Читать интересную книгу Закон сохранения - Сергей Николаевич Стоян

мгновения, отведенные человеку для счастливых иллюзий.

Громко хлопнувшая крышка утилизатора отвлекла Вадима от безрадостных мыслей – Келли, избавившись от грязной посуды, пошла к выходу.

– Нажралась, – буркнул ей вслед Вадим. – Спасибо хоть в наш сортир не лезешь…

– Оставь ее в покое, – по слогам выговорила Глен.

Келли, как обычно – не обращая ни на кого внимания, исчезла за дверью.

– Должен же я на ком-то зло срывать, – огрызнулся Вадим.

– Зло… – задумчиво повторила Глен. – Что ты знаешь о настоящем зле?

– О! Давай-давай, расскажи-ка мне, за что на Хорке приговаривают к смерти хорошеньких девушек.

– Я убивала людей…

– Невинных младенцев?

– Нет. Все они были старыми, мерзкими, грязными ублюдками! – Глен залпом опустошила свой бокал.

– Ну, тогда не интересно, – цыкнул зубом Вадим.

– Неужели, – удивилась Глен. – Ты думаешь, это легко, прикончить человека?

– Мерзкого грязного ублюдка? – рассеяно уточнил Вадим. – Легко!

Глен мрачно усмехнулась.

– Пару месяцев назад я сам в этом убедился… – небрежно бросил Вадим.

– Ты кого-то отправил на тот свет? – Глен вроде как даже обрадовалась.

– Нет, но хотел…

– Это не считается, – девушка потянулась к кранику за новой порцией вина.

– Не уверен, – отрицательно качнул головой Вадим. – Вот послушай. Поздний летний вечер, тишина и благодать. Приехал я к подружке, отдохнуть, расслабиться… Ну ты понимаешь… И вот только мы настроились на дело, как прямо под окнами останавливается какая-то замызганная тачка, и водила врубает музыку на полную громкость. Ладно бы еще музыка приличная была, а то ведь страшно вспомнить. А я, знаешь, под музыку вообще не люблю… отвлекает… а под такую даже и не шевелится. Подхожу я к окну, смотрю на эту гребанную машину, и вижу в ней двух редкостных дебилов – рожи тупые, чего-то гогочут, плюют, отрыгивают. И я понимаю, что это клинический случай, им уже ничем не помочь. То ли природа им отомстила за грехи родителей, то ли детство не удалось, не суть важно, теперь они мусор, жалкая пародия на человека разумного. Я медленно «закипаю». Что делать? Попросить соблюдать тишину – глупо. Наверняка пошлют. Выйти с голыми руками и устроить разборку – еще глупее. Потому как за исключением мозгов все остальное у них в полном порядке. И тут меня посещает очень реалистичное видение. Будто распахиваю я окно, а в руках у меня такой здоровенный крупнокалиберный пулемет, я жму на спуск, меня трясет жуткой отдачей… Повторяю, пулемет как бы настоящий, но не совсем, как в кино… В общем, с первым же попаданием у машины отрывается капот и улетает в небо метров на пятьдесят, потом крошатся колеса, оседает словно песочный куличик кузов, все это месиво взрывается голубым пламенем, и финальную точку ставит рухнувший с небес капот. Он прибивает огонь, пыхает в разные стороны клубами сизого дыма, и снова тишина… Только тяжелый ствол обжигает уставшие руки… Блаженство…

– М-да… – Глен состроила суровую мину. – Да ты у нас просто «санитар леса» какой-то…

– Не ехидничай! Если бы я знал, что мне за это ничего не будет, и окажись тогда у меня под боком настоящая, солидная пушка, я бы их точно порешил!

– Не льсти себе, в мечтах вы все ковбои, а на деле – «если бы он у меня был, и мне за это ничего не было»… Слушать противно.

Вадим пожал плечами.

– К чему ты этот разговор затеяла?

– Завтра мы летим к гайке и даст Бог вернемся на Теллуру. Как, думаешь, нас там встретят?

– С энтузиазмом, – хмыкнул Вадим.

– Во-во, этого-то я и боюсь.

– Есть идеи?

– Надо сначала определиться, чего мы сами хотим.

– По большому счету – спасти всех колонистов, а по маленькому – смыться самим.

– «По большому, по маленькому», – передразнила его Глен. – Ты прям как на горшок собрался.

– Не цепляйся к словам! – окрысился Вадим. – А то опять начну рассказывать, как по твоему трупу насекомые ползали…

– У-у, – девушку передернуло. – Прекрати!

– Неженка, – презрительно бросил Вадим. – Детский сад, а туда же – учить сурового мужика гробы заколачивать. Привыкла небось, сидя за километр от объекта, поймать его в прицел, щелкнуть кнопочкой – и готово. Быстро и аккуратно.

