Свет фонаря освещал девушку, и ее золотистые волосы блестели, несмотря на окружающую тьму. Она походила на греческую богиню, величественно смотрящую сверху вниз на простых смертных, чувствуя свое превосходство.
– Ты такая красивая, – не сдержался Эдик. Его настрой на серьезный разговор моментально улетучился.
– Эдик, давай не будем возвращаться к прошлому, – Дана подозвала к себе Тэффи, которая уже исполнила цель прогулки и слонялась недалеко от хозяйки в поисках Мола.
– Дана, ты же все еще думаешь обо мне, – самоуверенно заявил Эдик, не сводя с девушки глаз.
– Прошло не так много времени, чтобы я тебя забыла.
– Значит, ты думаешь обо мне. Я тебе небезразличен, – юноша взял Дану за руки. Ее кольнули привычные прикосновения, но через несколько секунд она отстранилась и подхватила Тэффи.
– То, что я думаю о тебе, не значит, что ты мне не безразличен. Возможно, не так безразличен, как другие, но я больше не хочу быть с тобой. Все кончено, Эдик, – красавица отвернулась, чтобы он не увидел отблески печали на ее лице.
– Нет, Дана, пожалуйста, не уходи, – Эдик снова схватил девушку за руку, крепко, но мягко, – мы же не успели поговорить.
– Нам не о чем разговаривать, – Дана аккуратно освободилась от руки Эдика и зашла в подъезд.
Перед тем как подняться в квартиру девушка два раза глубоко вздохнула и досчитала до десяти. Ей стало легче, Дана была мастером самоконтроля. Девушка уже решила, что оставит Эдика в прошлом. Она рассталась с молодым человеком осознанно, значит, так и должно быть. Ничего не происходит просто так, и мысли всегда возникают под впечатлением чего-то.
Проснувшись утром, Тая обнаружила, что в квартире находятся три человека: она, мама и Константин. Девушка не думала, что мужчина станет членом семьи так быстро. Он стоял в коридоре с голым торсом и вытирал волосы полотенцем. Тая юркнула в ванну, пока Константин ее не заметил.
Девушка посмотрела на свое отражение в зеркале, и ей стало неудобно. Растрепанная, с остатками туши под глазами, в мятой пижаме. Она на мгновение подумала, что маме стало бы за нее стыдно. Девушка быстренько привела себя в порядок и незаметно вернулась в свою комнату, чтобы переодеться. Теперь она выглядела куда более опрятно.
Тая отправилась на кухню, чтобы выпить чашку чая. У шкафчиков стоял Константин, заваривая кофе. Девушка ненавидела едкий аромат этого напитка и поморщилась.
– Вы пьете кофе? – Тая села за стол, где уже стояли чайничек и чашка. Мама приготовила для дочки атрибуты для чайной церемонии.
– Да, он бодрит. Хочешь? – Константин вел себя в квартире Таи, как у себя дома. Она даже почувствовала себя гостьей. Наглости у этого мужчины хоть отбавляй.
– Нет, не люблю кофе. От него волосы становятся ломкими.
– У меня ломаться нечему, – засмеялся Константин, погладив рукой свой ежик.
– А где мама?
– Она уехала на работу, – мужчина сел напротив Таи и с наслаждением вдохнул дымок, исходящий от чашки.
– А вы? – Тая размешивала сахар, бросая на Константина короткие взгляды. Ей было некомфортно находиться в одном помещении с незнакомцем.
– Сегодня я никуда не поеду.
– Будете здесь целый день?
– Тебя что-то не устраивает? – в дружелюбной интонации появились нотки агрессии.
– Не знаю, – призналась Тая, – это странно: со мной живет человек, которого я вижу второй раз.
– Я живу не с тобой, а с твоей мамой.
– Но я же тоже здесь живу.
– Но хозяйка квартиры твоя мама, поэтому я не собираюсь выслушивать твои претензии, – Константин делал громкие глотки, прищурившись, глядя на Таю. Ей становилось все больше не по себе.
