В их комнату – большой, разделенный тонкими перегородками жилой зал на верхнем этаже «Купца» – она ввалилась не одна: за ней шли двое мальчишек с полными руками чехлов и коробок. В единственной сумке, что она несла сама, была скрыта та самая деревянная шкатулка. По ее указанию все вещи быстро сложили в углу, и мальчишки, получив по два медяка, убежали.
Ее компаньоны оба сидели за столом, возле большого окна. Реакция на появление аристократки почему-то была равнодушной. Эрик поприветствовал ее кивком, а Томас даже не обернулся. Казалось, что-то беспокоит их обоих.
– У меня для вас новость! – произнесла Алиса бодро. Ей уже значительно полегчало, и чувствовала она себя хорошо.
– У нас тоже, – буркнул Томас. В его голосе было какое-то напряжение.
Девушка направилась к ним, села рядом.
– Ну я не думаю, что ваши новости хоть как-то сравнятся с моей, – улыбнулась она, ставя на стол шкатулку. – Вы даже не представляете, что тут со мной случилось…
– Девочка, – грубо прервал ее Томас, – он колдун.
Алиса вопросительно уставилась сначала на Томаса, а затем на Эрика. Последний лишь пожал плечами и улыбнулся, как бы извиняясь.
– Не поняла…
– Ну помнишь, он говорил, что попал на каторгу, потому что торговал незаконным? – начал пояснять Томас.
Алиса неуверенно кивнула.
– Это не совсем правда… – тихо выдохнул Эрик.
Девушка улыбнулась и пустила нервный смешок. Она и так была сегодня на взводе и еле успокоилась, а тут еще и это.
– Вы, должно быть, шутите, да?
– Покажи ей, – произнес Томас.
– Не до́лжно так… – начал отговариваться Эрик, но Томас его прервал.
– Покажи ей, – повторил он жестко.
Парень вздохнул и, взяв со стола солонку, рассыпал ее содержимое по столешнице. Он склонился над ней и что-то шепнул. Крупицы соли моментально пришли в движение, так, как если бы стол под ними заходил ходуном, но этого не было. Соль двигалась сама по себе. Спустя несколько секунд она образовала причудливый узор и вновь замерла.
Алиса не могла понять, что сейчас произошло, но не стали бы они так ее разыгрывать!
– Если ты колдун, то… – медленно произнесла она, – …почему тебя не отправили в пустошь?
– Кстати, да, – согласился Томас, и они оба посмотрели на крестьянина.
Эрик тяжко вздохнул и начал свой рассказ:
– Это началось лет пять назад, когда случился неурожай. У меня ведь семья, понимаете. Пацанов кормить было нужно, вот я и решил. Ну решил, что можно поделками всякими торговать, оберегами. Бабка моя, прими ее Высшие, была знахаркой и повитухой. Я когда совсем малой был, она меня паре заговоров и научила, ну там как обереги делать, как злых духов в дом не пускать. Но чего в этом такого-то? Все так делают, принято так. Я собрал какое смог барахлишко по дому, поделки старые, безделушки и повез на базар. Первые пару дней обереги мои плохо продавались, а вот потом… оказалось, что работают они. Да так работают, как никакие другие.
На первую выручку купил еды разной, гостинцев детишкам, а Дане, женушке моей, – медальон из самого настоящего серебра, в виде нашего звездного знака – молота. Ну вот, так и повелось. Стал я каждый год ездить на базар и торговать оберегами. Весь год их на коленке дома собирал, а потом, как урожай проходил, – в город все вез, на продажу. И со временем начал я понимать, как эта дурость моя работает, как у меня получаются заговоры настоящие. Эво, то бишь волшебство, оно ведь во всем есть. В нас с вами, в травинке каждой, даже в воздухе. А в соли его столько, что даже и представить нельзя. И оно живое, Эво, хорошее, оно нас оберегает, слушает… я просто научился его просить.
Барон мой был человек светлый, разумный. Он и сам мои обереги покупал. Приглашал в замок к нему, работу, деньги… да только кем я буду, если не на своей земле? Кто урожай собирать будет? – Томас грустно усмехнулся. – Сейчас, наверное, старшой мамке помогает… Да и, верно, к лучшему я отказался. Когда старый барон слег от болезни, титул унаследовал его зять. И вот этот меня не пожалел. Через пару недель домой ко мне его люди пришли и потребовали все обереги отдать. Я так и сделал, но они не унимались – сказали, чтобы я им и деньги отдал накопленные. Я отдал. Все отдал. И тогда один из них попытался на жену мою залезть…
Алиса почувствовала запах гари. Соляной символ на столе дымился и въедался в деревянную поверхность угольным ожогом.
