Читать интересную книгу Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Камша Вера Викторовна

– Дитя мое, – заметила она, – молодые люди из хороших семейств по Васспарду с корзинками и чужими наследниками не бегают.

– А что они делают? – подыграл Арно, косясь на враз поскучневшего Клауса.

– Они сопровождают на прогулке почтенных родительниц. Там, откуда вы бежали, кто-то есть?

– Да.

– Там, – принялся объяснять Клаус, – госпожа Амадея и госпожа Клара-Неонила с дочерьми. Они пришли кормить птиц, но мы истратили весь корм и… и…

– Я решил возместить утрату и сказать на кухнях, чтобы прислали еще.

– Отличная мысль. Пожалуй, я присоединюсь к птицелюбивому обществу, а вы, исполнив обет, присоединитесь к кому-нибудь еще. Мне прямо?

– Да!

– Спасибо, дитя мое. Учтите, что, свернув направо, вы встретите графиню Маргариту-Констанцию с супругом. Они совершают моцион.

– Спасибо, матушка, – от души поблагодарил Арно. – Клаус, надеюсь, нам налево?

Глава 3

Ореховая усадьба. Васспард

1 год К. Вт. 22-й день Зимних Ветров

1

Небольшую, прячущуюся в ореховой роще усадебку нашел Пагос, но Капрасу она сразу же пришлась по душе: уютно, не слишком далеко от тракта, и при этом укромно, нежданных гостей ждать не приходится. Стеснять, и то никого не пришлось: хозяева, небогатые и немолодые помещики, еще осенью откочевали к дальней родне куда-то в Ионику и назад не спешили, а протрясшийся всю зиму от страха старенький управляющий на незваных гостей только что не молился.

– Молодцы, – одобрил помощников маршал, принюхиваясь к доносящимся из глубин дома ароматам. – Микис?

– Кто ж еще? – встречавший начальство Агас не то усмехнулся, не то оскалился. – Напросился. Говорит, поклялся после изничтожения Анастаса «вечер» соорудить, как в Паоне до войны. Все специи добыл, так при себе и таскает, не тратит.

– Однако… – Карло с наслаждением избавился от плаща и шляпы, хотя погода была вполне приличной: ни дождя, ни тающего прямо на лету снега. С кагетскими перевалами не сравнить. – Хороша тайна, если даже Микис догадался, что затевается.

– Господин маршал, Микис приписан к главной канцелярии и никогда не говорит с посторонними.

– Все равно не дело загодя… Выудим рыбину, тогда и пропитаем, или что там положено?

– Соуса смешивать положено, – все так же недобро фыркнул Левентис. – Без имбиря, а с Анастасом порядок. Купился он, с потрохами.

– Пьетро что, вернулся уже?

– Возвращался и опять ушел, но к совещанию будет. Фурис распорядился собрать рыбаков к десяти.

– Намекаешь, что и без меня бы обошлись? Не выйдет.

– Господин маршал, вы должны присутствовать, как и я, и Пьетро… Это наше дело! То есть это дело корпуса, но вам Лидас просто передал… то, за что считал себя в ответе, а мы с Пьетро там были. Только я не смог, а Пьетро не успел.

– Вспоминать будем после, – рявкнул Карло, оглядывая комнату, в которой уже ощущалась рука Микиса. – За «вечером», раз уж это чучело со специями тут. Фурис где?

– Доверенный куратор отдыхает, поскольку ночью предстоит напряженная работа. Он собирался встать к вашему приезду, но вы появились раньше, – Агас бросил взгляд в еще светлое окно, – часа на два.

– Тогда пусть спит. Ты, надеюсь, знаешь, что и как? Доложишь, и пусть накрывают. Садись, не в Коллегии!

– Да, господин маршал. Пьетро удалось убедить Анастаса, что поскольку корпус из провинции отзывают, все отряды с границ вот-вот соберутся в Кирке, откуда и поспешат на соединение с главными силами, но перед этим вы, подчиняясь требованию нового легата, постараетесь уничтожить стоящий в городе отряд. Но только если это не потребует больших усилий и не вынудит вас нарушить основной приказ, а именно – срочно выдвигаться к Паоне. Анастас уверен, что вы отнюдь не готовы терять время, гоняясь за ним по проселкам, и согласились лишь для вида, поскольку не хотите наживать себе врагов среди любимцев императора. Исходя из этого, подонок пришел к единственному возможному для него решению, а именно убраться с вашей дороги. Убираться он будет в летнюю резиденцию Турагиса, которая после ухода Николетиса опустела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Значит, – пробормотал скорее для себя самого маршал, – «рыбина» поверила…

