Семен присел за ракетной установкой. Железные трубы поднимаются чуть выше головы – можно не бояться, что поперечная ветка снесет голову. Кася с жалобным видом прижалась к нему теплым боком. Варвар сидел впереди, почти на шее дима.
По бокам проносились зеленые с серым тени, мелькали красные, синие, желтые пятна. Часто обдавало едкими запахами, несколько раз проскакивали сквозь облака цветных шариков, пляшущих в воздухе. Мир был свежий, по-утреннему чистый, но прогревался быстро.
Влад сидел на Головастике по-прежнему неподвижный даже при самых немыслимых рывках и ускорениях, словно дим был мчащимся носорогом, а Влад – боевым отростком на носу. Рядом застыла его уменьшенная копия: Хоша, глядящий вперед прямо и сурово, как строитель светлого будущего. Солнечные лучи одинаково блестели на его отполированном хитине и на крупных плечах варвара.
Кася часто сверялась с картой, указывала направление. Влад невозмутимо отдавал диму новый приказ, тот мчался вроде бы в новом направлении, но Кася чувствовала, что двигаются вдоль прежней невидимой нити. Когда Кася принялась настаивать, что ехать нужно строго вот так и так, Влад лениво поинтересовался:
– Что за люди, сбежавшие преступники? Если я буду знать, мы отыщем быстрее.
Кася презрительно фыркнула, Семен бросил серьезно:
– Скажи, Влад, до указанного места мы доберемся уже скоро. Потом начнется худшее…
– Что?
– Начнем искать серую щетинку в сером стоге.
Кася наморщила носик, сказала принужденно:
– Великий Воин, гроза всех насекомых, не знаю, поймешь ли… Существует генная инженерия. Это сложный узел научных, этических и философских проблем. Можно сказать, больное место науки, да и всего общества. Изыскания ведутся очень осторожно, подстраховываясь, оглядываясь, прислушиваясь к мнению неспециалистов, общественности… Многих ученых это бесит. Они стремятся поскорее ставить опыты, вторгаться в святая святых, дерзать…
Варвар по-прежнему смотрел надменно, свысока. Кася начала злиться, с тем же успехом объясняла бы проблемы генной инженерии тоже чудовищу, на котором они едут.
– Словом, – закончила она резко, – однажды самые горячие головы сбежали. Оставили записку, что, дескать, ученому жизнь дается один раз, хотят прожить в исследованиях, а не в ожидании разрешения.
Варвар величаво кивнул. Кася не поняла, одобрил ли бегство, то ли устал держаться по-королевски. Или же наклонил голову, чтобы избежать пронесшейся над ними ветки.
– Они бежали по классу эс—двадцать один, – закончила она сухо. – То есть увезли с собой новейшее оборудование, банки данных.
– Куда ушли? – спросил варвар. – Мир необъятен. Их не найти.
– Почти необъятен, – возразила она. – Психологи считают, что жажда немедленно начать исследования не даст уйти далеко. Когда беглецы уйдут, как полагают, на достаточное расстояние… ну, чтобы их не обнаружили, тут же наверняка оборудуют Станцию, с головой уйдут в работу.
Варвар остановил Головастика, долго поил, а когда деревья замелькали снова, продолжил, словно паузы не было:
– За два-три дня можно уйти далеко. Прямо сейчас могут жить под нами или на любом этаже мегадерева. Могут стать планктонниками, могут уйти на дно озера, моря… Если заберутся вон туда, а это тоже вероятно, как обнаружишь?
Он кивнул на громадную серую стену, что поднималась почти на краю видимости, едва выступая из Тумана. От стены веяло несокрушимой мощью, чудовищной массой, холодом – старое мегадерево поднимает огромное количество ледяной воды из немыслимых глубин, спасая себя от перегрева. И уже разогретую сбрасывает на еще более немыслимой высоте. Тоже за стеной Тумана, но уже над их головами.
Они мчались мимо этой отвесной стены, а она все не кончалась. В ней виднелись глубокие овраги в потрескавшейся коре, невероятные наплывы, твердые как камень, хмуро нависали громадные карнизы засохшей коры, где могли бы схорониться сотни димов с седоками.
– Все возможно, – ответила Кася так же сухо. – Однако наши психологи… это такие шаманы, просчитали разные варианты. В компьютерных данных есть все данные об их характерах, привычках, вкусах. Имеются результаты тестов… ну, инициаций. Словом, наши мудрецы решили, что беглецы останутся на поверхности.
Варвар спросил напряженно:
– Ваши волхвы могут предсказывать?
– Это долго объяснять… Поверь на слово, так лучше, что в ряде случаев предсказать можно. Вот я, например, утверждаю: ночью ты заснешь, утром тщательно умоешься, почистишься…
Влад отрезал с гордым пренебрежением:
– Я могу мчаться без сна несколько дней!
– Кто спорит, Великий Воин? Беглецы тоже могли забраться очень далеко. Но с такой же вероятностью, как твое утреннее умывание, должны основать станцию на расстоянии недели пути от нас. Кроме того, их убежище находится на поверхности. Скорее всего в готовой полости: заброшенном дупле, муравейнике. Они традиционны во всем, кроме своей работы.
Она поперхнулась словом: из-за зеленых стройных стволов выбежал, перебегая дорогу, желтый муравей – юркий, крохотный, даже Кася взяла бы на руки, как кошку. Она ахнула восторженно, впервые видела такого игрушечного, похожего на блестящую фигуру из янтаря.
Влад мгновенно сорвал с крюка арбалет. Кася увидела только смазанное движение, настолько варвар двигался быстро. Хлопнуло, пахнуло озоном. Муравей уже добежал до деревьев по ту сторону тропки, но вдруг упал, задергал лапами. Жвалы разомкнулись, застыли. Головастик равнодушно пробежал мимо, а Влад снова обратился в каменную статую.
Кася в недоумении оглянулась. Из рваной дыры в брюшке вздувалась огромная, остро пахнущая капля.
– Наповал? – поинтересовался Семен.
Кася спросила дрожащим от негодования голосом:
– Зачем?.. Показать меткость?
Семен толкнул локтем, сказал вполголоса:
– Паразит! Мелкие муравьи живут в семьях крупных. Например, у ксерксов. Устраиваются в стенах, оттуда шпионят, воруют яйца, личинок, гадят. Верно, Влад?
Варвар не обернулся, смотрел в быстро сменяющуюся картину впереди:
– Инквилин. Никогда не покидает гнезда.
Семен огляделся в притворном ужасе:
– Мы уже в гнезде?
– Самка искала внедрения. Мы убили целиком будущую семью паразитов.
Семен подмигнул Касе, она с неудовольствием пробурчала:
– Мы? К тому же я не очень этому верю.
Семен и Влад переглянулись, у обоих мелькнули одинаковые усмешки. Кася не поняла, чему можно смеяться, но тут же возненавидела – мужики! – всем сердцем.
ГЛАВА 11
Из расплывчатой зеленой неизвестности Тумана выныривали листья и стволы деревьев, глыбы на дороге проносились мимо и пропадали в такой же сумятице зеленых пятен и форм. Кася всматривалась тревожно, сердце ныло от страха. Никогда еще не чувствовала себя так беспомощно. Из Старого Света прибыла всего два года назад, там зрение было нормальным, а здесь в первые же часы испытала чувство гнетущей неуверенности, странной близорукости: все, что находится в двух-трех десятках шагов, видит отчетливо, а дальше – Туман!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});