Читать интересную книгу Андрей Ярославич - Ирина Горская

«Город Андрея Боголюбского, святого градоустроителя, — мой!»

И будет город отстроен и палатами и храмами изукрашен.

Палаты и покои владимирские сходны были с переяславльскими. Андреевы покойчики Анка и Лев чисто и красиво снарядили. И двор был широкий. А миновало должное время — и торг зашумел, и люди загомонили мирно… Заря… Новый день?.. Или новая ночь?..

Покамест постройки деялись, было весело. Не могли пестуны унять своих питомцев, мальчишки вьюнами носились среди мужиков с топорами и пилами, качались на бревнах, карабкались и висли на широких брусах… Славно пахло свежеструганым деревом…

Теперь отец жил рядом и по-прежнему навещал своего любимца. Княгиню Феодосию Андрей видел редко, и она будто и не мыслила о нем вовсе. Александр приезжал, но уже почти не казался страшным и странным. Отец будто всем им все пояснил, каждому его место указал, и теперь каждому и жилось спокойно.

С постройками этими и внезапно накатившей теплой весной Андрей вовсе отбился от рук. Во всяком случае, так полагал Лев. О занятиях воинских и помину не было. Вместе с братьями и сыновьями княжих служителей и ближних Андрейка бегал по двору — не отыскать, не дозваться. Совсем шалый сделался парнишка. Позабыв о размыслах своих прежних, важное новое дело вдруг отыскал себе. И дело это было — «жёстка». Маленький клочок овчины с прикрепленным рыбьим клеем комком свинца занял, казалось, всю душу мальчика. Жёстку надо было подкидывать вверх ударом внутренней стороны ступни. И выигрывал игру тот, у кого жёстка не срывалась с ноги наземь по многу раз подряд. Андрей вовсе не был неловок, но другие играли лучше его. Однажды Лев разыскал своего питомца в дальнем углу двора. Окруженный кружком восхищенных мальчишек, восемнадцатилетний Александр ловко подкидывал жёстку. Темный грубошерстистый комок не срывался с ноги, черные узковатые глаза щурились сосредоточенно и победно. Андрей остановился поодаль, насупившись; даже Танас не обращал на него внимания, увлеченный проворством старшего брата. Лев тихим шагом давнего охотника приблизился и молча стал рядом с Андреем. Александр не сразу приметил Андреева пестуна, а приметив, смутился. Как же, возрастного княжого сына, который и сам уж князем в городе, и в каком, в Новгороде вольном, и вдруг за такой ребячьей забавой застают его…

И при виде смущения старшего брата первыми впали в какое-то буйство восторга Танас и Андрейка. А за ними и остальные парнишки. Андрей вдруг сорвался с места, запрыгал на одной ножке, раскинул руки и закричал во весь голосок мальчишечий:

Коляда-Молода!Отворяй орта!Пирожки подавай,Кус из брюха не замай!..

И следом все принялись беситься, выкрикивая припевки и дразнилки.

Александр махнул рукой, будто отмахивался. Теперь он перекидывал жёстку с ладони на ладонь, затем небрежно кинул на землю. И пошел легко мимо ребячьего беснованья к теремам, щуря свои черные узкие глаза чуть насмешливо и с какою-то иронией странной…

Наконец Лев настоял на своем и, присмотрев подходящее место с вытоптанной строителями, затвердевшей землей, снова принялся за учение своего питомца. Шлема и кольчуги Андрею еще не дали, мальчик и его пестун одевались для занятий в полотняные рубахи с выемкой у ворота, суконные узкие штаны заправляли в сапоги. Такая одежда не стесняла движений. Все же Андрей был еще мал, и потому оружие у него было ненастоящее — лук легкий, меч деревянный; и булава, и боевой топорик — вроде как игрушечные. Но все равно Лев теперь не давал ему пощады. Рубахи их взмокали от пота, но снять рубаху нельзя было, грешно крещеному человеку обнажать грудь с крестом, это можно делать только в бане, где нет икон, а кто не в бане так делает, того расхристанным безобразником зовут.

— Не мечись по сторонам! — кричал-приказывал пестун. — Ты в кругу малом затворен, твой это круг. Не пускай врага, оборону копьем держи!.. Стой, не мечись!..

Андрейка останавливался, тянул носом.

— Я копье метнуть хочу! Почему ты не даешь мне? Где мой меч красивый — меч Полкан? Для чего ты мне эту деревяшку дал? Я биться буду с врагом, нападать буду! Пусть трусы оборону держат!..

Мальчик трогательно-независимым движением сердито утирал рукавом вспотевший лоб.

— Эй, Андрейка! — Пестун заводил руки за спину. — Был бы твой отец этаким храбрецом, не быть бы тебе сейчас вживу!

— Отец — не трус. — Мальчик супился.

