Читать интересную книгу Тридцать четвертый мир - Борис Иванов

– Кротовики?

– Не говори этого слова... Вообще – учись говорить так, как говорят здесь... Если ты будешь говорить как люди Периметра, это оттолкнет от тебя многих...

– Ладно, значит – Те, что под землей...

– Да – они весьма осторожны. Они никогда не будут селиться и работать там, где почувствуют следы Древних... Они помогают нам бережно извлекать то, что ты называешь ископаемыми, и осторожно возвращают их на место... То, что видел сейчас – открытая разработка винокуренного храма – это редкий случай – нам иногда приходится работать варварскими методами... Уже через считанные часы все это снова будет скрыто под землей, ибо сюда придут Кровь и Смерть... Остановись. Спрячемся.

– А в чем дело? – еле слышно – одними губами спросил вжавшийся в переплетение корней Гвидо.

– Смотри, – так же беззвучно ответил ставший почти совсем невидимым во мху учитель Ю.

По тропинке – Гвидо уже научился узнавать здешние тропы – осторожно, но не без торжественности, двигалась группа смахивающих на помесь макаки с хамелеоном созданий – числом всего около шести. Они с ужасно гордым видом волокли нечто большое и оранжевое...

– Господи, да это парашют... – пробормотал Гвидо. – Скорее всего – Кая. Свой я закопал...

– Закопал... – в голосе учителя Ю читалось нескрываемое насмешливое презрение. – С тем же успехом, ты бы мог послать его Тайному Пророку по этой... Я читал – это у вас называется почта? – когда...

– Почта, – остановил готовый излиться на него поток знаний учителя Ю о земной цивилизации Гвидо. – Кто это были?

– То была Ночь Среди Дня. Творения Тайного Пророка и его слуги... Если бы они увидели тебя – нам пришлось бы расстаться... Они несли Учителю свой трофей. Теперь он будет знать, что кто-то из вас жив...

– Скажи мне, учитель Ю, – вкрадчиво спросил Гвидо. – Это они... Творения Тайного Учителя пальнули в нас ракетой?

– У них не хватило бы ума и умения на то, чтобы произвести этот... пуск. Ведь это называется Пуск – когда...

– Пуск, – Гвидо тихо скрипнул зубами. – Но и никто из вас – тех, кто копошится здесь на раскопках, в нас тоже не стрелял... Иначе вы бы прикончили меня как только я вам... попался... Так кто же, черт возьми?

– Ты напрасно поминаешь Тайного Пророка его дурным именем, если хочешь что-то узнать о нем...

Снова наступило долгое молчание, во время которого человек и подобие плюшевого мишки все глубже уходили вниз – в лабиринт все плотнее сходящихся над ними, больших и малых корней...

– Тебе только кажется, что тут совсем темно, – успокоил Гвидо учитель Ю. – Зеленая и Синяя Плесень довольно хорошо освещают путь... И есть еще – тараканы-светлячки... Тебе только надо привыкнуть...

– Мы – под землей?

– Х-хе... Это еще только верхние ярусы проходов между корнями... Еще не начались настоящие дупла... А до Подземелья еще очень далеко... Но мы должны успеть...

– Так кто же пальнул в нас? Учитель Ю?..

– В вас стреляли ваши собственные соплеменники...

– Что?! Люди? Впрочем, был об этом разговор, черт его дери...

– Ну вот, опять...

Снова много минут прерываемого лишь сопением молчания.

– А вот теперь – дупло. Настоящее, хорошее. В нем нет даже змей... По нему мы спустимся сразу на три-четыре яруса... Только, ты иди первым, человек... Потому, что если ты сорвешься и рухнешь мне на голову... Я ничего не хочу сказать плохого о тебе Кай... или Гвидо... И вообще обо всем вашем роде – но ты слишком тяжел и можешь сломать мне шею...

Тот факт, что где-то в густой шерстке учителя Ю пряталась еще и не замеченная им до сих пор шея, немало поразил капитана Планетарной Контрразведки. Но еще больше его поразил вид, открывшийся перед ним, когда он заглянул в страшноватого вида дупло в теле гигантского ствола, в который уперся их путь.

– Так ведь там... не за что ухватиться... Учитель Ю? Там сплошной колодец трухлявый – метров на триста...

– Ты невнимателен... Там – вдоль стенок тянутся лианы... Но они прерываются время от времени – имей ввиду... Но это – только, чтобы притормаживать... Кроме того, дупло имеет определенный наклон... Так что для тебя главное – положиться на Судьбу и притормаживать локтями. И коленями... Вперед, друг мой, если ты разрешишь мне себя так называть...

Стеная, чертыхаясь и отряхивая с разодранного комбинезона все виды осклизлой грязи, Гвидо дождался внизу, в сумрачном туннеле веселым колобком выкатившегося из дупла учителя и спросил:

– Ну, куда дальше?

