Читать интересную книгу Варварская любовь - Дэни Бехард

Может, ждать придется долго, уговаривала она.

Он кивнул, потом опять полез в подвал.

Утром появилась полиция. Опять было много вопросов и новые поиски, а ночью, потушив свет и задернув шторы, она спустилась к Барту. Он сказал, что потерял счет времени в этом погребе. Он не спал.

Мне надо уходить.

Я знаю. Я тебя отведу кое-куда.

И повела его в спальню Ливона. Много лет тому назад, когда они еще верили друг другу, Ливон заставил ее заучить шифр. В сейфе он держал десять тысяч долларов, то, что он называл «на черный день». Немного, говорил он, но банки могут обанкротиться, такое случалось. Это написано в книгах по истории. Иза отдала все деньги Барту. Ты можешь ждать меня где-нибудь. Как только все будет спокойно, я приеду к тебе.

Где? – спросил он, не глядя на пачку денег в кулаке.

Поезжай в Мэн. Я приеду к тебе туда.

В Льюистон?

Ты можешь звонить мне в любое время, сказала она и коснулась его руки. Кроме того, там твоя семья. А это поможет тебе… нам продержаться какое-то время. И я еще привезу. Хорошо?

Он не смотрел на нее. Барт, сказала она. Она постаралась преградить ему дорогу.

Барт. Хорошо? Мне пора. От него крепко несло потом.

Подожди, сказала она. Она рассказала, что он должен сделать, хотя понимала, насколько это унизительно. Он вышел и скорчился в багажнике ее «Хонды». Было далеко за полночь. Она стояла на пороге черного хода. В лунном свете были различимы силуэты лошадей. Она верила, что Барт невиновен, и понимала, как страшно ему возвращаться.

Она ехала до округа Колумбия больше часа. На станции она позволила ему вылезти из багажника. Они не прикасались друг к другу. Нестройная вереница пассажиров, в основном чернокожих, спускалась в зал.

Барт, сказала она, и он поглядел мимо нее, потом вокруг. Он опустил глаза, развернулся и заспешил вниз по ступенькам.

Газеты никогда не писали об убийстве, только об исчезновении. Они напечатали старую фотографию Ливона в разделе новостей, но слишком зернистую и темную. На следующий день позвонила Барбара. Джуд ушел год назад, сказала она, земля ему пухом. Ему было около пятидесяти. Он так быстро состарился! Мы тебя искали. А ты оказалась в двух шагах. Кто мог догадаться? Его прах у нас, благослови Господи его душу. Ты должна приехать и его забрать. Джуд был бы счастлив.

Да, хотела сказать Иза, но бросила трубку. Она закрыла глаза.

Она встала, пошла к себе в комнату, легла и не вставала до утра.

В следующие дни ей казалось, что ни Ливон, ни Барт вообще никогда не существовали. Она часто просыпалась от собственного плача. Она вспомнила, как, живя в пристройке к амбару, слышала, как Джуд хрипло вскрикивает во сне. Она пыталась думать о чем-нибудь осязаемом – о его варварской руке в шрамах, солнечном свете в рыжих волосах. Дни напролет она спала. Сны пестрели безымянными улицами, уходящими вдаль, городскими небесами, которые она увидела впервые, когда отец нес ее на плечах, а она цеплялась за его волосы, о лицах прохожих, смотрящих вверх, будто обращенных к солнцу. Она просыпалась от света молчаливой полной луны и выходила из дома. Что бы ей ни снилось, сны о Джуде отличались мирной огромностью пустоты, и она предалась этой тени, как птеродактилям детства, внезапно прядавшим крыльями в последний раз и исчезавшим.

Снова явились полицейские. Она напропалую врала, не особенно беспокоясь и не веря в то, что все это имеет какое-то значение. Иногда она испытывала чувство вины – за то, что стало с Ливоном, за то, что она привела Барта в их жизнь, но потом вспоминала, что и Барт, и Даймондстоун пришли не за ней, а за деньгами Ливона. Так или иначе, бывали дни, когда она вообще не хотела думать о случившемся.

Однажды в полдень она отправилась на ферму, где выросла. Ферма обветшала, заросла сорняками, большинство лошадей исчезло, вероятно, их забрали владельцы. Когда он постучала, Барбара крикнула, чтобы она заходила. Барбара сидела с ногами на скамеечке, завернутая в одеяла, окончательно ослабевшая, с выступающими костями. Лицо у нее было красное и отечное, а волосы обрезаны, как у старухи.

Заходи, завопила она. Заходи. Я бы встала поцеловать тебя, да ноги-то у меня не ходят, такие дела. Иза подошла к ней и подставила щеку.

Я хочу сказать, сказала Барбара, обмусолив ей щеку, что могу ходить. Мне просто это не нравится. Слишком много работы. Ноги меня не слушаются. Все из-за пьянства, навсегда уже, как ты понимаешь. Она оглядела Изу и сообщила, что Иза уже не та маленькая девочка. Она немного поговорила о ферме.

