ранга Н. Э. Фельдман (который до этого назначения был флагманским артиллеристом Краснознаменного Балтийского флота) поставил перед командой крейсера задачу: в короткий срок освоить сложные артиллерийские, зенитные и торпедные системы, новейшие приборы и механизмы. Тренировки и учения проводились днем и ночью, и это было понятно: война могла начаться в любой день.
А уже 1 декабря 1939 г. крейсер Киров принял участие в первой боевой операции: по приказу командования он обстрелял орудиями главного калибра батарею белофиннов на острове Руссаре близ Ханко. Так состоялось боевое крещение нового корабля. После этого крейсер Киров неоднократно участвовал в других операциях против белофиннов, за что большая группа моряков-кировцев была награждена орденами и медалями.
Великая Отечественная война застала крейсер в Риге, и в первый день войны 22 июня 1941 г. корабль вступил в бой, отражая воздушные налеты гитлеровцев.
1 июля крейсер Киров пришел в Таллин для защиты этого города и находящегося за Таллином города на Неве. 22 августа к столице Эстонии подошли фашистские войска, и в тот же день впервые крейсер Киров открыл огонь по сухопутным войскам Гитлера, а уже на следующий день в оперативной сводке было отмечено:
«23 августа крейсер Киров (старший артиллерист капитан-лейтенант А. Климченко, управляющий огнем главного калибра старший лейтенант И. Ю. Шварцберг) разрушил переправы у реки Кейла, уничтожил группу прорвавшихся танков и рассеял большое скопление мотомехгрупп и пехоты противника» (Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград 1941—1944 гг. М., Наука, 1973).
Всеми действиями артиллерии — как береговой, так и корабельной — руководил бывший командир крейсера Киров Н. Э. Фельдман, который в эти трудные дни был назначен начальником артиллерии Таллина. Командиром крейсера стал капитан II ранга М. Г. Сухоруков.
Фашисты очень быстро поняли, какую важную роль в защите Таллина играет мощная артиллерия кораблей, стоявших на рейде эстонской столицы.
«Мы могли уже неделю назад овладеть Таллином, если бы не артиллерия большевистского крейсера», — откровенно сознался на допросе пленный немецкий офицер (Н. Михайловский. Краснознаменный крейсер Киров. Алма-Ата, 1950, с. 22).
Неудивительно, что фашисты начали беспрерывно атаковать крейсер Киров и другие корабли на Таллинском рейде с воздуха и одновременно обстреливать их из дальнобойных орудий.
Немецкие летчики, взятые в плен, заявили, что их сняли с Кингисеппского направления и послали под Таллин, чтобы уничтожить самый большой корабль, который причиняет им немалый урон (П. Медведев. Флагман идет вперед. — Страж Балтики, 26 октября 1965 г.).
Налеты вражеской авиации становились все массированнее. Команда крейсера Кирова осваивала трудное искусство — уклоняться от атак пикирующих бомбардировщиков и от сбрасываемых бомб, и командир корабля М. Г. Сухоруков в совершенстве овладел техникой маневра. Огромную помощь ему оказал в этом штурман капитан-лейтенант В. Т. Паценко, а в самые критические минуты на руле стоял главный старшина П. Ф. Андреев.
Результаты этого единоборства корабля против вражеской авиации были поразительными. Только за один день 25 августа немцы сделали семь массированных налетов, сбросили около 50 бомб, но ни одна из них не попала в крейсер. Несколько крупных бомб взорвалось в непосредственной близости от корабля, но его корпус оказался настолько прочным и добротным, что мощные взрывные волны не причинили существенного вреда.
Не меньшую опасность представлял артиллерийский обстрел. Немцы подняли над городом аэростат, в котором находились наблюдатели и корректировали огонь своих дальнобойных орудий. Только за один день 23 августа фашисты выпустили по крейсеру около 600 снарядов крупного калибра. Постоянно меняя свое положение, корабль оставался неуязвимым и продолжал обстреливать немецкие позиции.
Сохранилось любопытное показание одного пленного офицера, который 27 августа вместе со своей частью находился на небольшой пригородной станции около Таллина и попал под обстрел артиллерийских орудий Кирова.
«На станции скопилось до двух десятков эшелонов. Приказ был немедленно выгрузиться и спешить к Таллину. Едва люди стали выходить из вагонов, как на составы обрушился в полном смысле слова целый шквал снарядов. Здание вокзала, вагоны — все было разбито и сметено с лица земли. Солдат, оставшихся в живых, охватила паника. Нечего было и думать идти ночью к городу. До утра продолжались сборы уцелевших». (Протокол допроса от 12.01.42 г.)
Воздушные налеты на крейсер усиливались. Ниже приводятся выписки из судового журнала корабля:
26 августа
В 9 ч 50 мин сброшено 24 фугасные бомбы весом от 100 до 500 кг.
В 16 ч 30 мин сброшено 42 фугасные бомбы весом от 100 до 250 кг.
В 17 ч 56 мин сброшено 38 фугасных бомб весом до 25 кг.
В 18 ч 12 мин сброшено 22 фугасные бомбы весом от 100 до 250 кг.
(И. А. Козлов, В. С. Шломин. Краснознаменный Балтийский флот в героической обороне Ленинграда. Л., Лениздат, 1976)
И так до 14 раз в день. Бомбы разрывались в 8—10 м от корпуса, экипаж почти не спал, все время приходилось выполнять сложные маневры, чтобы уклоняться от бомб, количество реверсов двигателей во время атаки достигало 30—40 за одну минуту.
27 августа фашистам удалось захватить восточные высоты в районе города. На них немедленно были установлены орудия, которые уже прямой наводкой стали бить по нашим кораблям. В этот день только по крейсеру Киров было выпущено 300 снарядов и сброшено 136 бомб массой от 250 кг до 1 т.
Тогда одним из наших эскадренных миноносцев была устроена дымовая завеса. Таллинский рейд заволокло дымом, и корабли один за другим начали покидать порт.
Так начался знаменитый Таллинский прорыв 28—29 августа 1941 г. Крейсер Киров шел под флагом командующего Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца. На борту корабля находились орден Красного Знамени и знамя флота. Кроме того, в корабельных сейфах хранились огромные ценности, вывезенные из Эстонской республиканской конторы Государственного банка СССР.
Идти было очень трудно. На пути часто встречались мины, которые матросы иногда отталкивали от корпусов кораблей шестами, спустившись за борт по штормтрапу. Так, лидер Минск за час обнаружил 12 мин, крейсер Киров за полчаса 5 мин (ЦВМА, д. 651, л. 157, 165).
Во время перехода крейсер отразил атаку торпедных катеров, подавил огонь немецкой батареи на мысе Юминда, отбил атаку 32 самолетов, которые сбросили на корабль свыше 80 бомб, но ни одна из них не достигла цели. 29 августа крейсер Киров благополучно пришел в Кронштадт.
Прошло всего несколько дней, и крейсеру Киров снова пришлось открыть огонь — на этот раз уже по войскам Гитлера, которые рвались к Ленинграду. Так в биографии знаменитого корабля открылась новая страница — защита города Ленина.
Вот