– За мной, за мной, человек. И, в основном, вниз. Впереди – еще, кажется, два таких спуска...

– Так что за люди стреляли в нас? – наконец спросил Гвидо, проделав еще изрядный участок пути и завидев впереди черный провал следующего дупла. – Вы их нанимаете? Платите им?

Никогда еще за все их короткое знакомство, учитель Ю не выглядел настолько обиженным. Он не удостоил Гвидо ответом.

Тот подождал немного и, когда они уже снова стояли перед дуплом, все-таки снова спросил:

– Так кто же хотел нас убить?

– Я напрасно назвал тебя своим другом, тогда, – с горечью сказал учитель Ю, жестом приглашая Гвидо следовать в дупло. – Ты думаешь плохое о нашем народе.

– Но ведь кто-то приказал этим ублюдкам, ч-ч-ч...

– Эти люди – тоже создания и слуги Тайного Пророка... Только они называют его по-другому... Вперед, человек... Там тебя встретит проводник – мой ученик...

– А вы, учитель, Ю?

– Мне надо быть здесь. Большая беда идет к нам... – И учитель мягко, но достаточно энергично помог, не успевшему вовремя оказать его действиям должного сопротивления, капитану Планетарной Контрразведки пулей кануть в очередное, пахнувшее ему навстречу древесной гнилью, жерло.

* * *

Когда Беррил открыл глаза, перед ним стоял тот, кого он и ожидал увидеть – Чурик-Железный-Шпент. Прорвавшийся, конечно, без стука и без доклада. Дюк виновато маячил позади. Наготове.

– Уйди, – сказал ему Барсук. Подождал, пока сказанное будет исполнено, и страдальчески посмотрел на Чурика.

– Я хочу жить, – просто сказал тот. И протянул Бериллу объемистый пакет, завернутый в потертый брезент. – Вот, забери...

– И ты меня бросаешь?

– За мной грех, Барсук... Дал себе на хвост сесть... Делом этим сам Джакомо занялся – а против Джакомо я – пас...

– Что ты порешь? Джакомо третий год на Планете ни один хрен не видел...

– В том-то и дело, что он лично на... – тут Железный Шпент сделал движение головой куда-то вверх и назад, – на хозяина этих дел, – он кивнул на огромный пакет, – и вышел... через наземную тюрягу, представляешь?.. И сейчас сам ЕГО сюда ведет. На «Проционе». В друзьях они. Ты понял? Ты понял, что со мной сделают, когда узнают, что я – с малолетства в Мафии ходивший, от своих эти бумаги прячу? Нет – я пас в сторону... Ты сам решай...

– Так ты, ведь мог и не знать – ни сном ни духом... Ну поручил тебе Барсук Беррил бумаги какие-то – так ты глаз в них и не запускал, как в честной игре и положено...

– Так-то так, да не так... Тут уже, похоже, головы полетали, Барсук... Джакомо на последний сеанс не вышел. Чуешь, чем это пахнет?

– Не паникуй... Ну не сложилось у него... Что-то помешало...

– В таком деле Джакомо одно только может помешать – Костлявая. Забирай бумаги, Барсук, и с хозяином сам решай... эти вопросы.

Берилл потянулся к кнопке звонка:

– Дюк, ты того... Шпенту выйти не мешай... И сам зайди минуты через две... Он подождал, пока останется один, бросил пакет в особый, одному ему известный тайник секретера, и замер в мрачной задумчивости. Даже появление Дюка не вывело его из нее...

«Якопетти кто-то убрал. Логично думать, что Питон. Но о бумагах знает только Шаленый. И Шпент. Надо срочно сбросить бумаги. Если еще осталось время.»

– Хорошо еще, что эти двое разминулись, – вслух сказал он.

– Трое, – поправил его Дюк. – Там кого-то из них дожидается эта баба бешеная – пумоид... С пумой.

* * *

Гвидо смахнул с головы упавшие сверху мелкие корешки вместе с землей и белыми, отвратительного вида личинками, и тыльной стороной ладони вытер пот с чумазого лица.

– Долго еще?

Аучч не удостоил капитана ответом.

В сумрачном, зыбко колеблющемся свете свисающих с потолка плесневых грибов, туманным пятном удалялась от него тощая фигура аборигена, и во второй раз Гвидо охватил позабытый с детства страх темноты. Он уже давно повзрослел и твердо усвоил старую африканскую истину: «На самом деле никто не боится темноты – боятся тех, кого можно в ней встретить». Однако здесь, в подземных запутанных галереях гринзейского мира, из глубин подсознания душным туманом всплывал казалось бы навсегда изжитый детский страх темноты. Страх, не имеющий в виду кого-то конкретного, клыкастого или зубастого, а боязнь навеки остаться одному в этих темных бесконечных, запутанных переходах, сплетающихся как клубок змей и неожиданно разбегающихся в разных направлениях десятками извилистых узких проходов.