Читать интересную книгу Аркан - Александр Асмолов

– Куда дели двоих русских из туалета? – спросил он, наклоняясь к самому уху бедолаги, и чуть ослабил хватку, чтобы услышать ответ.

– Багажник, – дрожащим голосом прошипел тот.

– А телефон на полу кто взял?

– Моя, – жалобно пискнул второй китаец и протянул что-то Аркану.

На ощупь предмет был похож на телефон Филина. Тянуть далее было опасно. Короткий «тэтсуи» успокоил худощавого на несколько минут, которых было достаточно, чтобы незаметно покинуть поле боя.

– Вы начали промышлять грабежом, милейший? – неожиданно прозвучал в голове скептический голос Аркадия Михалыча, когда вновь пригодился ключ от квартиры номер 49. – Пара телефонов за ночь едва ли прокормит нас троих.

– Один мой, – попытался оправдаться мнимый этнограф, – а второй верну… При встрече.

– Вот тут я бы не торопился. Прежде стоит посмотреть, чем жил собрат по разуму.

Очевидно, вышибала был не обременен математическими способностями, и пароль на телефон не поставил. Любопытство подтолкнуло Аркана к исследовательской работе, несмотря на позднее время. Не зажигая света в квартире, он уселся в кресло и начал скрупулезно изучать записную книжку и звонки обладателя легендарной косички. Иероглифы и цифры телефонных номеров мелькали длинной чередой на маленьком экранчике недорогого аппарата. Сон постепенно наваливался на беглого зэка, который вместо мнимого контракта с издательством принял участие в разборке между двумя этническими группировками. Вдруг что-то кольнуло наполовину дремлющее сознание исследователя. Он перепроверил и никак не мог осознать странный факт, обнаруженный поздно ночью в доме на пересечении улиц Островского и Чехова. Здесь пересеклись две ветви из разных миров, которые, следуя обычной логике, никак не могли пересечься.

В записной книжке китайца с косичкой был номер телефона Филина.

Глава XVII

Утренний свет настойчиво пробивался сквозь задернутые шторы квартиры номер 49 на углу Островского и Чехова. В кресле спал мужчина с телефоном в руке. Неожиданное открытие и связанные с ним вопросы, возникшие поздно ночью, еще бродили в сонном сознании, а тело пригрелось и утихло в кресле.

После четырех лет на шконке мягкие обводы кожаного чуда показалось такими удобными, что сон незаметно навалился и уговорил сомкнуть усталые глаза. Мышцы блаженно расслабились, а мысли закружились в привычном водовороте. Единственное, что постоянно проделывал мужчина в зоне более сорока месяцев подряд, так это многочасовые умственные упражнения.

Он упорно повторял всю информацию, что хранилась в памяти на момент ареста. Адреса, даты, имена, лица были ежедневной разминкой, потом повторялись знания, которые он приобрел в техническом университете и собрал самостоятельно – все то, что позволило ему собрать троих единомышленников и загребать хорошие бабки. Детское увлечение ныряльщика все анализировать и самостоятельно находить ответ было развито позднее и стало образом жизни. Попав на зону, мужчина ухватился за эту свою особенность и не превратился в аморфного безразличного получеловека, коротающего время в полудреме. Внешне инфантильный, он продолжал умственную работу, принуждая себя к многочасовым размышлениям. И, чтобы не скатиться в темную яму безразличия, ежедневно повторял массу ненужной информации, хранимой в его памяти.

Возможно, поэтому он начал слышать голос Дельфинчика, а, может, сам его себе придумал. Это было уже не важно. Каждую ночь в камере он повторял и повторял свои мысленные эксперименты, доводя сознание до такого напряжения, что оно становилось уникальным инструментом для решения самых сложных задач. Он даже проводил мысленные спарринги с партерами в зале. Сохранив увлечение карате в студенческие годы, он продолжил тренировки на шконке. Подолгу медитировал, доводил напряжения мыши, в статике до седьмого пота, моделировал поединки с самыми разными противниками. Эта работа за двоих в воображаемых боях, расширяла зрение «в темную» и позволяла молниеносно просчитывать шаги противника. Как-то в шутку он назвал себя монахом по принуждению. Его без спроса кинули в келью, и единственное, что он мог себе позволить, так это умственные эксперименты. Он приучил себя к тому, что сознание продолжало работать по заданной программе, когда тело расслаблялось и запасалось энергией на следующий день.

– Вообще-то SMS-ска пришла, – разбудил его голос Аркадия Михалыча. – Я бы полюбопытствовал.

