– Все хорошо, – мягко сказала она.
Грегор резко обернулся. Он сердито нахмурился, насупив черные брови и сверкнув рысьими глазами.
– Каждый раз, возвращаясь домой, я вижу раскинувшийся внизу Глен-Дуи, прекрасный, как сотканный вручную гобелен, и перед моим мысленным взором проходит мирная спокойная жизнь живущих здесь людей, вереница знакомых лиц, и я знаю, что все в порядке в моем мире, все так, как должно быть, – улыбнулась Мег.
Грегор перестал хмуриться, но в выражении лица все еще чувствовалась напряженность. Глядя на его черные как смоль прямые брови и щетину на подбородке, Мег вдруг подумала, что этот человек мог вполне стать разбойником. И отчаянным к тому же!
– Что-нибудь изменилось здесь за двенадцать лет? – спросила она, угадав женским чутьем, что он ждет именно этого вопроса.
Грегор отрицательно покачал головой.
– Скажите… Мне бы не хотелось, чтобы возвращение домой причиняло вам такую боль, капитан.
Мгновение он колебался, затем отвернулся и стал смотреть на долину, больше не скрывая своих чувств. Грегор буквально пожирал глазами эту желанную и родную землю, как человек, которого долгое время держали впроголодь; он вдыхал до боли знакомый запах дома с такой мучительной тоской, что сердце Мег разрывалось от жалости.
– О нет, миледи, это не боль, – сказал он хриплым, срывающимся голосом. – С нею я бы справился. Давайте поспешим, иначе Дункан забеспокоится и вернется за нами.
Мег раздумывала. Бывший лэрд Глен-Дуи больше не прятал волнения, смертельной тоски по родному дому, но ему трудно было принять ее сочувствие и поддержку. Все, что он смог предложить, – это вместе доехать до имения. Неужели он не понимал, что каждый шаг, приближающий их к дому, превратится в мучительную пытку для обоих? Его долгожданная встреча с родным когда-то домом должна стать радостным событием, и она сделает все, чтобы приблизить этот момент.
Приняв решение, Мег громко вскрикнула и, дав шпоры коню, сорвалась с места. Уставшая кобыла встрепенулась, наклонила голову и, вытянувшись в струнку, мгновенно скрылась за поворотом дороги, унося хозяйку вниз по крутому холму в долину.
Он что-то прокричал ей вслед. Что это было? Злость, удивление или просто животный восторг? Она поняла, что капитан бросился вдогонку, – цокот копыт его лошади отдавался у нее в ушах. Обернувшись, Мег увидела его силуэт на фоне вечернего неба. Охотник преследовал добычу.
Кровь стучала у нее в висках, нервы были напряжены до предела, и вдруг неожиданно для себя самой Мег громко рассмеялась.
Родное гнездо. Скоро он будет дома. Душа Грегора пела от восторга. Голова кружилась, но на нот раз от счастья, а не отболи в руке. Он чувствовал себя таким живым, полным сил, что даже в ушах звенело. Двенадцать долгих лет он боролся с собой, пытаясь вытравить из сердца тоску по родному краю.
Каким же он был глупцом! Он – Грант из Глен-Дуи! Разве можно это изменить?
Что же он делает с собой? Он так страдает и стремится к дому, который больше не принадлежит ему. Теперь это ее дом, этой женщины, которая скачет впереди. И он сам теперь принадлежит ей.
Гордость и злость овладели им, заставляя терять рассудок, – он был готов развернуть коня и не оборачиваясь скакать обратно в Клашенник. Но все-таки Грегор взял себя в руки. Он не мог позволить себе совершить еще одну непоправимую ошибку.
Мег прекрасно держалась в седле: прильнув стройным гибким телом к шее животного, она превратилась в одно целое с лошадью, лишь огненная коса развевалась на ветру. Оба всадника летели сквозь ночь, как две пули, выпущенные из ружья. И вдруг Грегор ясно осознал, что эта девушка точно так же привязана к этой земле, как и он сам.
Его конь споткнулся. Рана отозвалась резкой болью, но он выровнял лошадь и продолжал погоню. В голове прояснилось. Он ведет себя глупо и необдуманно, как мальчишка. Не подобает капитану Гранту преследовать леди на узкой и опасной тропе, да еще в полной темноте. Опять он дал волю своему необузданному нраву! Грегор поравнялся с Мег.
Ее лицо пылало от возбуждения. Она явно хотела одержать над ним верх. Победить или умереть в борьбе, и никак иначе. Какое это было искушение! Но, чувствуя ответственность и беспокойство за эту женщину, он решил быть жестким, упрямым и практичным. Ведь эта погоня – безумие! Вдруг кто-то из них упадет и поранится! А если это будет она… Грегор резким движением выхватил поводья из рук Мег и потянул их на себя, пока обе лошади не перешли на шаг. Это было не так трудно сделать – животные устали, да и люди тоже.
Всадники остановились. Ночную тишину нарушало только фырканье лошадей да гулкие удары сердца. Пораженная его неожиданным поступком, все еще во власти восторга от сумасшедшей гонки, Мег резко обернулась и посмотрела на своего попутчика – её грудь вздымалась под обтягивающим жакетом, глаза сияли. Резким движением она отбросила со лба рыжую прядь, заправив ее за ухо, и Грегор увидел ее раскрасневшееся лицо в жемчужном свете луны. Как он желал эту разгоряченную скачкой, возбужденную погоней женщину!
Это желание было совсем не похоже на то чувство, которое он испытал на перевале, когда майор Литчфилд поцеловал ей руку. Тогда он был во власти ревности к мужчине, покушавшемуся на предмет его тайных вожделений. От Грегора не ускользнули красноречивые взгляды майора, которые тот бросал на Мег. Он почувствовал в нем соперника.
Но сейчас все было по-другому. Простой животный инстинкт, старое, как мир, физическое влечение мужчины к женщине. При одном только взгляде на Мег у Грегора голова шла кругом. Он мечтал ощутить тепло ее кожи, прильнуть к этим губам, раздвинуть языком нежные лепестки розового бутона. Ему хотелось обхватить ее руками, подмять под себя это прекрасное гибкое тело, лаская каждый дюйм обнаженной шелковистой плоти…
– А я бы все равно выиграла.
Грегор, отбросив безумные фантазии, склонился к Мег. Она даже не пошевелилась, лишь в упор смотрела на него, ожидая объяснений.
– Что подумают о вас домашние, когда хозяйка Глен-Дуи явится на порог своего дома взмыленная и растрепанная, как будто ее волоком тащили по вересковой пустоши?
Светло-голубые глаза гневно сверкнули.
– Вы так говорите только потому, что не смогли обогнать меня. Но у нас еще будет время выяснить, кто из нас лучший наездник. – Она гордо выпрямилась, взяла у него поводья и отъехала на некоторое расстояние. – Вы готовы ехать дальше? – спросила она. В ее глазах промелькнула неуверенность.
Вдруг в голову Грегору пришла безумная мысль, что она специально затеяла эту гонку, чтобы отвлечь его от мучительных мыслей и облегчить встречу с когда-то родным домом.
Но он счел, что ошибается. С какой стати ей проявлять такую заботу о чужом человеке? К тому же он ясно видел, что она увлеклась скачкой, как и он сам.
– Да, конечно, – сказал он холодно, и они тронулись в путь.
Грегор немного отстал, пропустив ее вперед, но больше не поедал глазами соблазнительную фигуру девушки. Его взгляд был устремлен вперед, где за серым каменным мостом начиналась тисовая аллея, ведущая к дому. Глен-Дуи теперь принадлежал ей. И он тоже.