он тем, что родился на несколько минут позже своего брата, и захочет ли когда‑нибудь стать королем.
«Королем будет Каспиан. Лично я скорее умру, чем буду королем».
– Да, но я не умер, и я все‑таки стал королем. – Произнеся эти слова, он пожалел о том, что стал таким откровенным.
– Зачем же ты взошел на трон, Кассий?
Ему не хотелось говорить об этом. У него оставалось меньше часа до того, как он начнет работу в своем кабинете. Поэтому он не понял, почему ответил ей.
– Больше некому.
– Но разве у тебя нет кузины, которая могла занять трон?
Кассий положил ножницы на стол и повернулся к ней лицом.
Инара стояла рядом с ним, серебристые волосы струились по ее спине, на ней была его вчерашняя рубашка. Она закатала рукава, подол рубашки почти доходил ей до колен.
Она выглядела нелепо, но все равно казалась ему неописуемой красавицей. В его душе вдруг проснулось сильное собственническое чувство.
О да. Поэтому бессмысленно бороться с самим собой и своими желаниями. Она стала его женой; она живет с ним; она будет в его постели каждую ночь. Днем он будет настоящим королем, а ночью самим собой. И это не потеря самоконтроля, а только секс и отдых после тяжелого рабочего дня. В конце концов, так поступает каждый второй человек на планете; почему король не может вести себя похожим образом?
– Нет, – сказал Кассий. – Моя кузина не могла занять трон, потому что это моя обязанность. Я не имею права думать о себе, Инара. Это мой долг. Нельзя отказаться от этого только потому, что это слишком сложно или неприятно. Речь об ответственности, которую несешь перед своими подданными.
Она нахмурилась, глядя на него из‑под очков. Кассий решил, что не надо заставлять ее носить контактные линзы, от которых у нее краснеют глаза.
– Но Авейрас не хотел принимать тебя, – настаивала она. – Ты мог передать власть кому‑то другому, и твои подданные согласились бы с этим.
Кассий рассердился:
– Подбирай выражения.
– Почему? – Она стояла на своем, в ее глазах читалась решимость. – Неужели никто и никогда не говорил с тобой об этих вещах?
– Нет. – К его гневу прибавилось желание. – Я король.
– По‑моему, – сказала Инара, – ты не король, а мировой мученик.
У него сдавило грудь, словно Инара ударила его. Он обнял ее.
– Не торопись с выводами, Инара. Я больше не принц. Ты не имеешь права…
Она смотрела на него так, словно спорила с обыкновенным мужчиной, а не лидером целой нации.
– По крайней мере, тот принц был честен с самим собой. Он не пригвождал себя к кресту долга, как это делаешь ты сейчас.
– Конечно нет, – не сдержался Кассий. – Потому что тогда тот принц еще не убивал своего брата.
Инара приоткрыла рот от удивления и округлила глаза. Она касалась ладонями его горячей груди.
– Что ты хотел этим сказать?
Кассий очень устал скрывать эту тайну от всех. У короля нет ни друзей, ни доверенных лиц, у него нет никого, кроме самого себя и своих секретов. Но его секреты съедают его заживо.
– Каспиан не должен был лететь в тот день на вертолете… На его месте должен был оказаться я. Но я заставил его поменяться со мной местами, потому что у меня было похмелье и я не хотел лететь.
Инара была шокирована.
– О, Кассий…
Он не знал, какого ответа ждет от нее, но явно не хотел, чтобы его жалели. Ей не следует его жалеть. Она должна ужасаться. Он отправил на смерть не только своего брата, но и родителей.
Кассий разомкнул объятия, отпуская Инару.
– Поездка в горы в тот день состоялась по моей вине, – искренне и безэмоционально произнес он. – Мой отец был недоволен моим поведением и хотел, чтобы я увидел гробницы королей де Леон. Чтобы я узнал о наследии, которое обязан защищать. Я ненавидел правила, которым мне приходилось подчиняться. Я не был наследником трона, поэтому я не понимал, зачем мне с ними ехать.
Инара открыла рот, но Кассий поднял руку, заставляя ее замолчать.
– Отец заявил, что я должен поехать и не имею права отказываться. Но я злился на него, поэтому упросил Каспиана полететь вместо меня. Моего брата не было бы в вертолете, если бы не я. На самом деле поездки вообще бы не было, если бы не я и не мое ужасное поведение. Вся моя семья осталась бы жива.
На ее глазах выступили слезы.
– Кассий…
– Ты можешь сколько угодно называть меня мучеником, – продолжал он, словно не слыша ее, – но отец и брат оставили мне наследство, и я буду продолжать их дело. Я стану королем, которым так и не стал мой брат, и я буду делать это до самой моей смерти. Я сделаю это в память о родителях и брате.
Инара скривилась и протянула к нему руку, но Кассий не заметил ее. Он раскрыл ей свою тайну, и теперь ему пора заниматься делами.
– До вечера, малышка, – спокойно сказал он. – Мне надо работать.
Повернувшись на каблуках, он вышел.
Глава 9
Инара сидела в парадной гостиной дворца. У нее разболелась голова. Дворцовый историк вот уже пару часов читал ей лекцию об истории королевской династии де Леон. У нее возникло ужасное ощущение, что она ничего не может запомнить, как бы ни старалась.
Нравится ей это или нет, она – часть наследия Кассия. И ей не хотелось остаться в памяти народа неуклюжей королевой, разбивающей бокалы, забывающей имена и выбегающей из дворца, когда что‑то идет не так.
Ей не следовало называть Кассия мучеником; это было слишком прямолинейно. Инара отчетливее осознала это после того, как он рассказал ей о своем брате и родителях. О том, как винит себя. Ей не терпелось узнать больше, поговорить с ним об этом, но Кассий повернулся и ушел прежде, чем она успела произнести хоть слово.
Инара думала, что они поговорят вечером, но как только она вошла в апартаменты Кассия, то сразу поняла, что разговаривать он не желает. Он расхаживал перед камином, и, едва Инара поздоровалась с ним, Кассий обнял ее и уложил в постель.
И так продолжалось всю неделю.
Днем Инара занималась с преподавателями, а ночью наслаждалась в постели с мужем. Кассий больше не рассказывал ей ни о своей семье, ни о себе. Он лишь интересовался, как у нее дела и не слишком ли сложны уроки протокола и этикета. Он вел себя с