Читать интересную книгу Буддизм. Энциклопедия - Королев Кирилл Михайлович

Каменная ограда, которая окружает ступу в Санчи в штате Мадхья-Прадеш, восходит к деревянным изгородям с воротами, располагавшимися в правом углу; скорее всего, они произошли от ворот деревенского загона для скота. Четыре пары ворот, тораны, указывают четыре стороны света и своими покрытыми глубокой резьбой балками и колоннами представляют главные стороны учения; они завораживают пришедших своими историями и картинами, как будто паломники уже приступили к совершению обряда поклонения. В буддизме ритуал поклонения заключается в круговом обходе, по часовой стрелке, вокруг ступы. Некоторые ступы, такие как Амаравати на юго-востоке, целиком облицованы мраморными плитами, покрытыми искусной резьбой. Отдельно стоящие столбы, близкие знаменитым колоннам царя Ашоки, также входили в скульптурную композицию, но часто воздвигались и за пределами ограды ступы в других частях архитектурного ансамбля.

Ворота ступы в Санчи.

Наиболее известная из сохранившихся ступ раннего периода находится в Бхархуте; этот один из величайших памятников, относящихся к 100 году до н. э., пребывает в развалинах. Получить представление об этой ступе и ее месте в ансамбле возможно благодаря тщательной реставрации чуть более позднего памятника в Санчи.

Значение этих ранних ступ — в богатстве представленных на них образов: жанровые сцены, джатаки и самостоятельные фигуры могут служить наглядной энциклопедией искусства раннего периода. Последние исследования показали, что рельефы в Бхархуте исполнены тонко и умело, в разнообразной технике и с многочисленными вариациями в манере повествования, что опровергает представления о наивном и неразвитом стиле.

Эта искусная манера хорошо видна в сцене на сюжет знаменитой Оленьей джатаки, или „Притчи о благородном олене“. В одном медальоне соединены четыре отдельных сцены, которые составляют эпизод из прошлой жизни Будды. В центре изображен олень — реинкарнация Будды, — повернувшийся к человеку, благоговейно сложившему руки, в то время как другой готовится выстрелить из лука. Ниже в реке — человек, которому олень помогает благополучно добраться до берега. Здесь мы можем видеть так называемое „объединение двух вариантов текста“, или совпадение повествований: олень в центре, несмотря на то что изображен только один раз, участвует в трех сценах из четырех. Согласно истории после спасения из реки неблагодарный охотник направил царских лучников за трофеем. Здесь олень олицетворяет буддийскую доктрину отказа от убийства любых живых существ, поэтому царь и его свита как обращенные в веру показаны в благоговейных позах. Другие сцены в Бхархуте и близких ему памятниках, таких как в Санчи, в которых используются те же сложные системы построения изображения — линейное и сплошное повествование, дают возможность предположить, что развитие буддийской философии подкреплялось художественной системой исключительного масштаба.

В отличие от руин в Бхархуте, в Санчи сохранилось достаточно, чтобы дать возможность археологу Джону Маршаллу и исследователю буддизма Альфреду Фуше восстановить большую часть ансамбля. Размер и резные ворота способствовали славе этого памятника, но которому можно получить наиболее полное представление о стиле, распространившемся по всей Индии, и искусстве раннебуддийской ступы. Литературные источники упоминают о первоначальной ступе, поставленной по велению царя Ашоки и включавшей колонну с львиным завершением, подобным знаменитой Сарнатхской капители, хотя самая ранняя из сохранившихся относится ко времени Бхархута. Ансамбль Санчи, расположенный на холме, издалека напоминающем купол ступы, находился на перекрестке торговых путей Северной Индии — что стало одной из причин продолжительного процветания этого места, которому оказывали покровительство и в I тысячелетии н. э.

На территории Санчи располагался целый комплекс строений и по крайней мере три ступы. Наибольшая среди них — Ступа I, или Большая ступа, перестраивалась несколько раз, и сохранившаяся часть датируется примерно I веком до н. э.

