той простой причине, что Виолетта предпочитала взбегать по лестнице пешком. Именно взбегать, а не подниматься шагом.
– Вот и я! – весело пропела Виолетта, влетев в прихожую и чмокнув Андриану в щёку, сбросила лёгкие туфли без каблуков.
При этом она не потревожила спокойствия Макара Пантелеймоновича, так звали стационарный телефон, так как в отличие от Андрианы Карлсоновны девушка, переобуваясь, не задирала ноги вверх, как балерина, и не выдёргивала при этом резким движением шнур из розетки.
Кошки Фрейя и Маруся относились к Виолетте благосклонно и, выйдя встретить её, обе потёрлись о ноги девушки, а она ласково провела рукой по их спинкам.
– Ты, наверное, голодная? – спросила Андриана.
– Шутишь, – усмехнулась Виолетта, – когда это бабуля выпускала меня из дома голодной.
Подруга Мила, бабушка Виолетты, всегда была отличной хозяйкой, в отличие от Андрианы, которая готовить хоть что-то научилась только на склоне лет. До этого она жила на всём готовом под маминым крылышком. Когда не стало мамы, за готовку принялся отец. И только когда и он ушёл, Андриане пришлось осваивать азы кулинарного дела. Получалось это у неё не очень и не сразу. Подруга Лео, которая давала ей первые уроки, сердилась и называла её безрукой.
Но постепенно у Андрианы стало получаться. Энтузиазма ей прибавило появление в её жизни Артура-младшего. Она хоть и сердилась на него время от времени за его беспардонность, но даже себе боялась признаться в том, что страх того, что он исчезнет из её жизни так же внезапно, как появился, пугал её больше всего на свете. Вот она теперь и старалась приготовить что-нибудь вкусное, чтобы порадовать его. Хотя, чего скрывать, сам Артур готовил в сто раз лучше, чем она.
– Пахнет у тебя вкусно, – проговорила Виолетта, войдя на кухню и втянув носом воздух.
– Я пирожки испекла с картошкой, – похвасталась Андриана и добавила: – Как ты любишь.
– Тогда давай пить чай, – сказала Виолетта, – чего добру пропадать.
Андриана Карлсоновна достала пирожки из духовки и переложила их на большое блюдо, разлила по чашкам ароматный чай. Достала из буфета клубничное варенье.
– Сама варила, – скорее констатировала, чем спросила Виолетта.
– А кто же ещё, – отозвалась Андриана.
– И когда ты только мне передашь секрет варки своего варенья, – обронила Виолетта как бы между прочим.
– Почему ты думаешь, что я вообще тебе его передам? – усмехнулась Андриана.
– А кому же ещё? Я твоя внучка, хоть и названая. Больше у тебя никого нет.
У Андрианы чуть не сорвалось с языка: «У меня есть Артур». Но она вовремя удержалась.
По семейной традиции она должна была передать секрет варки шведского варенья своей дочери или внучке. Но у Андрианы не было ни той, ни другой. И по всему выходило, что Виолетта права и быть ей со временем наследницей секрета.
«И почему я не родила дочку от любимого?» – подумала она. Но все эти мысли были пустыми, не так была воспитана Андриана, чтобы рожать ребёнка, не будучи замужем, и воспитывать его без отца. В том, что она осталась старой девой, тоже, конечно, мало радости. Но, знать, такова её судьба. Андриана тихо вздохнула.
– Ты чего вздыхаешь, Анри, – назвала её девушка именем, которым Андриану называли только её подружки Мила и Леокадия, – и пирожки не ешь. Они у тебя вкусные получились, – похвалила Виолетта. – И чай заварен так, как я люблю!
Андриана обрадовалась похвале девушки, села рядышком и взяла пирожок.
Наевшись, названая внучка помогла ей убрать со стола и перемыть посуду. А потом сказала:
– А теперь давай перейдём к твоему делу. А то мне скоро бежать надо.
Андриана не стала спрашивать, куда именно нужно бежать Виолетте, у молодых, по их словам, всегда дел невпроворот. Вместо этого она коротко изложила суть дела, не посвящая девушку в детали.
– Значит, ты хочешь, чтобы я отыскала в интернете контакты некоего Сергея Никифоровича Савельева, – подвела итог Виолетта.
Андриана кивнула.
– Ты знаешь год его рождения? – спросила девушка.
– Нет. Но он молодой.
– Молодой – понятие растяжимое, – улыбнулась Виолетта, – у бабушки Милы молодые все, кому семьдесят не исполнилось, а Лео считает старыми всех мужчин, которым перевалило за тридцать. Правда, к женщинам это не относится, – не удержалась она от сарказма.
– Я думаю, что ему не больше тридцати – тридцати пяти, – сказала Андриана.
– А уточнить ты не могла бы?
– У кого?
– У того, кто тебя нанял, Пинкертонша ты наша, – не удержалась Виолетта от лёгкого сарказма.
– Не дерзи, – строго проговорила Андриана. – Тот, кто поручил мне это дело, сам не знает года рождения Савельева.
– Может, тебе известен хотя бы его домашний адрес? – спросила девушка без особой надежды.
Но Андриане был известен адрес убитого Крупенникова, и она знала, что подозреваемый Савельев живёт этажом выше.
– Адрес я знаю, – сказала она и назвала его девушке.
– Ладно, – смилостивилась Виолетта, – я посмотрю, что можно сделать. Только ты сядь где-нибудь в сторонке и не стой у меня над душой.
– Я пока пойду в зале цветы полью.
– Иди.
Андриана подхватила большой кувшин и исчезла с кухни, оставив Виолетту наедине с её планшетом. Всё это время сыщица молила небеса, чтобы названая внучка не спросила о том, почему она обратилась с просьбой к ней, а не к Артуру. Ей вовсе не хотелось посвящать в свои разборки с Артуром-младшим даже самых близких людей.
– Можешь не торопиться, – донёсся до Андрианы голос Виолетты, когда она шла по коридору, – я позову тебя, когда чего-нибудь найду.
«Толстый намёк на тонкие обстоятельства, – подумала Андриана, – не хочет, чтобы я появлялась на кухне и отвлекала её. Ладно, не появлюсь».
Войдя в зал, который Артур-младший то ли в шутку, то ли всерьёз называл Тронным, Андриана сделала лёгкий поклон в сторону репродукции портрета царя Петра I кисти сэра Годфри Неллера, висевшей над диваном. Утром она, естественно, уже здоровалась с ним, но считала неприличным игнорировать его императорское величество, сколько бы раз ей ни приходилось входить в комнату. В глубине души Андриана Карлсоновна была уверена, что своим появлением на свет она обязана императору. Нет, не в прямом смысле. Просто если бы Пётр I не разбил войска Карла XII при Полтаве, то шведский воин, неведомо, солдат или офицер Карлсон, не женился бы на малоросске Оксане и род Шведовых-Коваль не начался бы никогда. У шведов Карлсон является фамилией, но кто под Полтавой станет разбирать, что там лопочет раненый пленный. Карлсон так Карлсон. Оксана тоже особо не стала разбираться и, родив первенца, на радостях назвала его в честь отца Карлсоном. Так Карлсон с лёгкой руки, или,