Читать интересную книгу Загубленная добродетель (ЛП) - Рейли Кора

“Держу пари, ты сначала загрузил его на свой телефон, так как ты так любишь шантажировать других”.

Она села, и взгляд ее глаз мог бы заморозить ад и не соответствовал сладкой улыбке, искривившей эти опасные губы.

“Пока я могу получать удовольствие, шантажируя тебя, я счастлив”.

Глава 11

Анна

Морозный.

Это было слово, которое описывало мое взаимодействие с Сантино в последующие недели.

Я был в ярости. Сантино был в еще большей ярости.

Ни один из нас не отступит. Как обычно.

Вот почему мы не обменялись ни словом, кроме публичных шуток, когда в начале октября состоялась моя помолвка с Клиффордом. К счастью, я была занята подготовкой к вечеринке по случаю моей помолвки, восемнадцатилетия и моего переезда в Париж. Провоцирование Сантино было наименьшей из моих забот. И если бы я действительно хотел разозлить его, у меня все еще была возможность рассказать ему о фотографии, которую я сделал с ним и дорогой Долорой.

Мы отпраздновали помолвку у нас дома. Высокие столы и фуршетные столы все еще были расставлены в нашей гостиной и во дворе с вечеринки по случаю моего восемнадцатилетия накануне. Хотя вечеринка была неправильным словом для общественного собрания, которое подготовили мои родители. Это был званый вечер, который требовал от меня вежливой улыбки и светской беседы. Определенно не то волнение, на которое я надеялся. Я пообещал себе повеселиться, как только окажусь в Париже, вдали от любопытных глаз. Сантино мог дуться сколько угодно, я бы провел лучшее время в своей жизни в Париже.

Я выбрала белое коктейльное платье для этого случая, пытаясь сыграть хорошую принцессу мафии, которой все хотели, чтобы я была. Сантино никак не отреагировал на мой выбор цвета. Обычно он прокомментировал бы это, но в эти дни он был слишком профессионален.

Его бдительная маска ни в малейшей степени не треснула, когда миссис Кларк вошла в комнату рядом со своим мужем. Тепло поднялось к моему горлу. Я не был уверен, знала ли она, что я застукал ее с Сантино. Я был почти уверен, что Клиффорд не знал о внебрачных связях своей матери, и я не собирался ему говорить. Это только бросило бы плохой свет на Наряд. Я был предан не Клиффорду, а своей семье, и я сомневался, что это когда-нибудь изменится. Он был средством для достижения цели, и я был для него таким же.

Моя семья приветствовала Кларков под бдительными взглядами наших гостей. Мы пригласили людей из политической элиты, а также важные семьи из Организации. Конечно, пресса тоже была приглашена. Кларк-старший настоял на этом. Вся его жизнь разыгрывалась перед камерами.

Клиффорд одарил меня напряженной улыбкой. В своем облегающем костюме он выглядел действительно элегантно. Он даже коротко подстриг свои волосы в стиле Сонни Бой.

“Ты подстригла волосы”, - пробормотала я.

“Мой отец думал, что это будет лучше смотреться на камере”.

Я кивнул, хотя и не был согласен. Затем мой взгляд переместился на миссис Кларк, которая продолжала смотреть на Сантино. Если она продолжит в том же духе, кто-нибудь в конце концов поймет, что между ними что-то происходит. Я действительно надеялся, что у Сантино хватит порядочности сегодня держать свои руки при себе. Если бы он посмел трахнуть ее на вечеринке по случаю моей помолвки, мне не пришлось бы рассказывать папе о сексуальных действиях Сантино, я бы сам его убил.

Ярость шипела в моем животе.

Я думал, что преодолел свой гнев, но, увидев миссис Кларк сейчас, я понял, что моя ревность все еще ярко горела. Это было очень отрезвляющее осознание.

Я оторвала взгляд и жестом пригласила Клиффорда следовать за мной к камину. Папа и мистер Кларк вышли перед нашими гостями и пожали друг другу руки, затем папа обратился к толпе, официально объявив о моей помолвке с Клиффордом.

