Читать интересную книгу Черный - Татьяна Устинова

Когда шофер притормозил у длинного девятиэтажного дома, где размещался офис мужа, я расплатилась, вышла из машины и двинулась вперед — к подъезду, над которым нависал затейливый козырек.

Охранник на проходной улыбнулся, увидев меня. Он работал здесь уже давно; раньше, когда я приходила в Володин офис, обязательно перекидывалась с ним парой слов.

— В гости, Виолетта Николаевна?

— Точно, Слав. Владимир Викторович у себя?

— Еще бы! У них сегодня гуденье по полной программе.

— Не поняла… — нахмурилась я.

—День рожденья празднуют всем корпоративом. Почти все уже разъехались. Остались только самые стойкие.

Я растерялась. Такого поворота дела я не ожидала. И здесь обида захлестнула меня. Раньше Володя приглашал меня на корпоративные праздники, а в последнее время — никуда. Его работа стала его собственностью, запрещенной территорией, на которую он меня не пускал.

— Я пойду к ним, — сказала я, и охранник отступил в сторону.

Я шла по коридору, звонко цокая каблучками. Володина фирма находилась на втором этаже и занимала почти его половину.

До меня доносились взрывы смеха и громкие голоса. Я замедлила шаг. Было немного обидно выступить в роли жены, которую не пригласили на корпоративное торжество. Но здесь я уже ничего поделать не могла. Нужно было сделать хорошую мину при плохой игре.

Я распахнула дверь. При моем появлении веселье разом стихло.

В комнате было трое. Главбух Лариса Петровна — крупная женщина, чей возраст приближался к шестидесяти, в розовом костюме с золотой брошкой на лацкане. Половина ее круглого лица скрывалась за очками в массивной оправе. Неизвестный мне молодой человек под тридцать — худой, с волосами, зачесанными назад. Его карие глаза буквально впились в меня, когда я выросла на пороге комнаты. И третьим был бессменный шофер фирмы — Степан Семенович — жизнерадостный здоровяк с пышными усами и полными губами, которые часто издавали чмокающий звук.

Первым нашелся водитель.

— А… Виолетта Николаевна! Просим к столу. Присаживайтесь.

Лариса Петровна метнула на Степана Семеновича странный взгляд, значение которого я не поняла.

— Садитесь, — неожиданно пропела она. — Вам салатик «Оливье» или крабовый?

Я опустилась на стул, так и не сняв полушубок.

— А где… Володя?

В воздухе повисло молчание. Гнетущее, неприятное. Я обводила сотрудников фирмы пристальным взглядом, но они молчали.

— Он вышел? — Я словно бросила им подсказку, как в игре «Кто хочет стать миллионером», в надежде, что они используют ее.

— Н-нет, — кашлянула Лариса Петровна. — То есть да, — твердо выпалила она. — Вышел.

Но ее твердость, да еще в сочетании со странной заминкой, не могла меня обмануть.

Я поднялась со стула.

— Где Володя? — уже почти крикнула я.

—Он вышел, — повторила еще раз Лариса Петровна как можно убедительней.

— Куда?

— Не знаю.

Я двинулась к ней. Наверное, в моем лице было нечто такое, что ее не на шутку испугало. В такие минуты Володя про меня говорил так: «тигрица в сочетании с работницей дэза. Симбиоз убийственный».

— Он… он… — залепетала она, — там, — и махнула куда-то вбок.

— В своем кабинете? — уточнила я.

Она часто-часто закивала.

Ни слова не говоря, я пулей вылетела из комнаты. Последнее, что я слышала, было гуденье Степана Семеновича: «Лариса Петровна, что вы наделали!»

Я хорошо помнила, где находится Володин кабинет. Я неслась по коридору прямо к нему. Но перед самой дверью меня охватила непонятная слабость, и я оперлась рукой о стенку, чтобы не упасть. Что это со мной, с удивлением подумала я.

Я влетела в приемную. Из кабинета Володи доносились звуки, в значении которых ошибиться было невозможно: там, в его кабинете, занимались любовью. Женские стоны и мужское сдавленное рычанье были тому непреложным доказательством.

У меня подкосились ноги, я плюхнулась на темно-вишневый диванчик для посетителей, стоявший у стенки. Сомнений не было — сдавленное рычанье я узнала бы среди тысячи других звуков. Это мой муж в минуты любовных утех издавал такой рык, здесь я ошибиться никак не могла!

Я провела рукой по лбу. На нем выступила легкая испарина. Что делать? Тихонько уйти, будто меня и не было, или ворваться в кабинет? Эти двое были так поглощены друг другом, что даже не услышали, как я открыла дверь приемной.

Находиться тут было немыслимо. Каждый звук словно спицей протыкал мне голову, и я заткнула уши руками.

