Читать интересную книгу Гималайские мудрецы: Вечно живая традиция - пандит Тигунайт

Бхарати: Но как ум попал под влияние авидьи? Шанкарачарья: Авидья существовала изначально, и поэтому процесс этот не имеет начала.

Бхарати: Это обескураживает! Но объясните, пожалуйста, какова связь между неведением и Брахманом, или вашей недвойственной, абсолютной истиной? Является ли неведение вполне независимой категорией реальности? Если это так, то следует признать, что есть две реальности: Брахман и неведение. Даже если неведение — не независимая категория реальности, получается, что она все равно отделена от Брахмана. Это превращает Брахман в ограниченную истину, ставя под сомнение его абсолютность. Если же неведение является несуществующей категорией, то оно не может оказывать влияние на ум. Поясните вашу позицию.

Шанкарачарья: Неведения как такового не существует. Поэтому эта категория не является зависимой или независимой от Брахмана. Это всего лишь иллюзия, ошибочное представление, когда одно принимается за другое, вроде того, как если бы мы веревку приняли за змею. Это и есть неведение.

Бхарати: Мне кажется невероятным, чтобы неведение, которое не существует и является иллюзией, могло манипулировать Брахманом, чистой истиной, и чтобы Брахман мог стать жертвой иллюзии. Отвечая мне на это возражение, вы, конечно, можете сказать то же самое, что говорится во всех священных писаниях, а именно, что это является «самой большой тайной», которая лежит по ту сторону вопросов и ответов. Поэтому я опускаю этот вопрос. И все же я хотела бы знать, что ум и чувства ищут во внешнем мире, пожиная как приятные, так и неприятные плоды жизненного опыта?

Шанкарачарья: Ум и чувства ищут наслаждение, но ищут его в ложном направлении. Они принимают удовольствие за подлинное наслаждение. И как только они убеждаются в своей ошибке, их настигает разочарование — такова природа преходящего чувственного удовольствия. Однако, несмотря на отрицательный жизненный опыт, они вновь и вновь предпринимают свой поиск, надеясь, что следующий опыт наверняка будет более удачным. И каждый раз их ждет разочарование и расстройство.

Бхарати: Но почему ум и чувства продолжают искать наслаждений?

Шанкарачарья: Потому что наслаждение — неотъемлемое свойство Атмана, души, которая заблудилась в дебрях материального мира и утратила свою подлинную природу. Без наслаждения люди чувствуют себя опустошенными и неудовлетворенными.

Бхарати: Вы говорите, что наслаждение является свойством души, и потому ум и чувства ищут его. Но как вы можете с такой уверенностью говорить о том, чего сами до конца не испытали? У вас нет опыта наслаждения сексом, а секс является одним из самых мощных источников наслаждения.

Шанкарачарья умолк, а затем произнес: «Дайте мне шесть месяцев. Я получу этот опыт, вернусь назад, и тогда мы продолжим нашу беседу». Бхарати согласилась, и, не придя ни к какому заключению, участники дискуссии отложили ее продолжение на полгода.

Шанкарачарья в сопровождении двух самых преданных ему учеников Падма Пады и Тотаки удалился в горы, где решил оставить свое тело и войти в другое, чтобы получить мирской опыт наслаждения, и затем возвратиться в свое прежнее тело. Падма Пада и Тотака были проинструктированы, как хранить тело мастера замороженным в снегу, пока он не возвратится. На языке йоги это называется паракайя правеша.

Покинув грубое физическое тело, Шанкарачарья в тонком теле отправился на поиски другого физического тела, которое могло бы обеспечить мирские наслаждения. И оно было найдено: им оказался только что умерший царь Бенгалии. Вся его свита была в трауре и ожидала похорон. Но вдруг произошло чудо: как только дух Шанкарачарьи проник в труп, царь вернулся к жизни.

Шанкарачарье потребовалось определенное время, чтобы освоиться с новым телом и познакомиться со свитой. Приближенные монарха были весьма озадачены странным поведением царя, который никого не узнавал, — они решили, что виной всему была кома, парализовавшая память и изменившая личность царя. Постепенно Шанкарачарья, освоившись с монаршими обязанностями, приобрел опыт управления страной. Его частная жизнь заполнилась светскими удовольствиями, балами, музыкой, турнирами и общением с женщинами. Вначале Шанкарачарья еще помнил о своей подлинной личности и о цели вхождения в новое тело. Но постепенно его память слабела, и он превратился из «зрителя-свидетеля» в «актера-участника». Поскольку вожделение нарастало и укоренялось, от былого духовного понимания не осталось и следа. Шанкарачарья забыл, кем был раньше. Так, отождествившись с царем, он попал в ловушку, закрепостившую его как внутренне, так и внешне.