Беглый зэк быстро открыл глаза. На маленьком экране сотового, принадлежащего китайцу с косичкой, мигало изображение конвертика. Открыв текст сообщения, Аркан увидел пару строчек иероглифов. Нужно было попробовать их перевести, но это задача не на пару минут. Он окинул взглядом комнату. Книжных полок не было. Очевидно, хозяин квартиры не был библиоманом. Тут проснулся этнограф и предложил заглянуть во вторую комнату. Это была небольшая спальня со шкафом-купэ во всю стену и низкой двуспальной кроватью.

– Можно было бы и поспать в хорошей кроватке, – буркнул голос этнографа.

– Только без вдовушки, – хихикнул в ответ голос Михалыча.

– Коллеги, – привычно вклинился в мысленные дебаты хозяин «парламента», в котором эти дебаты были возможны, – нужно причитать сообщение, а не думать о комфорте.

– Если сообщение на китайском, – резонно возразил голос этнографа, – то мы вряд ли что-то поймем и разумно ответим. А вот пару смайликов…

– Умница, – поблагодарил его Аркан.

Отыскав в меню телефона имеющийся алфавит, он отослал корреспонденту изображение двух выпивающих собутыльников с кружками. И тут же хлопнул себя по лбу:

– Вот балда! Они же телефон могут отследить. Нужно выключить и батарейку изъять.

– Ну, «изъять» это к следаку, – вклинился Аркадий Михалыч, – а, вот, как насчет pin-кода для включения… К вдове наведаемся снова.

– Далась вам Ульяна Петровна! – вспылил этнограф. – Да она…

– Душевная женщина! – дуэтом ответили оба Михайловича.

Последовала пауза, во время которой двое смеялись, а третий собеседник обиженно молчал.

– Если найти кабель к сотовому, ноутбук и доступ в Интернет, – по-деловому начал Аркан, – я этот телефон выпотрошу, как нечего делать.

– Ну, мастерство не пропьешь, – подхватил голос Аркадия Михалыча, – но предлагаю рвать когти. А вот телефон выключать не будем, чтобы от хаты басурманов увести.

Не тратя время на обсуждения, Аркан ринулся из квартиры. Сбежав по лестнице на первый этаж, затаился и прислушался. На улице было тихо. Редкие прохожие торопились на работу, а в остальном было солнечное майское утро. Аркан аккуратно вытащил газету из почтового ящика и, выждав момент, когда поблизости никого не было, уверенной походкой, размахивая по-деловому газеткой в руке, направился подальше от дома на углу Островского и Чехова.

Пропетляв несколько кварталов, беглый зэк убедился, что «хвоста» нет, и решил перекусить. Вчерашний ужин в кафе так хорошо лег в желудке, что хотелось себя побаловать еще и еще раз. Дорожная сумка со всем «приданым» от вдовы на дорожку и с добром от Филина, были рискованно оставлены в привокзальной камере хранения, а часть денег лежала в кармане.

По дороге попался суши-бар, и Аркан с опаской заглянул в него. Было опрометчиво шляться по китайским закусочным, и фэйс-контроль по отношению к персоналу был необходим. Увидев заспанные русские лица, беглый зэк успокоился и попросил что-нибудь горяченького.

– Война-войной, – послышался голос Аркадия Михалыча, едва официантка отошла от столика, – а покушать… Эх, вот у вдовы нам было хорошо.

– Да, ладно вам! – буркнул голос этнографа. – Когда пироги наворачивали, помалкивали.

– Так, сегодня Аркан угощает, – хихикнул голос Михалыча. – Пользуйся…

Беглый зэк блаженно прикрыл глаза. Он, словно сытый котяра, сидел в пустом кафе на коронном месте у окна. Пригревало майское солнышко, кто-то шел на работу или уже трудился, как эти бедолаги на кухне, а он просто кайфовал.

– Банку-ует… – с завистью протянул голосок Аркадия Михалыча. – Счастливчик!

Аркан вкушал принесенные официанткой блюда неторопливо, наслаждаясь давно забытым вкусом, и думал, как мало нужно человеку. Хорошая еда и свобода. Вот так бы переезжал из одного городка в другой, пока не побывал бы во всех местных кафешках. Никакой Европы или Китая не нужно! Эх, Россия…

– Кстати, – подал голос этнограф, – в России ищут некоего Данова, месяц как сбежавшего из заключения… Не встречали?

– Вот злыдень! – заворчал на него Михалыч. – Что нам теперь весь век куковать с твоей вдовой?

– А я бы остался, – мечтательно протянул сладкий голос этнографа. – Золотишко бы отыскали. Перебрались бы куда потише…

– Тихо только на кладбище, – оборвал его Михалыч. – И то, если у покойного нет золотых коронок…

Аркан улыбнулся, слушая их перебранку и закусывая. Ему было удивительно хорошо. Он умел быстро и ненадолго отключаться от всего негативного, чтобы обрести душевное спокойствие. Побег, потасовки, убийства – все оставалось где-то очень далеко. Он окружал себя воображаемой атмосферой и быстро насыщался покоем.