Но она все так и стояла, закрыв лицо.
— Моника… — Он осторожно убрал ладони с ее пылающего лица. Господи, он бы все отдал, лишь бы услышать то, чего она недоговорила! Нет, лучше не надо. Добром все это не кончится. — Вам нечего смущаться. Просто вы возбудились. И ничего противоестественного в этом нет.
Она подняла на него свои доверчивые глазищи и спросила:
— А вы тоже возбудились?
Рик хотел бы солгать. А еще он хотел бы взять ее ладонь и прижать к своему разбухшему члену:
— Да, я тоже возбудился.
В ее глазах вспыхнуло желание. Будь она поопытней, она постаралась бы скрыть свою реакцию. Или использовала себе во благо. Черт! Какая жалость, что Моника еще такая молодая и такая наивная! Будь она другой, кто знает, может, у них все получилось бы. К обоюдному удовольствию. Отлично бы провели этот месяц и…
— Ричард?
Он очнулся от своих мыслей и понял, что до сих пор держит ее ладони в своих. И заметил, что у нее в руках пакетик из фольги. Рик отпустил ее руки, и у Моники от обиды потемнели глаза.
— Моника, вы… — Он замолчал, подыскивая нужные слова. — Вы же знаете, как я к вам отношусь. Вы не просто красивая, но еще и умная, сексуальная, но…
Господи, что на него нашло?! — ужаснулся Рик.
Моника встала на цыпочки и неумело прижалась губами к его губам. Положила ладони ему на грудь, и на миг он ощутил ее тепло. А потом резко отстранилась и, отведя глаза, тихо пробормотала:
— Ну что, пошли?
Вместо ответа Рик притянул ее к себе. От неожиданности она сначала упиралась, но потом расслабилась. Он поднял ее лицо за подбородок и нежно поцеловал в губы. Хотел отстраниться, но она потянулась за ним. И он поцеловал ее снова, на этот раз разомкнув ей губы языком.
Моника несмело коснулась своим языком его языка. И Рика захлестнуло желание. Какого черта? Он что, окончательно рехнулся? У него нет права… Ведь она племянница босса… Да еще в таком месте…
Она снова коснулась языком его языка, и в ее робких попытках было столько трогательной нежности, что решимость Рика стремительно пошла на убыль. Какого черта? Одним поцелуем больше, одним меньше… Какая разница?
Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал. Не спеша. И с таким усердием, что у Моники не осталось никаких сомнений в том, что он ее хочет. Рик с трудом оторвался от ее губ и, переведя дыхание, пробормотал:
— Ну что, пошли?
Моника распахнула глаза, моргнула и хотела возразить:
— Ричард, но…
— Никаких «но». — Рик приложил палец к ее губам, вынул из ее ладони пакетик с презервативом и, не глядя, швырнул его на столик. Он не знал, попал он или промахнулся, но оборачиваться не стал, а поскорее вывел Монику из номера, пока не натворил непоправимых глупостей.
Не успели они спуститься на первый этаж, как появился Гэвин с двумя фужерами шампанского.
— Надеюсь, у вас все в порядке? — с любезной улыбкой осведомился он и предложил им вино.
— Спасибо, не надо, — отказался Рик и обомлел, когда Моника протянула руку за шампанским.
Она поднесла фужер к носу, понюхала и даже не пригубила.
— Могу предложить вам чего-нибудь покрепче. — Гэвин подозвал официантку. — Рекомендую виски. У нас превосходное виски двенадцатилетней выдержки. Или желаете коньяк?
Рик взял у Моники фужер и огляделся, куда бы его пристроить. Подоспела официантка с напитками, и он поставил фужер на поднос.
— Спасибо, но мы уже уходим. Гэвин удивленно вскинул бровь.
— Уходите? Так рано? Но самое интересное начнется только через час.
— Самое интересное? — переспросила Моника, и ее глаза распахнулись еще шире.
Рик взял ее за локоть и шепнул на ухо:
— По-моему, сегодня мы уже и так видели много чего интересного.
— Жаль, что вы так спешите! — с улыбкой заметил Гэвин и сложил руки на груди. — Ну что же, не смею задерживать. Осталось уладить одно дельце.
— То есть?
— Оплатить счет.
Ну да, разумеется! Нужно заплатить за шампанское, которое взяла Моника. Нет проблем. Двадцать долларов его не разорят. Да он готов выложить полтинник, только бы побыстрее унести отсюда ноги!
Рик достал бумажник и, вытянув пару банкнот, спросил:
— Сколько мы должны?
— Давайте посчитаем. Раз вы были у нас меньше часа… — лицо Гэвина приобрело задумчивое и сосредоточенное выражение, — … я смогу сделать вам скидку. С вас всего три сотни.
— Триста долларов?! — задохнулся от возмущения Рик.
Гэвин молча кивнул, по-прежнему сияя улыбкой.
— За фужер шампанского? Тот нахмурился.
— Шампанское за счет заведения.
Черт! Таких денег у Рика при себе не было. Самое большее — сто двадцать, ну сто сорок долларов.
— А за что же тогда, черт побери, триста долларов?!
Гэвин указал рукой на табличку при входе и изобразил на лице такое долготерпение, что Рику захотелось заехать ему по физиономии.
— Если угодно, ознакомьтесь с прейскурантом. И убедитесь сами, что я сделал вам приличную скидку. Наверху все услуги от двухсот долларов и выше.
— Но мы же ничего не делали. Мы только смотрели.
Гэвин пожал плечами, и его ослепительная фирменная улыбка начала меркнуть.
— Я только слежу за порядком в клубе.
Спорить бесполезно. Рик достал карточку «Американ-экспресс».
— Пожалуйста.
— Извините, но кредитные карточки мы не берем. Только наличные. — И Гэвин снова указал на табличку при входе.
Рик вполголоса ругнулся.
— Но у меня нет при себе столько наличных, от силы сто сорок долларов.
— Это ваши проблемы.
— У меня есть с собой деньги. — Моника покопалась у себя в сумочке и протянула три двадцатидолларовые купюры.
Гэвин посмотрел на Рика и мрачно констатировал:
— Этого мало.
— Вы что, шутите? Две сотни неизвестно за что мало?!
Тот пожал плечами и уже не столь терпеливо ответил:
— Повторяю: я слежу за порядком в клубе, а не определяю цены на услуги.
Рик начал заводиться.
— Приятель, ничем не могу вам помочь! Больше денег у нас нет.
Гэвин перевел взгляд с Рика на Монику и, немного помолчав, бесстрастным тоном уточнил:
— Это все, что вы можете сказать?
— Увы! — Рик развел руками.
Вышибала в смокинге повернулся к стойке и окликнул бармена:
— Дерек, вызови полицию.
Глава 8
Моника ругнулась по-итальянски, а потом перешла на английский:
— Неужели вы станете беспокоить полицию по такому пустячному поводу? Можно подумать, в таком большом городе ей больше нечем заняться!
Гэвин удивился ничуть не меньше Рика и, подумав, заметил:
— Раз сто долларов для вас сущий пустяк, нечего жаться.
Моника нахмурилась, пытаясь понять, что он имеет в виду.
— A что, если я в течение часа привезу остальные деньги? — вмешался Рик, кляня себя за то, что до сих пор не обзавелся пластиковой карточкой банкомата. А все из-за идиотской любви к порядку: ему всегда казалось, что, пользуясь карточкой банкомата, трудно иметь точное представление о состоянии своего банковского счета.