– Ты мне глаза закрыл?

– Чего?

– Ну, когда закапывал…

– Да были они закрыты… ты ж спала.

– А… точно.

– Я только кровищу с физиономии вытер.

– Спасибо.

– На здоровье…

Помолчали.

– Давай прикинем, – отмахнувшись от дурных мыслей, сосредоточенно произнесла Глен. – Допустим, что сцапают нас завтра безопасники, а они сцапают, как пить дать сцапают. Что мы им будем врать?

– Мне кажется, темнить не следует, – предложил Вадим. – Расскажем им все, как было.

– А что собственно было?

– Был Майкл Роуз, втянувший меня в сомнительную аферу, – начал загибать пальцы Вадим. – Был наш поход к гайке с чисто исследовательскими целями, были другая планета и странные визиты подозрительных личностей, была третья планета и загадочный японец, утверждавший, что Теллура через трое суток испарится…

– Зачем? – прищурилась Глен.

– Что зачем?

– Зачем эти россказни, если мы верим, что дни Теллуры и впрямь сочтены?

– А мы в это верим? – озабоченно поинтересовался Вадим.

– Я верю! Мою недоверчивость недавно закопали в каком-то лесу… А ты?

– Возможно… – уклончиво ответил Краснов. – Уж больно впечатляюще они лопаются.

– Тогда к чему долгие разговоры?

– Все равно надо предупредить.

– Какого черта? – возмутилась Глен. – У нас нет доказательств! Кто поверит в такую чушь? Официальные власти Теллуры к этому бардаку явно не имеют никакого отношения, они сами втихаря пытаются изучать артефакт, причем далеко не самыми гуманными методами. Их реакция на появление живых свидетелей может быть для нас убийственной. К тому же планета давно вышла из зоны Трансляции. Максимум, что имеется на орбите, – это резервный грузовичок на пару сотен пассажиров. И все! Колонисты обречены…

– Спасем хоть кого-то, – не сдавался Вадим.

– Никого мы не спасем, – угасающим голосом сказала Глен. – И сами не выберемся… А помнишь, Хосимото говорил, будто, вернувшись на Землю, мы сможем понять что-то важное.

– Старикан много чего говорил, – пробормотал Вадим. – Только все вокруг да около. Сволочь узкоглазая.

– Я предлагаю сделать по-другому, – посуровела Глен. – Ты говоришь им, что ничего не помнишь. Зашел в гайку, вышел и все… Какой с туриста спрос? А я, наоборот, катаюсь по земле и кричу, что мы все обречены. В итоге: тебя после медицинского осмотра отпускают, меня запирают в клинике. Полагаю их в поселке пара штук, не больше. Твоя задача – найти какую-нибудь частную посудину, способную потихоньку долететь до Земли, и арендовать ее для околопланетной прогулки. Думаю, в начале колонизации таких лоханок тут было полным-полно, наверняка у кого-то сохранились рабочие экземпляры. Я же в последнюю ночь смоюсь из-под опеки, и мы стартанем…

– Ничего не получится, – скривился Вадим, – догонят истребители с Базы.

– Конечно догонят! Но если планета взорвется, то им будет уже не до нас…

– А если не взорвется?

– Вернемся в принудительном порядке и тогда уж расскажем все, что знаем. И будь что будет!

– Авантюра, граничащая с безумием, – глубокомысленно изрек Вадим.

– Следовательно – прокатит, – заверила напарника Глен. – Надо только правильно определить момент старта, чтобы и от погони уйти, и самим не сгореть, кто его знает, что Хосимото понимал под чистой энергией.

– Весь твой расчет опирается лишь на удачу и в то же время должен отработать с хронометрической точностью, – вздохнул Вадим. – Так не бывает.

– А чем закончилась та история? – живо поинтересовалась Глен.

– Какая история? – не понял Вадим.

– Ну, с парнями, которые тебе трахаться мешали.

– М-м… пока я мечтал, как с ними разделаюсь, они уже уехали.

– Повезло им…

– Да уж…

– А ты говоришь – не бывает!

16

Все не заладилось с самого начала.

Когда пришло время лететь к гайке, выяснилось, что люк посадочного колодца не хочет открывать дорогу в небо. Наглухо задраенный, чтобы защититься от ливня, он никак не реагировал на потуги Вадима, хотя тот полностью копировал действия Келли – откинул защитную панель и вернул управляющий рычаг в исходное положение.

От неожиданности и досады Краснов растерялся, словно ребенок, обманутый старшими товарищами. Вот он стоит, хлопает глазками и еще не плачет лишь