class="p1">– Сядь!
Дверной звонок, как всегда неуместный, бесцеремонно вклинился в беседу.
– Подожди, не договорили, – бросил Михаил и пошел открывать.
Катя слышала доносящиеся из прихожей мужские голоса: «Ваш сосед дома?», «Дочь его не видели?», «Мы знаем, что она сегодня заходила». На все вопросы ответ у Михаила был один: «Нет».
Он закрыл дверь, но не уходил, стоял, прижавшись к ней ухом. Катя шагнула в прихожую, Михаил резко выбросил вперед руку, сделав знак не подходить. Вернулся в кухню и сказал шепотом:
– Вскрыли дверь в квартиру Олега. Тебя ищут. Кто они?
Оцепенев, Катя начала шепотом лепетать о местных отморозках, которым задолжал ее парень. Он в университет поступил и уехал, а ей еще год в школе учиться.
– Кавалер, значит, в Екатеринбург свалил, а тебя вместо себя отвечать оставил. Вот подонок! – хмыкнул Михаил. – Понятно, что у отца защиты ищешь. Не девчачье дело с хулиганьем бодаться.
Катя хотела сказать, что никак не думала, что Дюбель проследит за ней до самого Булганска, но тут тишину вновь прорезал пронзительный звонок. Открывать Михаил не спешил, но звонок не успокаивался, а потом послышался щелчок, и дверь приоткрылась. Михаил махнул Кате, чтобы отошла в дальний угол к холодильнику, вжался в кухонную стену и осторожно выглянул в коридор.
Как ни старались вошедшие вести себя незаметно, скрип рассохшегося дощатого пола выдал их присутствие, и тогда они решили не церемониться. Помогло то, что незваные гости разделились.
Когда в кухне показалась фигура с пистолетом, Михаил рывком послал тело вперед, нанес быстрый удар в шею и выкрутил чужаку руку. Оружие упало на пол.
Отбросил ствол ногой к Кате, вжавшейся в угол между раковиной и холодильником. Она машинально подняла пистолет, заметив, что оружие не боевое. Прогремел выстрел, однако стреляла не она. Михаил упал на одно колено, будто нога вдруг перестала держать вес, но в отчаянном рывке дотянулся до второго нападавшего и повалил его, подмяв под себя.
Раздался второй выстрел, на этот раз уже из ее оружия, и человек, повисший на плечах Михаила, начал медленно оседать назад.
– Беги! – просипел Михаил; похоже, он держался из последних сил, прижав чужака к полу. – Толик Косорылый! В баре ищи! Ты меня поняла?
– Поняла, – пискнула Катя.
Конечно, поняла: не хотел при этих называть адрес, да только и ей придется поблуждать – сталкерских баров в городе не один и не два.
Она опасливо перешагнула чрез лежащее на полу тело, замешкалась на мгновение, глядя на возню на полу, но, подгоняемая рыком «Беги!», выскочила на лестницу.
Так, с пистолетом в руках, она выбежала во двор. Увидев оружие, с отвращением отбросила его, словно ядовитую змею, и со всех ног кинулась в старую часть города. Попутно заметила, что во дворе появился фургон, которого совсем недавно здесь не было.
«Зачем им я? Кто они такие?» – думала она, оглядываясь. Теперь ей уже казалось, что угрозы Дюбеля не имеют к произошедшему никакого отношения. А может, он просто пешка, посредник? И задолжал Стас не пару десятков тысяч, как она считала, а гораздо больше? Болтали же, что в школе кто-то распространяет наркотики… В голове вдруг возникли кадры из фильмов про наркомафию, но как возникли, так же быстро и пропали, а вместо них появилась уверенность: им нужна она, Катя. И Стас с Дюбелем здесь совершенно ни при чем.
В первом баре Толика не оказалось. Еще от входа Катя догадалась, что промахнулась с заведением, слишком яркая и манкая вывеска сияла на фасаде. Обстановка внутри тоже была рассчитана на туристов. Подсвеченный галогеновыми светильниками иконостас из бутылок, черная полированная стойка с высокими барными стульями, щеголеватый бармен, пританцовывающий с шейкером в руках. И картины на стенах. Настоящие. Белое небо над мрачными соснами. Героический сталкер в камуфляже и со сложным лицом. Маяк на Фолклендах. Пингвины на фоне зеленого свечения. Без пошловатой романтики тоже не обошлось – непременная полуголая красотка, которую вырывает из рук монстра все тот же героический сталкер. Отец рассказывал, как хозяин бара согнал студентов-суриковцев в Зону, чтобы написать серию картин. Заплатил, правда, нормально. Понятно, что в этом гламурном заведении, где ошивались турагенты и гиды в поисках клиентов, Косорылому делать было нечего.
Бармен, изогнув бровь, смерил Катю удивленным взглядом – не часто в бар захаживали пятнадцатилетки – но фантазии свои оставил при себе, только назвал заведение, где обычно выпивал свою ежедневную норму Косорылый. Там он и нашелся. Чуть моложе ее отца, вот только весь какой-то сморщенный, усохший, и на одной половине лица кожа стянута так, что черты оказались смещены в эту сторону. Одет в какую-то зеленовато-болотную хламиду, накинутую на несвежую футболку, в расстегнутом вороте которой виднелся болтающийся на шее сталкерский медальон.
Этот бар разительно отличался от предыдущего. Гораздо скромнее, гораздо темнее, и посетители гораздо ближе к Зоне, чем в предыдущем. Здесь действительно собирались люди, имеющие к запретной территории непосредственное отношение: сталкеры, посредники, скупщики хабара. Пили и шумели в центре зала – радовались успешному окончанию рейда, добытым диковинам, а еще больше – что остались живы. Возле стен, в тени, садились те, кто еще только планировал рейд, или те, кто торговался с посредниками из-за цены. Косорылый сидел в углу, куда почти не добивал свет свешивающихся с потолка ламп. За соседним столиком шел тихий деловой разговор, за другим столом в ожидании продавцов лениво цедил пиво скупщик.
Толик слушал рассказ Кати, прихлебывал пиво, и по его лицу нельзя было понять – верит он ей или не верит. Закончив, она замолчала, и Косорылый задумчиво закурил. Когда огонек добежал до середины сигареты, он соизволил высказаться.
– Дык, – изрек он и глубоко затянулся. – Я твоему отцу по гроб жизни обязан. Если бы не он, не сидел бы я здесь, а червей в третьем квадрате кормил. Только зачем же сразу в Зону? Не вопрос, схорониться там легче, но ведь можно же и по-другому. Давай так: заныкаем тебя в Булганске так, что ни одна собака не отыщет, а я до прихода Олега постараюсь разнюхать, что к чему, и по мере сил порешать проблемы.
Катя решительно замотала головой.
– Нет, мне нужно в Зону! Проводите меня, пожалуйста! Я должна быть там! Меня там ждут!
Косорылый даже отпрянул назад – не ожидал такого напора, но быстро взял себя в руки. Достал из кармана черно-белый игральный кубик, повертел в пальцах и бросил на стол. Вверху оказалась черная грань.
– Все плохо, да? Вы поможете?
– Не мандражуй, здесь тебя в обиду не дадут.
– Вы не понимаете…