Тяжело за ней смотреть, сказал она, а ты живешь так близко и замужем за черным? Ее испитые глаза на минуту сфокусировались под пластиковыми очками. Ты поживешь тут, а?

Иза заколебалась. Как он умер?

Черт его знает. Я его неделю не видела. И послала кое-кого на поиски. Я думаю, он умер от голода или упился вусмерть. Я хочу сказать, что не насильственной смертью. Но кто знает? Кто знает? Ему было-то чуть за пятьдесят, а пил он как… как… Ладно, неделю спустя уже трудно сказать, от чего он помер.

Я понимаю.

Но хоть осмотрись. Мне трудно найти помощника. Подумываю ее продать. Барбара вытерла губы. Ну, милочка, прими мои соболезнования. Он был хороший человек. Когда он исчез, полиция занялась розысками. Потом я позвонила Минди. Помнишь Минди, тренера? Ну вот, мы отправились за прахом. Джуд ей нравился, и она думала, что в нем есть что-то печальное, что он в кого-то влюблен. Мы поехали туда и забрали ящик. Это было ужасно. Я все время хихикала, Почему, понятия не имею. Минди купила розы. Розовые, кажется. Она утверждала, что это гарантирует мирное путешествие души. Ну, не знаю. Мы вернулась в амбар, и тогда Минди тоже начала смеяться. Мы веселились ужасно. Она сказала, мол, какой тяжелый прах, да уж, Джуд был здоровенным парнем, и мы решили его взвесить. Мы отправились в кладовку для приготовления корма для лошадей и положили его на весы.

Иза слушала, пока могла.

Где… он?

Барбара покраснела, верхняя губа приподнялась, как у кролика, отчаянно задышала носом. Она явно сдерживала смех. Он на полке в моей комнате. Пусть, думаю, составит мне компанию.

Спасибо, сказала Иза и пошла его забирать. Там же стояла коробка с сапогами и сложенной одеждой, старая винтовка с фермы и бумаги. В бумагах она нашла несколько удостоверений разных лет. Джуд в восемнадцать, сложенный как гладиатор, водительские права, имя: Джуд, фамилия: Уайт.

Май растворялся в снисходительном ветреном июне. Жимолость нежно обвивала заборы. Даже упоминаний не осталось ни на заправках, ни в лавках. Она была вдовой Мексиканца. И подозреваемой. Они изучали ее одиночество, явственно сгорая от любопытства – что она сделает и почему тоже не исчезла.

Призрачные недели складывались в месяцы. Дом стал просторным придатком небес. Но она думала еще кое о чем. Иза никогда не обращала внимания на свое тело и придавала уходу за ним то же значение, что и уходу за лошадьми. Она заставила себя переодеться и поехать в аптеку. Там она купила тест на беременность. Дома она заперлась и использовала тест по назначению. Она села. Тошнота лучилась в ней, как солнце, хотя это был всего лишь страх. Она попыталась представить себя преображенной. Но она чувствовала отрешенность, нереальность, словно ее жизнь была рассказана кем-то другим и о ком-то другом.

Иза все чаще думала о Барте, и то, что она думала о нем, возвращало ее к жизни, к ней самой. Может, она смирится с возможностью его вины, а там и сама сможет жить в мире со своей собственной виной. А может, попросту не хотела ребенку безотцовщины. Она вспоминала, как девочкой воображала семью, которой у нее никогда не было. Она перечитала ту главу из «Джейн Эйр», где Джейн оставила Рочестера и шла через лес на поиски своей настоящей семьи. В появлении Барта было нечто магическое. Возможно, желание – это вид молитвы, и через Барта божественное проявлялось в двуединой уловке: убийство и любовь.

И хотя полицейские регулярно ее навещали, они уже не казались страшно заинтересованными, и, соответственно, смерть Ливона перестала быть значимым событием. Но и в смерти он ее удерживал. Он довершил ее изоляцию. Она прямо-таки ощущала, как его мелочное привидение лазит по книжным полкам, просовывает призрачные руки в халат. Она допоздна читала, чтобы приручить ночь, но он парил у двери в поисках золота, не способный забрать его в иной мир. Она пыталась изгнать Ливона, мечтая о новой жизни, и только эта огромная тень смогла унести его самого, а Джуд и все, с ним связанное, унеслись раньше, затмив даже ее чувства.

Иза сказала себе, что ей нужен план. Она открыла счет в банке. И стала класть на него скромные суммы, снятые с общего счета с помощью банковской карты, которую Ливон ей дал. Она должна встретиться с Бартом. Она вспоминала все до мелочей, думая о том, когда же он позвонит. Он очень религиозен, говорила она себе, не совсем уверенная, то ли уговаривает себя, что он существует, то ли что он невиновен.