дальше торчать бессмысленно и вышел на улицу. Он огляделся по сторонам: улица как улица, движения особого нет. Один из немногих переулков, каких в Москве тысячи. Пара кафешек, салон парикмахерской, несколько бутиков и ювелирный в том числе. В какой-то момент, он вспомнил о дневнике и о кулоне, который нашел в блокноте у Арслана. Он еще раз посмотрел на бутики напротив. «Точно! Ювелирный салон. Там должна быть камера наружного слежения».
Он зашел в салон, показал удостоверение и уже через пару минут сотрудница проводила его в подсобное помещение, где находился охранник. Сергей попросил оставить его одного, он прокрутил все записи до 22 числа. Отмотал запись до 20:00. Вот 20:30 действительно в клуб приехал Аркадий в сопровождении девицы. Дальше входили и выходили люди… снова входили и снова выходили. Он и не представлял, что такое количество посетителей принимает эта «Шальная пуля».
У него уже болели глаза он напряжения и от того, как он всматривался в лица, особенно выходящих из клуба. Сергей уже совсем отчаялся и злился, что «этот гад не выходит».
Как вдруг рука дрогнула «Вот он!».
Все же он смог различить фигуру в точно таком же пальто как у Аркадия.
Сергей приблизил кадр и в этот момент лицо Аркадия отчетливо застыло на экране. 21:30 в это время Аркадий вышел из клуба, и в 9:00 он вернулся в клуб в точно таком же виде. Через пару минут они вышли вместе с девицей, сели в машину и уехали. «Есть!».
Сергей попросил копию этой записи. Сел в машину и набрал управление, он доложил начальнику все кратко и только самое важное. Павел Владимирович одобрил его решение отработать камеры с улиц. Сергей пояснил, что выход и вход в клуб является лишь опровержением показаний Аркадия. Но никак не является доказательством его вины и вообще какой-то причастностью к убийству, даже косвенно. А вот если у него получится отследить машину Аркадия и доказать, что он вытащил тело Полины и привез ее на завод, где и убил – это было бы приговором.
Сергей под прикрытием Павла Владимировича передал данные люксовой тачки Аркадия в дорожную полицию. Передал интересующую его траекторию следования автомашины: клуб «Шальная пуля» – дом Полины – завод в Печатниках – клуб «Шальная пуля». Оставалось совсем немного и Сергей очень надеялся на успех. Нужно было всего-то отработать камеры с улиц по пути следования к заводу, пусть не на всех улицах, но где-то они точно должны быть.
К вечеру младший лейтенант дорожной полиции лично привез копии записей с выделенными фрагментами и распечаткой номера автомашины. На всех распечатках – возле перекрестка от клуба «Шальная пуля», возле большого торгового центра у дома Полины, через квартал у детского лицея рядом с домом Полины, если ехать из центра в область, затем на МКАД магистраль Е-115 в районе Печатников, на камере завода в двух кварталах от того места, где произошло убийство и затем так же в обратном порядке, только уже минуя дом Полины – вплоть до перекрестка у клуба «Шальная пуля», везде стояла метка – мазератти В999ХХ 99.
«Вот и все». Холодный пот прошиб Сергея.
Сомнений не было – Аркадий убил Полю.
Сергей собрал все данные в папку и передал ее Павлу Владимировичу. Это было не просто «удачное» расследование, это была бомба, под ударную волну которой попадали все, включая высшие чины сверху. Павел Владимирович набирал Генерального Прокурора, когда Сергей выходил из кабинета. Это означало, что приказ о задержании Арцибашева Аркадия Валентиновича будет получен уже через час, в виду «особой важности» дела и прикрытия судейских чинов, которые «допустили халатность».
Он нашел убийцу. Но не спас Полину. И у него оставалось еще одно незавершенное дело. Сергей вытащил из бардачка машины синий блокнот и завел машину.
Аркадий узнал о том, что костлявые пальцы закона сходятся вокруг его шеи еще задолго до того, как Сергей получил данные с камер слежения. Павел Владимирович сумел убедить босса, что виновным в махинациях и грязной тенью, падающей на честную репутацию Медикалтулс, становится Аркадий.
– Вот пригрел змеюку. Я ж его с детства практически помню, они с моим Виталиком вместе выросли, потом правда разошлись. И вот судьба их свела снова. Я ему как сыну доверял. А он! Подлец, чтоб его. – Борис Вениаминович был очень подавлен. – Матери хотя бы не говорите. Она не переживет такого. Она-то вообще души в нем не чаяла. Все ворковала. Аркашенька. Аркашенька. А он, поди что учинил, вот подлец. Что ж теперь будет?
– Ну что будет? Будет отвечать по всей строгости закона. – Павел Владимирович был очень впечатлен выдержке старого вояки. Он хорошо знал, кто сейчас перед ним сидит и отчетливо помнил те времена, когда босс, он же «Свирепый» сколачивал во времена уличных разборок группировки и когда его головорезы шли на других, то всегда выживала сильнейшая из них. Ею была группировка «Свирепого». Борис сумел собрать вокруг себя самую многочисленную группу и держал авторитет не только среди бандитской тусовки, но и в кругах высшего управления. А когда появились деньги и он пришел к власти, то с его авторитетом стали считаться на уровне зам.директоров и министров.
– Да чихал я на него. Меня волнует моя репутация. И что будет с моей корпорацией?
– Ваша репутация, думаю, не пострадает. Знаете ли, слишком много причастных к вам лиц и меня просили не задевать интересы Медикалтулс.
– Вот это я понимаю репутация, а? – Борис Вениаминович слабо улыбнулся. – Так что ж получается, что и Полю… он… того?
– Этого я пока не знаю наверняка. Но могу сказать с абсолютной уверенностью, что его причастность есть и будет доказана.
Этот разговор от и до Аркадию передал сам Борис Вениаминович в телефонном чате, который они держали на крайние случаи. Он добавил также и то, что очень сожалеет, что так все закончилось. «А я ведь предупреждал тебя, чтоб ты заканчивал с этими обналичками. А ты… вот еще одну проведу и все. Видишь, теперь к чему твоя жадность привела? Теперь все, бежать тебе надо. Пока еще у них нет доказательств твоей вины в смерти Полины, но они ее добудут с минуты на минуту. Там работает какой-то новый его подчиненный, он уже откапал данные с твоей почты и про эту Макси-М нашел. Так что не отвертишься. Сейчас поднимут данные с камер и тебя закроют. Бежать тебе надо, Аркадий».
Это последнее, что Аркадий услышал от Бориса Вениаминовича. Теперь он догадался, кто стоял