Прошли недели, а затем и месяцы. Тем временем Падма Пада и Тотака, оставшиеся в Гималаях охранять тело своего учителя, стали беспокоиться, почему мастер так долго не возвращается. Погрузившись в глубокую медитацию, Падма Пада увидел учителя в образе царя, ведущего светскую жизнь. Он попытался установить с ним телепатическую связь и, не получив ответа, отправился в Бенгалию, чтобы увидеть все воочию; Тотака же остался охранять тело Шанкарачарьи.

Но увидеть царя было не так просто. Падма Пада узнал, что царь увлекается поэзией и почитает поэтов, и решил выдать себя за маститого поэта. Так он получил разрешение на встречу с царем в окружении свиты. Однако царь не узнал своего ученика. Более того, царь не понимал намеков и завуалированных подсказок Падма Пады, пытавшегося напомнить Шанкарачарье его истинное происхождение.

Падма Паде еще раз удалось встретиться с царем и прочесть ему свое стихотворение. В нем говорилось: «Что случилось с тобой, о житель пещеры? Ты забыл, кто ты, откуда и зачем прибыл, каково твое предназначение. Ты отождествил себя со своим телом, ты отягощен скорбным опытом прожитых не тобой лет. Ты надеешься, что тело сделает тебя счастливым. Желания не покидают тебя, несмотря на то что ты потерял зубы, зрение, слух и волосы. По-прежнему мираж чувственных удовольствий управляет тобой. Твои чувства одно за другим прощаются с тобой, но желания остаются. О знаток чувств! О знаток ума! О знаток Брахмана! Свет моей души! Отбрось прочь эту иллюзорную мечту. Раскрой глаза. Вспомни, кто ты, и узнай меня».

Это стихотворение пробудило Шанкарачарью от сна. Он щедро отблагодарил поэта, а затем, сославшись на головную боль, ушел в царские палаты; там, войдя в медитацию, он оставил тело. Вернувшись в горы, Шанкарачарья вошел в свое первоначальное тело и вместе с учениками отправился на юг Индии для продолжения дискуссии с Бхарати.

Бхарати: Когда вы вошли в тело царя, что вы почувствовали?

Шанкарачарья: Это было похоже на переселение в новый дом. Уму и сознанию необходимо было приспособиться к новому телу.

Бхарати: Но как же вы постепенно утратили свою первоначальную индивидуальность? Неужели ваш ум также приспособился к привычкам царского тела?

Шанкарачарья: Да. Из-за сильного отождествления с телом царя ум попал под влияние телесных самскар царя. Чем сильнее становилось отождествление, тем больше угасало мое прежнее самоосознание. Из этого я извлек следующий урок: если не уделять должного внимания поддержанию самоосознания, ум и тело начинают подчиняться инстинктам и действовать неосознанно, и это снова приводит к неведению.

Далее Шанкарачарья объяснил природу желания, привязанности и тонкого принципа кама (первичного желания), которое лежит в основе системы «тело—ум». Он также объяснил божественную природу камы, которая является неотъемлемой частью божественного желания (воли). Именно от этой божественной силы, известной как иччха шакти, спонтанно развиваются сила знания и сила действия. Когда индивидуальная душа начинает свое внешнее странствие, она все больше удаляется от божественной природы камы; кама же поворачивается лицом к мирским желаниям и привязанностям. С другой стороны, эта же самая кама, если ее направить должным образом, может сорвать завесу с тайны творения, сохранения и разрушения. Таким образом, кама может открыть путь к просветлению, и она же может погрузить душу в пучину мирских перерождений.

Размышления об исключительности божественной силы и абсолютной истины, а также об их эволюции в силу воли, в силу знания и в силу действия перекликаются с учением шактизма, а именно — с возвышенной философией и методами Шри Видьи. В традиционных текстах эти вопросы обычно не обсуждаются, и Шанкарачарья также ничего не говорит об этом в своих комментариях к Упанишадам, Брахма-сутре и Бхагавадгите. Однако Шри Видья представляет собой кульминацию его философии. Она глубже всего раскрыта в тексте под названием Саундарьялахари (Волна Красоты и Блаженства). Бхарати задавала еще много вопросов, и ответы Шанкарачарьи вполне удовлетворили ее. Наконец и она также признала его своим духовным учителем. Таким образом, муж и жена получили духовное посвящение. После посвящения Бхарати сохранила свое имя, но Мандана Мишра получил имя Сурешварачарья.