Тихо-тихо, стараясь не шуметь, я на цыпочках пошла к двери и уже собиралась покинуть приемную, как кровь ударила мне в голову и я нарочито громким голосом крикнула:

— Володя! Ты здесь?

И быстро, рывком рванула на себя дверь, ведущую в кабинет.

Она была даже не заперта. Первое, что я увидела, был мой муж — с перекошенным от удивления и шока лицом. Он стоял у стола, на котором распласталась белокурая секретарша Юлечка, которую я видела всего два или три раза — она пришла работать в фирму чуть меньше года назад. Поза, в которой я застигла этих двух, не оставляла никаких сомнений в их действиях: Юля лежала, закинув тонкие ножки-спички на плечи моего мужа, а он склонился над ней, вцепившись руками в ее бедра.

— Черт! — выругалась я. — Что происходит?

Мой муж вскинул вперед руку, словно защищаясь от удара.

— Виола! Подожди!..

— Я подожду! — и я вылетела из кабинета.

Я стояла у стены и, с трудом сдерживая бешенство, ждала их. Я еще не знала, что сделаю, когда эти двое выйдут из кабинета: разорву на части или просто убью. И здесь жгучая, неподдельная обида захлестнула меня с такой силой, что стало трудно дышать, захотелось немедленно убежать, не устраивая никаких разборок. Да и что он мог мне сказать? Что? Зачем выслушивать все эти лживые объяснения?

Я поспешно встала с дивана и тихо потянула на себя дверь. Теперь мне хотелось исчезнуть невидимкой, так чтобы меня никто не мог остановить или окликнуть. Только бы успеть покинуть фирму до того, как они хватятся! Я бежала по коридору так, что захватывало дух. Быстрее, еще быстрее! Около охранника я притормозила.

— Слав, а что за праздник в фирме?

— День рождения Юлии Бельчиковой. Секретарши.

— А…

Я выбежала на улицу. В моей сумке трезвонил сотовый. Эту мелодию я узнала сразу: муж! Но разговаривать с ним не хотелось, и я, резко остановившись, сбросила звонок. Я бежала так, что запыхалась. Прохожие смотрели на меня с удивлением, но мне на это было наплевать. Потом я пошла медленнее, едва передвигая ноги. Силы разом покинули меня, и теперь я ощущала жуткую усталость, как будто только что пробежала марафонскую дистанцию. Мне явно требовался отдых.

Я нырнула под арку и, оказавшись во дворе чужого дома, высмотрела на территории детского городка скамейку и направилась к ней. Было уже темно, и около подъездов горели фонари. Я рухнула на скамейку как подкошенная, ощущая в себе страшное отчаяние и бессилие. Наш семейный мирок, создаваемый в течение семи лет, распадался с бешеной скоростью. Словно огромная чертова мельница перемалывала все: наши зимние походы на лыжах в ближний лес, вылазки в кино — мы обожали смотреть фильмы на большом экране и не признавали телесериалов, — шуточки и приколы друг над другом, ежегодные поездки в Европу. Мы обожали открывать для себя новые места. В последний раз мы были в Бретани и каждый день слышали, как залихватски, по-разбойничьи свистит ветер с Бискайского залива. Обожали наши покупки в магазинах: мы обычно составляли огромный список и скупали по нему все, чтобы не ездить слишком часто за каждой мелочовкой. А в конце вознаграждали себя за многочасовое хождение посещением ресторана. Покупки оставляли в машине и шли кутить… И все это сейчас распадалось на атомы и молекулы…

Меня трясло и лихорадило. Конечно, ситуация — стандартней не бывает. Секретарша-секретутка, блондинистая давалка моложе меня на десять с лишним лет. Мне тридцать два. А ей около двадцати — гладкая кожа, заливистый смех, никаких комплексов и только желание урвать от жизни кусок пожирней. Наверняка она нацелилась на моего мужа и так просто от него не отлепится. И вдруг мне стало так страшно, что я останусь одна. Без НЕГО… Сразу захотелось что-то немедленно сделать, чтобы спаять и починить рухнувший мир любой ценой.

Я бродила по городу как загнанный зверь, то замедляя шаг, то снова устремляясь вперед: только бы не останавливаться, а куда-то идти, пусть и без цели, просто так. Володя звонил каждые десять минут, но я не отвечала.

Неожиданно пошел снег. Нежные искрящиеся снежинки летели к земле, и в этом бесконечном хороводе была такая щемящая, пронзительная красота, что я вдруг осознала: не все еще потеряно. Надо действовать, и действовать немедленно, пока еще не поздно. Она, Юля, может воспользоваться ситуацией и поставить Володе ультиматум: или я, или она. И что? Я передернула плечами и вытащила из сумки сотовый.