В отличие от Бхархута рельефная резьба в Санчи ограничена колоннами и балками четырех ворот (торан), хотя сами рельефы глубже и стиль более изысканный, отчасти из-за более позднего их происхождения. Каждые ворота разделены на три части. В верхней секции, состоящей из трех архитравов, разворачивается повествование, которое оканчивается в волютах, — представляя, таким образом, каменные страницы иллюстрированных рукописей, когда-то переносимых из деревни в деревню странствующими рассказчиками. Несмотря на тесно расположенные сюжеты, глубокая резьба выполнена настолько искусно, что истории все еще можно рассмотреть снизу — с земли. Пространство заполнено человеческими фигурами, фигурками животных и буддийскими символами — такими, как ступа, лотос и дерево. Капители, которые соединены с балками и квадратными колоннами внизу, окружены львами, слонами и карликами — они нарушают плоскостность ограды и создают динамический переход от вертикальных колонн к горизонтальным балкам. Другая визуальная связь с балками передается при помощи кронштейнов в виде женских фигур — один из лучших примеров образа якшини[30] в индийском искусстве. Квадратная нижняя часть ворот представляет собой колонны, обильно покрытые резьбой, — сюжеты из джатак, фигуры воинов и элементы современной светской архитектуры. Наиболее часто встречающийся мотив — это ограда ступы, такая же как реальная каменная ограда, окружающая всю ступу, а также шпиль и зонтики на вершине купола. Такая „изгородь“ ограничивает архитрав, проходит вдоль капителей, а также отделяет сцены друг от друга.

На ранних рельефах ступы в Амаравати повторяются многие из сюжетов, знакомые по Бхархуту и Санчи — пустой трон, дерево Бодхи и толпы молящихся, — и все еще нет изображений Будды. Однако по стилю они заметно отличаются. По сравнению с северными их фигуры более утонченные и чувственные, украшены более пышно. Пустое пространство недопустимо, поэтому вся плоскость покрыта движущимися фигурами, единственная передышка в этих переполненных сценах создается за счет поперечных балок, которые произвольно отделяют одну группу от другой, — точно так же, как в Санчи. Однако при сравнении с этими рельефами северные сцены кажутся почти застывшими: фигуры расположены равномерно, часто выстроены в ряд, в то время как в Амаравати фигуры изгибаются и двигаются, сгруппированы на ограниченном пространстве и временами выходят за границы сцены, что сближает эти композиции скорее с настенными росписями в Аджанте, чем со скульптурой в Бхархуте или в Санчи. Даже поздние рельефы II и III веков, на которых уже есть образы Будды (отступление от канона Тхеравады. — Ред.), мало отличаются по стилю. Мраморные рельефы Амаравати остались исключительным примером регионального стиля, одного из самых ярких в раннем искусстве Индии, оказавшего непосредственное воздействие на искусство Шри-Ланки и Юго-Восточной Азии».

В буддизме Никая спасение и нирвана возможны только для монахов, поэтому эту форму буддизма нередко называют «монашеским буддизмом». По словам Е. А. Торчинова, «в рамках этой традиции только монахи и могут считаться буддистами в собственном смысле этого слова. Только монахи могут реализовать цель буддизма — обретение покоя нирваны, только монахам открыты все наставления Благословенного, и только монахи могут практиковать предписанные Буддой методы психопрактики. На долю мирян остается только улучшение своей кармы через совершение добрых дел и накопление заслуг, обретенных благодаря поддержке и содержанию сангхи. И благодаря этим заслугам и миряне в одной из последующих жизней смогут стать достойными принятия монашеских обетов, после чего и они вступят на Благородный восьмеричный путь. Поэтому тхеравадины никогда не стремились к особенно активной миссионерской деятельности или к вовлечению мирян в жизнь сангхи и различные формы религиозной деятельности. В силу всех этих обстоятельств Хинаяна получила распространение только в странах, чья культура, даже независимо от буддизма, формировалась под сильнейшим влиянием индийской культуры, то есть в странах Южной и Юго-Восточной Азии».