— Эка невидаль, храбрецом без ума быть! А ты будь по-умному храбрым.

«Как это Лев, — сердито задумывался мальчик, — и врага может разить, и думать притом… А я только за меч этот деревянный схвачусь, и уже и думать не могу, только руками двигаю да всем телом порываюсь. Нет, не годится так! Буду его слушать…»

— Ладно! Хватит говорить, — бросал пестуну, — учи меня делу! Ну вот, я буду в кругу. Дальше что?

— Дальше… Впереди — враги, позади — враги, со всех боков — тоже враги… Копье держи… Успокойся, не горячись, не петушись… Враг не прорвется к тебе!.. Ты спокоен, от его горячности к тебе сила идет…

Лев начинает наступать. Андрей невольно кидается на него. Лев останавливается.

— Я о чем говорил тебе? В одно твое ухо слова мои влетают, в другое — вылетают!

— Не кричи! — Слезы в голосе мальчика. — Давай сызновна начнем! Дай мне помыслить. Горячо мне охота биться, а ты велишь биться холодно. Дай мне помыслить, дай горячку мою одолеть!

— Одолевай! Пожду. И не забывай: битва — не забава горячая, в битве — ум должен быть посильнее руки…

Стоят, молчат… Андрей собирается с силами.

— Кажись, я готов. Дай перекрещусь! — Детская рука поднимается для крестного знамения. — Нападай теперь, умом я изготовился…

И на этот раз, к радости мальчика, все идет хорошо…

Но только привыкнет Андрей к одному, a пеcтун уже другому учит своего питомца. Своим большим деревянным мечом выбивает из руки мальчика маленький меч.

— Кулак вперед кидай! — кричит. — Книзу!.. Мощно!.. Да я семь раз тебе голову снесу, покуда ты один раз кулак сожмешь!..

Учит Лев своего Андрея высоким и широким прыжкам, быстрым, вертким и размашистым движениям.

После таких занятий стрельба из лука удовольствием кажется.

Приходит отец — глядеть, как овладевает его любимец искусствами воинскими. Поглядев, отводит в сторону пестуна:

— Ты бы потише! А то натаскиваешь, будто дружинника простого. Андрею ведь не простым воином — князем быть. И дружина вокруг него, и воеводы, и люди верные, — будет кому заградить, защитить сына моего…

Но Лев понимает, что сейчас возможно возразить князю, и говорит упрямо и решительно:

— Всяко может обернуться судьба. Умений излишних не водится на свете этом, все в дело пойдет!..

— Ну, как знаешь! — отвечает князь спокойно. — Я тебе не зря любимца своего доверил. Тебе за Андрея ответ держать…

Андрей старательно орудует деревянным мечом. Самое важное — память и мысль не терять, не утрачивать; пусть другие в битве горячатся, а ты — думным оставайся… Вверх меч, а теперь вниз, и — одним движением круговым… А каково-то ладно будет, когда меч будет настоящий — Полкан!.. Вбок — локтем… Вниз… Вверх… Нет, перед этим — еще что-то… Ох, забыл!..

Паническое отчаяние мгновенно охватывает детскую душу. Но пестун верный — начеку. Тихо подсказывает, будто вдыхает в сознание детское:

— Правый локоть сильно отставь назад… Выпад вперед…

Мальчик преображает слова в движение, справившись со своей растерянностью. И уже сам, без указаний, завершает, гордо вскидывает меч вверх!

Отец хвалит его горячо, в маковку целует.

Но Андрей расстроен; он знает, что он знатнее многих своих братьев; знает, что этой знатностью надо гордиться; знает, что Анка и Лев гордятся знатностью своего питомца… Он не должен забывать, он должен быть лучше всех!..

Утешает мальчика золотистый конь Злат. Конь — настоящий, живой, не игрушка! Но и тут, конечно, не обойтись без пестуна.

— Ты хлеб-то не держи пальцами… Положи на ладонь, на самую середку, пальцы спрями да под губы ему свой гостинец и подноси!

— А как я буду в кольчуге залезать на моего Злата?

— Не тревожься понапрасну, кольчуга-то — с разрезами по бокам!..

«Неприметлив Андрей! — с горечью и беспокойством думает пестун. — Семь раз одно увидит, на восьмой не запомнит. Мыслями многими разум всполошен, оттого и неприметлив. И умен-то Андрейка чудно, не как отец, не как старший брат. У тех мысли для дела, а у моего — мысли для мыслей…»

Но и это странное свойство Андреева ума делается для Льва предметом гордости.

А мальчику, похоже, не до мыслей серьезных и странных. Уздечку надевает он на золотистого Злата, оглядывает коня чист ли. И оседлать коня — вовсе не просто. Но вот гордый счастливый мальчик выводит оседланного коня в поводу из конюшни. Закидывает повод на шею коня… Вот уже и в седле… Рысью!..