– Поверила. Думает, что у нее в запасе пара дней до того, как подоспеют мушкетеры Гапзиса. Уходить будут сегодня ночью, чтобы удрать подальше. Рыбьи подручные разносят по округе, что часть из них уходит «помогать в поимке разбойников», остальные якобы остаются. Разведку отправили утром, как раз перед отъездом Пьетро, десятка два. Выехали по Саграннскому тракту, но через полчаса свернули в сторону и отправились напрямик к броду через Агапов ручей. Им сейчас почти никто не пользуется: по тракту удобнее, там мост есть. Анастасов разъезд тем не менее добрался до брода и уже от него пошел проверять заброшенную, чуть ли не полностью заросшую дорогу. Парни Василиса за ними следят, но сомнений в том, что гады собрались в турагисово логово, нет.

– У кого нет сомнений? У «смиренного брата» или у вас с Фурисом?

– Доверенный куратор полностью доверяет мнению Пьетро. Как и я.

Капрас мог бы сказать, что тоже доверяет, но не сказал. Из дурацкой боязни сглазить. Старое армейское правило требовало бурчать и сомневаться, командующий оглядел развешанные по стенам натюрморты и как мог сварливо поинтересовался:

– А ради кого на самом деле этот молодой человек старается, вам понять не хочется?

– Мой маршал… Все, что делает Пьетро, идет нам на пользу, а кто там еще… Какие-то церковники, скорее всего, то ли местные, то ли агарисские, так ли это важно? У нас с мирикийским епископом никаких противоречий.

– Ты прав. Значит, Агапов брод? – Карло припомнил карту и усмехнулся. Раньше по окрестностям люди Анастаса особо не шастали, с окрестностями толком так и не познакомились, потому и разведка. В особую хитрость не верится, значит, в самом деле будут уходить на юг. Пока им позволят. А может, не тянуть и перехватить на самом броде?

– Как там местность?

– Все заросло, кусты и деревья по обоим берегам, рощи очень густые. Подобраться близко можно, но и разбегаться удобно, особенно в сумерках. Прыснут, как тараканы, во все стороны, едва ли половину перехватим.

– Нет, это не дело. Кончать нужно со всеми разом… Ладно, подождем разведчиков, должно же найтись какое-нибудь поле, где удобно накрыть всю банду. А сейчас можно и перекусить!

Агас с готовностью поднялся, но дверь распахнулась раньше, явив Микиса с подносом, на котором шкворчала сковорода и тускло поблескивали кувшин и какие-то плошки. Служитель высшего разряда был верен себе, в том числе и по части тревог и опасений.

– Дошло уже, – Микис, по своему обыкновению, принялся бубнить уже от двери. – Если перестоит, размякнет, станет как каша… Благородному такое безобразие кушать непристойно, надо пока форму держит. И соуса загустеют… Тут двое соусов, как положено, а то говорят некоторые… одного хватит, одного хватит… Провинция, готовы с одним маслом чесночным жрать.

Это было смешно, но именно в этот миг маршал понял: Анастас никуда не денется. Как это следовало из явления придурочного при всех своих многочисленных талантах слуги, Карло бы объяснять не взялся, он просто знал, что завтрашний день принадлежит ему. И… Лидасу.

– Давай соуса! – велел командующий. – И Фуриса разбуди, а завтра «вечер» сделаешь. По всем правилам и со всеми специями!

2

До поездки к Валентину Арно полагал почтение к старости само собой разумеющимся, однако граф Лукас заставил виконта многое переосмыслить. В частности, постулат о том, что стариков надо если не уважать, то хотя бы делать вид. Умней всего было бы старого дурака не слушать, но голосом тот почти равнялся Катершванцу, только Ужас Виндблуме поучал по делу, а вот ужас Васспарда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ваше спокойствие, герцог, – вещал охотничек, – вызывало бы безусловное уважение, если б не являлось следствием бесчувственности, которую вы, как это ни прискорбно, унаследовали от отца и деда. Для главы рода это предпочтительней самоуверенной вспыльчивости, которой отличался ваш покойный брат, но благородный человек, даже не испытывая должных чувств, в определенных обстоятельствах обязан их выказать. Продолжая уклоняться от сыновнего долга, вы рискуете, что ваше чудесное спасение станут объяснять не самым приятным для вас образом.