София поймала мой взгляд через комнату. Она стояла рядом со своим мужем Данило. Казалось, они преодолели некоторые из своих трудностей с самого начала их связи. До моего дня рождения я не видел ее почти два месяца. Я мог бы сказать, что она жаждала разговора. Разговаривать по телефону всегда было рискованно, поэтому я еще не мог поделиться с ней подробностями моего недавнего общения с Сантино.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После нескольких фотографий наших семей, когда мы с Клиффордом держались за руки и улыбались друг другу, гости начали окружать нас, чтобы поздравить. В глазах многих, особенно политических гостей, было любопытство, в то время как на лицах многих Made Men и их семей сохранялась настороженность. Я знала, что мой брак с Клиффордом был очень спорной темой в Наряде, но я доверяла мнению мамы и папы относительно связи.

В конце концов, постоянное рукопожатие и светская беседа стали невыносимыми, даже для кого-то, кто привык к этому, как я.

Клиффорд бросил на меня взгляд, который предполагал, что он чувствовал то же самое. “Фотографы, должно быть, уже сделали миллиард наших фотографий”.

“Я уверен, что они выберут наименее благоприятный. Они всегда делают лучшие истории ”, - пробормотал я себе под нос. У меня были отношения любви и ненависти с прессой, особенно после того, как они высмеяли один из нарядов, который я собрала несколько месяцев назад и надела на благотворительное мероприятие: струящийся блейзер большого размера, почти доходящий до колен, который удерживался широким поясом и микро-шортами плюс кружевной бюстгальтер под нимэто. Что действительно выделяло их, так это клетчатые гольфы в тон блейзеру, которые я сочетала со смехотворно высокими каблуками.

Я почувствовала огромное удовлетворение, когда вскоре после уничижительной статьи девушки не только из нашего круга, но и светские львицы из Чикаго начали надевать похожие наряды на вечеринки и публичные мероприятия.

Клиффорд прочистил горло в ответ на мое оскорбление прессы, и последовала напряженная пауза. Слишком много людей наблюдали за нашим взаимодействием, анализировали каждое выражение лица, пытались читать по нашим губам. Клиффорд был сыном политика. Раздражение прессы, вероятно, было очень высоким в его списке вещей, которых следует избегать. “Хорошая история любви тоже продается”.

Я пожал плечами. Вероятно, так и было, но я не был уверен, что мы убедим их, что наша история была историей любви. Может быть, это был просто мой слишком много думающий разум, но я сомневался, что кто-нибудь увидит искры, летящие между мной и Клиффордом.

Мой взгляд обнаружил, что Сантино стоит в стороне, наблюдая за всем со скучающим выражением. Любой, кто думал, что только у девушек может быть спокойное лицо сучки, никогда не видел Сантино. Его постоянный раздраженный взгляд был легендарным.

“Я привык к вниманию, но сегодня я чувствую себя животным в зоопарке”, - прошептал я.

Клиффорд кивнул и улыбнулся, как будто я сказал что-то приятное. Он знал, как играть в эту игру. Я улыбнулся в свою очередь, даже если мне этого не хотелось.

“Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь более уединенное?”

“Я бы с удовольствием”, - немедленно сказала я, нуждаясь в передышке.

Клиффорд слегка коснулся моего плеча, направляя меня к двери. Я видел, как Сантино наблюдал за нами с другого конца комнаты, где он завис позади мамы и папы и болтал с одним из телохранителей Кларка, которого он еще не обидел.

Мы вошли в вестибюль, но даже здесь несколько человек смешались, чтобы поболтать. Мы улыбнулись им, и я кивнул в сторону задней части. Мы с Клиффордом направились на кухню, которая, конечно же, тоже была переполнена персоналом. Но у кухни был доступ к части сада, которую обычно использовал только персонал для своих перерывов. Сейчас, в самое оживленное время вечеринки, никого из них там не было, так что у нас с Клиффордом было немного уединения, когда дверь за нами закрылась. Мы устроились на стульях.

“Итак, теперь мы помолвлены”, - недоверчиво сказал Клиффорд.

“Мы есть”.

Клиффорд вытащил две сигареты из кармана брюк и предложил одну мне, но я быстро покачал головой. Даже если персонал в настоящее время был слишком занят для перерыва, они могли высунуть голову, чтобы проверить нас, и я не хотел, чтобы они видели, как я курю. Это, несомненно, достигло бы ушей моих родителей в рекордно короткие сроки, и тогда у меня был бы целый мир неприятностей.