— Кхм…
— Ты ведь понимаешь, что не можем?!
— Понимаю. Тут со всех сторон смертельный риск.
— Я считаю, что путешествие на север будет менее опасным. И — да! — готова отвечать за своё решение!
— Так и сделаем, — сказал правитель. — Едва ли у нас действительно остаётся выбор. Я тоже умею драться, и, возможно, мне придётся это продемонстрировать. Действуйте. — И он ушёл к своему пластуну, словно напоказ давал понять: не его это дело — планирование. В общем-то, правильно, командовать в критической ситуации должен кто-то один, а это логично доверить Аштии, которая прослужила главой Генерального штаба больше двадцати лет и отошла от дел всего год как.
— Ты недоволен моим решением, я это вижу, — сказала мне госпожа Солор.
— Недоволен? О чём ты?
— Но я ведь всё понимаю. Наличие жены и малых детей поневоле делает мужчину уязвимым. Я сама мать и была матерью малолетних детей. А ты, конечно, не можешь не беспокоиться за жену. И детей, которых их возраст делает беззащитными.
Я стиснул зубы.
— Не надо считать, будто я готов плюнуть на суверена только потому, что Моресна и дети в опасности. Но и акцентировать моё внимание на этом факте — слишком жестоко. И, знаешь ли, неразумно.
— Звучит как угроза.
— Предостережение.
— Пожалуй, — усмехнулась она. — Прости. Но тебе нужно понять, что…
— Я понимаю. Долг имперского аристократа сковывает меня по рукам и ногам. Я когда-то подписался на это и теперь вынужден играть по правилам. Не думать о том, что моя семья может погибнуть, пока я вывожу с севера императора, которому приспичило поохотиться! Я сделаю то, что должен сделать по вашему мнению. Но сделаю не потому, что считаю это правильным. Всего лишь потому, что я стараюсь быть последовательным и честным. Перед самим собой. В моей картине мира необходимо нести ответственность за свой выбор.
— Ты говоришь об этом так, будто когда-то, избрав службу императору, ты совершил ошибку.
— Не знаю, ошибка это была или нет. Дело-то в том, что это уже неважно. Выбор сделан давным-давно, и сейчас я вынужден задержаться на севере Серта, хотя сердце требует, чтоб я кинулся в Ледяной замок вывозить свою жену и малышей на юг. Не надо беспокоиться, что кинусь. Положусь в этом деле на здравомыслие старших сыновей. И буду исполнять свой долг.
— Ты меня успокоил. Нет, правда! Я верю, что ты сделаешь именно так, как пообещал. Верю, что тебе будет нелегко. Хотя, надо признаться, и сейчас, спустя более чем двадцать лет знакомства, совершенно тебя не понимаю.
Глава 4
ДАЛЬНИЙ СЕВЕР
Я думал, что не смогу успокоиться, но через полчаса мысли о семье были вытеснены более насущными проблемами. Например, мне вдруг начали натирать сапоги. Значит, надо бы исхитриться и перенадеть тот странный гибрид носков и портянок, которые использовались здесь даже высшей аристократией. Не удивлюсь, если окажется, что и у самого императора на ногах нечто подобное… Чёрт побери, можно подумать, будто мне больше нечем заполнить время, кроме размышлений о предметах туалета его величества.
Лес, по которому мы передвигались с изводящей медлительностью, вполне соответствовал тем описаниям, которые я получил от поисковых групп. Припомнив, что прежде очень внимательно вчитывался в их отчёты из одной только сентиментальной привязанности к далёкой родине, из одного желания отыскать клон средней полосы России, если уж нельзя увидеть её саму, со всеми её городами и столь родными чертами, подивился прихотям судьбы. Теперь моя внимательность могла стать нашей палочкой-выручалочкой — если, конечно, в нужный момент сумею вспомнить какие-то важные детали.
Мы двигались сравнительно небольшими группами. Одна исследовала лес впереди (благо регулярной армии, тем более армии вторжения, очень трудно вести себя тихо и незаметно), ещё две — справа и слева. Нам нужно было сделать всё, что только возможно, чтоб никто не смог застать нас врасплох. Сидя в седле, я то пытался спланировать действия на случай, если дозоры всё-таки не обнаружат чужие отряды, либо же обнаружат, но ничего не успеют сделать, то размышлял о наших перспективах.
Тут размышлений хватило сполна и на дорогу, и на ночлег, когда почти никто и не спал, все прислушивались к затаённому молчанию леса, а чуть свет без сожалений поднялись и снова пустились в путь. Что-то идей много, а плана толком не вырисовывается. Как мы будем уходить от врага и уводить императора так, чтоб правитель гарантированно не пострадал? Сложная задача, однако она как раз для спецназовца. Я должен справиться.
Думал и о странных людях, пришедших сюда повоевать. Кстати, только сейчас на себя обратила внимание обмолвка нашего пленника, что-то такое про «это же вы решили поиграть с нами в военную игру». Почему-то сейчас эти слова показались мне чрезвычайно важными.
Поэтому я выждал момент и пристроился к пластуну госпожи Солор. Она не выспалась и устала, как и все мы, однако реагировала на происходящее вокруг вполне живо.
— Ты же должен быть по другую сторону от государя, — произнесла женщина, едва убедилась, что сказанное услышу только я. — Мы договорились.
— У меня тут несколько вопросов появилось. Что ещё узнали у этого пленника?
— Они — кочевой народ, ты был прав. И действительно родом из другого мира. Так что я приношу свои извинения за намёки в адрес твоих людей. Я поспешила в своих суждениях, это недопустимо. То, что две разведывательные партии — твоя и их — ни разу не встретились, вполне объяснимо. Утверждение пленника, что чужаки уже заняли северные области, как оказалось, грешило натяжкой. Ещё не успели освоить, только закончили исследовать. Так что прошу прощения.
— Мне не нужны извинения, — нетерпеливо возразил я. — Продолжай по делу.
— Это великодушно с твоей стороны. Я проверила твоё предположение по поводу глобальной катастрофы, вынудившей их народ выбрать себе новое обиталище — мир, пригодный для жизни.
— Но я не высказывал такое предположение!
— Ты на него намекнул. Идея имеет право на существование. Но нет — у них на родине всё благополучно. И это — наше счастье, потому что таких кланов, как их, там много. Если бы была катастрофа, их масса создала бы нам очень серьёзные проблемы. Катастрофические проблемы. Люди эти — хорошие бойцы, они с детства учатся сидеть в седле, охотиться, владеть оружием. Война для них дело чести, этим они от нас не отличаются. И, как любой кочевой народ, легки на подъём, для них набеги — обыденное дело, оно не требует долгих обсуждений. Если бы их подпирала необходимость во имя выживания как можно скорее завоевать новый мир, нам пришлось бы очень и очень тяжело. Не уверена, что мы бы справились. Как поняла, в их мире намного больше кочевых, чем осёдлых народов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});