— Да, я вас не задержу.
Ева не стала возражать, когда Рэнделл достал портсигар с десятью тонкими черными сигаретами. Она только отметила про себя, что он закурил, не спросив ее разрешения.
— Какие у вас были отношения с прокурором Тауэрс?
— Дружеские. Она должна была в скором времени стать моей тещей. Мы оба очень любили Мирину.
— Вы ей нравились?
— У меня нет причин считать иначе.
— Ваше профессиональное положение укрепилось после того, как вы стали работать с «Анжелини экспортс»?
— Пожалуй, да. — Он выпустил тонкую струйку дыма. — Но мне хочется думать, что Анжелини выиграл от нашего сотрудничества не меньше моего. — Рэнделл бросил взгляд на Евин серый костюм. — Ни цвет, ни покрой вам не идут. Я бы посоветовал вам взглянуть на мою коллекцию прет-а-порте здесь, в Нью-Йорке.
— Благодарю вас, я это учту.
— Ненавижу, когда хорошенькая женщина плохо одета. — Рэнделл улыбнулся, и Ева вдруг увидела, каким он может быть обаятельным. — Вам пойдет нечто яркое и струящееся. У вас такая фигура, что вы можете это себе позволить.
— Да, мне это уже говорили, — буркнула она, вспомнив о Рорке. — Вы, кажется, собираетесь взять в жены очень богатую женщину?
— Я собираюсь взять в жены женщину, которую люблю.
— Как удачно, что она к тому же богата!
— Вы правы.
— А деньги, насколько я знаю, вам нужны…
— Скажите, кому они не нужны! — он говорил совершенно спокойно, без тени раздражения.
— У вас долги, мистер Слейд. Долги крупные, если не сказать огромные, и выплатить их будет нелегко.
— Совершенно точно. — Он снова выпустил дым. — Я ведь азартный игрок, лейтенант, можно сказать — запойный. Но вставший на путь исправления! Я прошел курс психотерапии — спасибо Мирине. И не играл уже два месяца и пять дней.
— Вы играли в рулетку?
— Увы. В том числе — и в рулетку.
— Какую приблизительно сумму вы должны?
— Около пятисот тысяч.
— А сколько унаследует ваша невеста?
— Вероятно, раза в три больше. К этому надо добавить акции и паи, которые никто не станет превращать в наличность. Так что убийство матери моей невесты вполне помогло бы мне выпутаться из финансовых трудностей. — Он с задумчивым видом затушил сигарету. — Впрочем, контракт на выпуск моей новой серии одежды тоже помог бы. Деньги не так много для меня значат, чтобы из-за них убивать.
— А игра для вас много значила?
— Игра — она как красивая женщина. Волнующая, желанная, капризная. Но у меня был выбор: игра или Мирина. А ради Мирины я готов на все.
— На все?
Он посмотрел на нее понимающе и кивнул.
— На все.
— Она знает о скандале в Лас-Вегасе?
Рэнделл внезапно побледнел.
— Это было почти десять лет назад. И никакого отношения к Мирине не имело. Вообще ни к чему отношения не имело!
— Значит, вы ей ничего не рассказывали?
— Я тогда ее не знал. Я был молод и глуп и заплатил за свою ошибку сполна.
— Может быть, вы объясните мне, мистер Слейд, что это была за ошибка?
— Это не имеет никакого отношения к данному делу.
— И все-таки вы меня весьма обяжете.
— Черт подери, одна-единственная ночь! Всего одна ночь! Я выпил тогда слишком много, да еще имел глупость мешать алкоголь с наркотиками… Короче говоря, одна женщина покончила с собой. Было доказано, что она сама ввела себе слишком большую дозу.
«Очень интересно», — подумала Ева.
— Но вы были там?
— Да. Я познакомился с ней в казино. В тот вечер я проигрался в пух, и мы поругались. Я же говорю, что был тогда слишком молод! Обвинял ее в своих неудачах, кажется, даже угрожал ей. Мы ругались на людях, потом она ударила меня, а я — ее. Гордиться здесь действительно нечем. Больше я ничего не помню.
— Не помните, мистер Слейд?
— Я помню только, что проснулся в какой-то вонючей комнатушке. Мы лежали голые в постели. И она была мертва… Когда вошли охранники, я все еще находился под дозой. Наверное, я их сам и вызвал. Они все сфотографировали. Потом мне сказали, что, когда дело было закрыто и с меня сняли обвинения, снимки уничтожили. Я почти не знал эту женщину, — добавил он. — Просто подцепил ее в баре. Мой адвокат выяснил, что она была профессиональной проституткой, но без лицензии, и промышляла исключительно в казино.
Рэнделл прикрыл глаза.
— Неужели вы думаете, мне хочется, чтобы Мирина узнала, что меня, хоть и безосновательно, но обвиняли в убийстве шлюхи?
— Нет, — тихо сказала Ева. — Не думаю…
* * *
Когда Ева вышла из кабинета Уитни, у двери ее поджидал Хэммет. Казалось, что щеки его ввалились еще больше, и цвет лица был землистый.
— Не уделите ли мне минутку, лейтенант?
Она жестом пригласила его войти и закрыла дверь.
— У вас был трудный день, Джордж…
— Да, ужасный! Я хотел спросить, мне просто необходимо знать… Вы нашли что-нибудь?
— Расследование продолжается. Но мне нечего вам сообщить, кроме того, о чем вы узнаете из средств массовой информации. Поверьте, мы делаем все, что в наших силах.
— Но вы разговаривали с Марко, с детьми, даже с Рэнди. Если они сообщили вам нечто, что может пролить свет на это дело, я имею право узнать!
«Что это? — подумала Ева. — Нервы? Или горе так велико?»
— Нет, — ответила она тихо. — Такого права у вас нет. Я не могу и не считаю нужным сообщать вам информацию, полученную в ходе расследования.
— Но речь идет об убийстве женщины, которую я любил! — взорвался он, и лицо его побагровело. — А если бы она была моей женой?
— Вы собирались пожениться, Джордж?
— Мы это обсуждали. — Он прикрыл лицо рукой, пальцы у него дрожали. — Но всякий раз что-то мешало: очередное дело в суде, новое обвинительное заключение… Казалось, что столько времени впереди!
Хэммет сжал кулаки и отвернулся.
— Извините, что я повысил голос. Я совершенно не в себе…
— Все нормально, Джордж. Мне, право, очень жаль.
— Ее нет, — сказал он чуть слышно. — Ее больше нет.
Еве ничего не оставалось, кроме как оставить его наедине с самим собой. Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь. От усталости ныла шея.
Направляясь к своей машине, Ева заметила Фини.
— Тебе придется кое-что выяснить, — сказала она ему, когда они шли к воротам. — Старое дело, десятилетней давности. История в одном из казино Лас-Вегаса.
— Что-то конкретное, Даллас?
— Секс, скандал и, по-видимому, самоубийство. Случайное.
— Провались все пропадом! — мрачно сказал Фини. — А я-то надеялся вечером футбол посмотреть.
— Уверяю тебя, это не менее увлекательно.
Выйдя из ворот, Ева заметила Рорка, усаживавшего блондинку к себе в машину, и, поколебавшись, подошла к нему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});