– И что ты сделал? – спросил крестьянина Томас.
– Убил. Своими собственными руками задушил негодяя.
– Значит, тебя взяли за убийство? – спросил вор.
Эрик кивнул.
– Тебе повезло, что не за колдовство, – пояснил старик, – иначе всех детей тоже бы забрали, на случай если они унаследовали твой дар.
– Только это и радует… что с ними все хорошо.
Томас вопросительно посмотрел на него:
– Но откуда тебе…
– Я знаю, что с ними все хорошо, – жестко сказал крестьянин.
То ли он и правда знал, то ли пытался себя в этом убедить.
Когда Эрик закончил свой рассказ, над столом нависла тишина, смешанная с дымком от прожженного дерева. Алиса с трудом нашла в себе силы говорить.
– Как звали твоего барона? – спросила она.
– Моим лордом был и остается светлейший Алекс Фоулхантер, покровитель Тенистой долины и Алмазного озера, барон Ришвальдский. Да примут его Высшие.
Сердце больно кольнуло в груди девушки. Она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Скажи, Эрик… – произнесла она медленно, с опаской. – Это ты продал ему бронзовую голову гончей на железной цепи?
– Я подарил ее моему лорду.
Алиса резко встала со стула и направилась к выходу. Она услышала, как за спиной кто-то из мужчин тоже встает вслед за ней.
– Что ты собираешься делать? – окликнул ее Томас.
– Я собираюсь принести нам горячего вина, – произнесла Алиса не поворачиваясь, чтобы ее спутники не увидели слез, – а ты пока взгляни на шкатулку, что я принесла.
Алиса была сильной девушкой, но даже ей понадобилось какое-то время, чтобы успокоиться и перестать плакать. Перед ней впервые за эти месяцы предстало лицо отца, ей казалось, что она услышала его голос. Аристократка закрылась в ванной комнате, что располагалась дальше по коридору, и, сев на холодный пол, разрыдалась. Когда слезы перестали течь по ее щекам, она нашла в себе силы умыться и наконец-то сходить за вином.
По ее возвращении мужчины были все там же. В воздухе стоял дымок, но уже совсем иной – откинувшись на стуле, Эрик зажег трубку. Девушка впервые видела, чтобы тот курил. Томас же разложил перед собой инструменты – многочисленные блестящие железки. Алиса немного удивилась. Замок на шкатулке был маленьким, и вскрыть его можно было, как она считала, просто подцепив кончиком кинжала. Но вор пока даже не приступил к работе – он только перекладывал инструменты с места на место, внимательно осматривая их и время от времени протирая тряпочкой.
– Все в порядке? – спросил Эрик, когда она поставила кувшин на стол.
– Нет, – ответила она коротко, а затем разлила вино по кружкам.
– Мне кажется, что ты не очень хорошо отнеслась к нашей новости, – предположил Томас.
Алису это предположение задело.
– Не будь дураком, – бросила она, – мне наплевать, что Эрик колдун. Он спас мне жизнь.
Крестьянин отложил трубочку и взглянул на девушку не без интереса.
– Я – Алиса Фоулхантер…
Томас удивленно присвистнул, а Эрик попытался вскочить на ноги, но Алиса остановила его жестом.
– Я соболезную по поводу кончины вашего отца, миледи, – произнес крестьянин. Что-то в его голосе изменилось.
– Спасибо. Но если бы не моя глупость, он был бы жив…
– Мне кажется, – произнес Эрик, – будет нелишним, если вы поделитесь с нами.
Алиса обратила внимание на то, как он вдруг стал к ней обращаться, но пока решила не поправлять крестьянина. Ей понадобилось еще мгновение, чтобы заговорить:
– Моя мама всегда болела. Она сама была северянкой, и у нас на юге ей было слишком душно, так она всегда говорила. После моего рождения она стала неспособна подарить отцу еще одного ребенка. Мальчика. Наследника.
– Дай угадаю, – вмешался Томас, – поэтому отец воспитывал тебя как парня?
На старика с возмущением посмотрели и Алиса, и Эрик.
– Хватит быть таким дураком, – огрызнулась девушка, – они с мамой воспитывали меня так, чтобы я могла вырастить им достойного внука. Половину времени я проводила, учась этикету, а половину – в тренировках с мечом. Они с матерью научили меня всему, что я сейчас знаю, сделали меня такой, какая я есть… Жаль, что мама не дожила до дня моего совершеннолетия, она так мечтала об этом… Болезнь все же забрала ее…
Алиса сделала паузу, чтобы выпить вина. В несколько глотков она осушила глиняную кружку, а затем налила себе еще из кувшина.