найтись доказательства». Решившись на этот отчаянный шаг, девушка начала действовать.
Спланировать проникновение в покои гвардейца оказалось сложнее, чем представлялось юной фрейлине. У Мадлен ушло два дня, чтобы выяснить, где находится комната Фабьена, и разузнать, когда месье Триаль заступает на ночное дежурство. В выбранный день мадемуазель Бланкар не находила себе места. Как только часы пробили полночь, девушка, стараясь не попасться на глаза караулу, вышла из комнаты и направилась в покои Фабьена. В замке в этот час было тихо, поэтому, когда в коридоре послышались гулкие шаги стражи, у фрейлины было достаточно времени, чтобы отыскать надёжное укрытие. «Лучше сегодня не привлекать к себе внимание и не попадаться на глаза гвардейцам», – подумала Мадлен и, желая избежать лишних расспросов караула, притаилась в каморке под лестницей. Спрятавшись в крохотном чулане, фрейлина едва не чихнула от скопившейся здесь пыли. «А я думала, что в Лувре каждый уголок должен сверкать чистотой», – недовольно фыркнула девушка себе под нос. В узкой каморке было темно и пахло чем-то сладковато-приторным. «Какой знакомый аромат, что же это… ладно, всё лучше, чем запах сырости», – подумала Мадлен. Девушка прислушалась, шаги становились всё тише, стража, обойдя первый этаж, направилась вверх по лестнице. «Подожду еще минутку, и можно выходить». Запрокинув голову, Мадлен осторожно встряхнула волосами, когда в нос снова ударил знакомый запах. И фрейлина замерла, чувствуя, как в груди нарастает паника.
Тело неожиданно сковал липкий страх, пришедший сразу после осознания: «Я узнала этот запах – приторная канифоль, сладкая камфора, еловый скипидар… – думала фрейлина. – Состав для бальзамирования мёртвого тела. Точно как в мертвецкой». Боясь пошевелиться, девушка переступила с ноги на ногу и поняла, что стоит не на каменном полу. Опустив глаза вниз, Мадлен заметила кусок белой ткани. Избегая резких движений, фрейлина присела и подняла с пола белую ткань. В холодном свете, лившемся через щёлку неплотно прикрытой двери, девушка заметила бурые пятна. «Саван, которым укрывают покойников». Мадлен не услышала, но почувствовала, как за спиной что-то шевельнулось. Чей-то немигающий взгляд всё это время касался девушки. Холодный немой ужас охватил тело фрейлины. Мадлен знала: тому, кто стоит у неё за спиной, нужно лишь протянуть руку, и она окажется в его власти.
Стук собственного сердца оглушал, путая мысли. Застывшее в страхе тело отказывалось повиноваться. В тишине чуть слышно зашелестела ткань чьего-то одеяния.
Мадлен не поняла, было ли это её собственное платье или же чужое облачение. Словно выйдя из оцепенения, девушка выскочила из каморки и, не обращая внимания на громкий стук каблуков, бросилась в ближайший коридор.
Шаги испуганной фрейлины стихли, и главный холл замка вновь погрузился в тишину.
Нарушить её посмел лишь тихий скрип старой двери, ведущей в каморку под лестницей, и лёгкий шорох длинного платья, подолом скользнувшего по холодным каменным ступеням.
Тяжело дыша, Мадлен вбежала в нужный ей коридор. Облокотившись спиной на стену, она попыталась отдышаться и взять себя в руки. «Это всё мне почудилось. Никого в том чулане не было и быть не могло», – уговаривала себя фрейлина, прекрасно понимая, что эти слова – ложь. Страх, не желавший выпускать Мадлен из своих крепких объятий, перерос в разочарование и глухую печаль. «Мне тяжело справиться даже с собственными эмоциями, как я планирую помочь королю Франции?» Закрыв глаза, девушка долго восстанавливала сбившееся дыхание. «Если я хочу пройти этот путь, я должна быть осторожнее и рассудительнее», – решила Мадлен и нашла взглядом нужную ей комнату. Подкравшись ближе, фрейлина оглянулась, в очередной раз убеждаясь, что коридор пуст, и приложила ухо к двери. «В покоях Фабьена тихо, они пусты. Пора действовать», – решила девушка и осторожно проскользнула в покои гвардейца.
Комната месье Триаля была чуть меньше той, что занимала фрейлина. У одной из стен стояла большая, аккуратно заправленная деревянная кровать. Другую стену почти полностью занимал камин. У окна пристроился письменный стол, заваленный вскрытыми письмами. «Странно, в покоях всё так чисто и аккуратно, а на столе бардак, – подумала Мадлен. – Дорогую сердцу переписку обычно хранят как-то иначе». В душе фрейлины разыгралось любопытство и, приблизившись к столу, она взяла в руки одно из писем. «Как же стыдно совать свой нос в чужую личную жизнь, – мучилась угрызениями совести мадемуазель Бланкар. – Но на кону может стоять судьба королевского рода и всей Франции. Надеюсь, это оправдывает мой поступок». Фрейлина развернула пергамент и подошла ближе к окну, чтобы лунный свет позволил разобрать содержимое письма. Девушка начала читать:
Дорогой сын!
Знаю, что содержание этого письма, так же как и нескольких предыдущих, не найдёт отклика в твоей душе. Но, не теряя надежды, верю, что ты прислушаешься к материнскому слову и внемлешь просьбам любящей тебя семьи. Служба в королевской гвардии – большая честь не только для тебя, но и для всего рода Триаль. Однако смею напомнить, что ты, дорогой Фабьен, был и остаёшься единственным наследником всей нашей семьи. А потому вновь прошу тебя обдумать возможность оставить службу и взять на себя обязанности главы рода. Твой отец совсем плох, когда же его не станет, кто, если не ты, будет в ответе за свою пожилую мать и юных сестёр. Мне вновь писал месье Ранье. Он, как и раньше, видит в тебе прекрасную партию для любой из своих дочерей. Знаю, знаю, что юная Жози, что однажды гостила у нас, не пришлась тебе по сердцу. Но, быть может, ты просто не успел разглядеть в ней девушку, достойную стать твоей супругой? Помни, союз с родом Ранье стал бы для нас с отцом лучшим подарком. На днях Жози пребывает в Лувр, чтобы навестить свою кузину. Фабьен, молю, присмотрись к ней. Будь учтив и подумай о семье. Если же Жози не удастся очаровать тебя, помни, что у месье Ранье есть дочери постарше.
Искренне желающая тебе счастья, твоя мама.
Мадлен отложила пергамент в сторону и с тревогой пыталась осмыслить его содержание. «В письме идёт речь о Жозефине. Получается, Фабьен так или иначе был связан с ней. Боже, это заставляет ещё больше сомневаться в месье Триале. Можно ли предположить, что Фабьен настолько сильно не желал связывать судьбу с Жозефиной, что решился на убийство?» Фрейлина растерянно озиралась по сторонам, пытаясь найти ответы на новые вопросы, но не понимала, чему именно стоит уделить внимание. Девушка прошлась по комнате и заглянула в ящик стола, но не нашла ничего, кроме чистых пергаментов. Под кроватью оказалось пусто, в шкафу нельзя было отыскать ничего, кроме аккуратных дорогих