и таких кошмарных ощущений это не вызывало, больше того, тогда мне даже хотелось продлить полный властной силы поцелуй…
Как ни странно, именно эта мысль щелкнула меня огненным хлыстом. О чем вообще думаю?! Понимая, что у меня кружится голова, сделала единственное, на что оставались силы: вцепилась зубами в губы пытающегося пить мое дыхание (или меня?) Снежного. От неожиданности он отпрянул, поцелуй прервался, и силы разом ко мне вернулись, а потом в руки словно вложили два огненных тарана.
Миг, и мужчину потоками огня отшвырнуло к противоположной стене. С хрустом надломилось не выдержавшее такого обращения зеркало, рухнуло вместе с рамой и разлетелось осколками, щедро осыпав сапоги блондина и пол стеклянной крошкой. От неожиданности я замерла, и он тоже. Вскинув голову, Снежный смотрел на меня так, словно не мог поверить в то, что здесь только что произошло.
Я и сама не могла: мне случалось слегка подпалить Душана, но так, как сейчас… отшвырнуть мужчину выше и сильнее меня, с военной выправкой! В комнате до сих пор клубился дым, напоминая о сорвавшемся с моих ладоней огне и его мощи.
Блондин пришел в себя первым: ноздри его раздулись, глаза сверкнули яростью. Льдисто-голубые, холодные, сейчас они словно изнутри покрывались инеем, наполняясь силой Снежного.
– Да как ты посмела? – процедил он. Голос его дрожал, как пропитанный долгими морозами воздух в лучах солнца, и грозил вот-вот разлететься осколками, как несчастное зеркало. И кто теперь согласно примете будет несчастным: тот, кто разбил его собственной задницей… простите, спиной, или я, которая разбила его им?
– Не приближайтесь! – выставила вперед руки. – Или…
– Или что? – ярости в голосе стало больше. – Что ты сделаешь, нищенка? Девица, которую мой брат притащил непонятно откуда непонятно зачем. Того, что здесь произошло, уже достаточно, чтобы тебя казнили за нападение на брата короля!
– Я не…
– За нападение на брата короля, – кажется, ему удалось немного совладать со своей злобой, и он шагнул ко мне; под подошвами сапог хрустнули осколки, – полагается и смертная казнь всех близких родственников. Как у тебя насчет близких родственников, девочка?
От подобной угрозы внутри похолодело, как от его поцелуя. Казалось, все то, что ушло вместе с напором его губ, сейчас вернулось – проникающий в мои легкие холод, мешающий сделать вдох.
– Я не нападала на вас. Я защищалась! – воскликнула, отступая.
– Неужели? И кто тебе поверит? Точнее, поверят тебе или мне? – теперь в холодных глазах заискрилось торжество.
– Его величество, – сказала решительно, – поверит мне.
Он остановился, словно на титул брата наткнулся, как на стену. Посмотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало не по себе, а потом выплюнул:
– Его величество, значит. И давно вы знакомы? С чего ты вообще взяла, что ему есть до тебя дело? То, что ты здесь, означает только одно: ты ему зачем-то нужна. У вас есть какой-то секрет, что-то между вами двумя… Но когда этот секрет перестанет быть важным… – Снежный усмехнулся. – Как думаешь, что станет с тобой тогда? Мой брат не из тех, кто позволит девице, знающей его тайну, свободно разгуливать по миру. Так что в лучшем случае потом тебя ждет Обитель сестер Богини-матери, а в худшем… – Он сделал многозначительную паузу, потом продолжил: – Я мог бы помочь. При условии, что ты мне все расскажешь. И даже забыть о том, что произошло между нами, Если ты хорошо попросишь.
Ощущения от него были, как от недавно залитой горки: не просто скользко, но еще липко и мокро. Как говаривала Дорота, с такими связываться – как на морозе описаться, Сначала вроде горячо, а спустя пару минут…
– Уходите, – сказала. – Уходите, и тогда я забуду о том, что здесь произошло.
Блондин улыбнулся. Недобро так. Он стоял в шаге от меня, и мне стоило немалых усилий остаться на месте. Не бежать, Ливия, не бежать!
– Ты мне угрожаешь, девчонка? Мне? Брату короля?
Я сложила руки на груди.
– Может, я и не королевских кровей, но, как вы правильно сказали, я нужна вашему брату. И пока я ему нужна, вам лучше оставить меня в покое и не приближаться. Потому что величество именно он, а вы – всего лишь его брат.
Радужку в его глазах затянул иней, а в следующий момент резким ударом в грудь меня швырнуло на постель.
– Ты пожалеешь, – как змея прошипел Снежный. Глаза его полыхнули таким бешенством, что мне стало по-настоящему страшно.
От резкого удара двери о стену я дернулась и подскочила, разъяренный блондин обернулся… чтобы встретиться взглядом с не менее разъяренным братом, который очень спокойно и очень холодно спросил:
– Что. Здесь. Происходит.
Хотела бы я это знать! А еще почему все кому не лень заходят ко мне, как к себе домой! Ладно, личный целитель его величества не считается, он мне очень понравился, но этот… с позволения сказать, брат – нет! И если я тут гостья, почему мое личное пространство нарушается столь грубым образом?
Все эти мысли промелькнули в голове за секунду или того меньше, а в следующий момент я услышала:
– А ты как думаешь, брат? Я зашел познакомиться с твоей чудесной спасительницей, ну и… несколько не ожидал такой прыти. Кажется, девица истосковалась по настоящим мужчинам в своей деревне, а я, каюсь, не устоял. Да и кто бы устоял, – он хмыкнул. – Мы даже зеркало расколотили в порыве страсти.
Что?
– Что вы несете…
– Молчать, – это относилось ко мне.
Его величество не изменился в лице, но в комнате стало еще холоднее.
– Я не помню, чтобы разрешал навещать мою гостью, Дойнарт. – Ко мне повернулись спиной. – Тот факт, что ты мой брат, не дает тебе права…
– Брать твои игрушки. Знаю, знаю… Но я и не собирался, просто нэри попалась слишком уж темпераментная, не сразу сориентировался. А когда опомнился…
– Он лжет! – Негодование вспыхнуло во мне подобно огненной силе, с которой я оттолкнула мерзавца после поцелуя.
Случись ему обрести форму, блондина вышвырнуло бы из комнаты, проломив им стену. Завораживающее было бы зрелище.
– Я, кажется, приказал тебе молчать. – Его снежное величество повернулся ко мне.
Его скулы обозначились резче, лицо стало хищным. И жестким.
– Я не собираюсь молчать! Ваш брат, он…
– Хьярт, не думай, что мы бы далеко зашли. Она больше кокетничает, видимо, привыкла к такому поведению среди своих деревенщин.
– Вон.
Это прозвучало холодно, хлестко и резко, как удар снежной плети.
С лица блондина мигом слетели гонор и напыщенность, глаза засверкали, как кристаллы льда.
– Я понимаю, что ты расстроен, но так обращаться со мной