствия. Ему бы не поздоровилось, не будь люди так заняты исполнением приказов Госпожи. Вновь появились вороны. С издевательским карканьем они облетели лагерь, а потом унеслись на север и больше не возвращались.
Способ, избранный Госпожой для того, чтобы ликвидировать смертельно опасные дыры, не отличался какими-либо колдовскими изысками. Она просто-напросто отобрала у Сопатого его старый кожаный колет, разрезала его на куски, скомкала их и заткнула отверстия, после чего использовала какие-то мелкие чары, чтобы эти затычки зацементировать. Однако, судя по всему, она отнюдь не была уверена в надежности этой защиты. Схватив Сопатого за плечо, она поставила его прямо перед поврежденным местом и приказала:
— Стой здесь всю ночь и не вздумай двинуться с места! Если они прорвутся, твои вопли поднимут нас на ноги.
Да, Госпожу лучше не раздражать.
Возвращаясь туда, где расположился Тай Дэй, я слышал, как многие парни, прежде потешавшиеся надо всеми богами мира, тихонько нашептывали молитвы.
Так уж повелось в Отряде. Солдаты редко выказывают набожность, более полагаясь на свои клинки. Тут дядюшка Дой был прав.
Возможно, в былые времена Копье Страсти считалось божеством, покровительствующим Отряду, но нынче об этом никто не помнил. Если и сохранились сведения, почерпнутые из летописей того периода, таглиосцы держали их в тайне.
Вообще-то мы не были шайкой воинствующих безбожников. Просто старались вспоминать о богах пореже, возможно, рассчитывая на то, что этак и они про нас позабудут.
Но в случае с Киной это не сработало. Она вспомнила про нас тогда, когда мы еще даже не знали о ее существовании. Половина парней до сих пор не верила ни в какую Кипу, но это не имело значения. Потому что Кина в нас верила.
Свежее мясо заметно повысило дух Отряда, по с наступлением сумерек настроение быстро пошло на убыль. Я и сам дожидался ночи без какого бы то ни было энтузиазма.
— Тай Дэй, брат, я сейчас кое-что понял.
В ответ на мои слова нюень бао хмыкнул.
— Почти все важные события в моей жизни происходят ночью. Я даже родился ближе к полуночи. — продолжил я.
Он хмыкнул снова, но на сей раз взглянул на меня с некоторым любопытством и, возможно, с некоторым удивлением.
— Что? Это как-то связано с пророчеством Хонь Тэй?
— Нет. Но кое-что говорит об определяющих твою судьбу звездах.
Вот ведь хрень, они там, на болотах, тоже занимаются астрологией. А я и не знал.
— Ладно, пойду спать. У меня был тяжелый день.
Возможно, сегодня ночью я все же сумею повидать Сари.
105
Звезды. Я пригляделся к ним, когда покинул свою плоть. Стояла ночь. Знакомая мне Тень льнула к барьеру, тогда как ее сородичи в великом множестве пытались прорваться сквозь заделанные Госпожой дыры. Сопатый сидел на отведенном ему месте, затравленно озираясь и дрожа от страха.
Звезды над обвалившейся крепостью образовывали то самое созвездие, о котором я, помнится, говорил с матушкой Готой. Оно было видно целиком. Странно, почему я не заметил его прошлой ночью? Может, из-за туч?
В последнее время я видел — или не видел — многое вокруг себя странно избирательно. О чем стоило поразмыслить.
Мне показалось, что крепость на юге осветилась изнутри. Впрочем, свечение тут же исчезло — возможно, я просто углядел звезду. Подумывая о том, чтобы двинуться вперед, я переместился к ведущей на юг дороге и увидел, что она перекрыта призраками. За спинами тех троих, которых я уже видел раньше, смутно угадывались десятки других. Все вместе они были гораздо сильнее, и мой приказ убраться подействовал на них не сразу.
Они жестикулировали и, кажется, пытались что-то произнести, хотя из-под безобразных масок не доносилось ни звука. Не приходилось сомневаться в их желании передать какое-то сообщение, хоть и непонятно какое.
Возможно, они пытались просто предостеречь нас.
Я не стал двигаться по южной дороге и вновь обошел лагерь. Дороги на восток и запад оставались открытыми. Я с опаской продвинулся по каждой из них на небольшое расстояние. Они были отчетливо видны и казались вполне вещественными, но мне не хотелось, чтобы дорога подо мной — любая из них — исчезла, когда я буду находиться в мире духов. Я вернулся к отряду, а потом, поразмыслив, двинул на север. Стоило посмотреть, что происходит в обычном мире.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});