– Я не выражала претензий, а сказала, что это странно, – сердцебиение девушки участилось.
Мужчина не вызывал доверия, а наоборот, пугал. В верхнем ряду зубов у него не было правого клыка. Тая решила, что он с кем-то подрался, или еще хуже, участвовал в боях без правил. Возможно, поэтому у него огромные мускулы.
– Я не хочу проблем. Так что давай сразу договоримся: я не цепляю тебя, а ты меня, – предложил мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Знаете что, – повысила голос девушка, почувствовав прилив смелости, – я не маленький ребенок, который будет закатывать истерику по поводу того, что у мамы появился мужчина. Мне семнадцать лет. И у нас с мамой не такие близкие отношения, чтобы я ревновала ее к вам.
– Хм, – ухмыльнулся Константин, – умная девочка.
– И если бы вы не начали мне угрожать, я относилась бы к вам дружелюбно, но вы все испортили.
– Можем забыть мою грубость.
– Не можем, – Тая поднялась из-за стола, – до свидания.
По дороге в школу Дана выслушивала возмущения Таи по поводу наглости Константина, скрытности мамы и равнодушия папы. Девушка считала несправедливостью, что ее ни во что не ставят, считают ребенком, и вообще забывают о ее существовании. Дана пыталась ободрить подругу, но та осталась непоколебимой. Тая успокоилась только после школьного звонка и то только потому, что сосредоточилась на лекции учительницы.
Девчонки опоздали на русский язык. Тае пришлось набраться храбрости, чтобы постучать Валеру по спине, чтобы узнать, какое задание дала преподавательница.
– Нужно написать сочинение на тему: «Что бы было без любви», – Валера выглядел растерянно. Он несколько раз провел пахнущей бензином рукой по волосам.
– Это нужно написать за урок? – от удивления брови Даны поползли вверх. Она терпеть не могла сочинения.
– Она сказала, это мини-сочинение, но две страницы… – Валера фыркнул, как пес, унюхавший что-то неприятное, – это не так уж мало.
– Спасибо, – прошептала Тая. Она уже более-менее научилась держать себя в руках при юноше.
Как только парень отвернулся, Тая начала строчить. Она усердно нажимала на ручку, отчего парта ходила ходуном.
– Эй, юный Пушкин, – обратилась к подруге Дана, – может, не будешь так остервенело писать? Парта сейчас развалится.
– Прости, – Тая не отвлекалась от работы.
Текст сам собой рождался в голове, девушка только оставалось переносить его в тетрадь. Пока Дана составляла первое предложение, Тая исписала уже пол-листа.
– Блин, – пискнула Тая, раздраженно отбросив от себя ручку.
– Ты чего? – удивилась Дана.
– Сделала ошибку. Дай мне корректор.
– У меня нет, – златовласка подняла ручку и положила ее на парту, – не психуй, ручка то в чем виновата?
Тая набрала в рот побольше воздуха и осторожно, почти не касаясь, дотронулась до Валеры.
– У тебя есть корректор? – выпалила девушка на одном дыхании.
Валера кивнул и протянул корректор. Когда Тая его принимала, ненароком посмотрела за спину одноклассника. Перед ним лежал пустой лист в линию, в углу которого было написано: «Козырев В. 11 класс», а посередине мелким с легким нажимом почерком красовалась тема сочинения.
– Ты ничего не написал? – в интонации Таиного голоса слышалось сочувствие.
– Ничего не лезет в голову, – признался Валера.
– А как же зарекомендовать себя?
– Видимо не получится, – парень приподнял уголки рта и отвернулся. Тая замазала ошибку и задумалась.
– Нет, даже не думай, – приказала Дана, догадавшись, что хочет сделать подруга, – он специально надавил на жалость.
Тая перечитала начало своего сочинения и постучала Валеру по спине, чтобы отдать корректор.
– Я сейчас закончу это сочинение и отдам тебе, – уверенно заявила Тая без всякого волнения.
– Что? – удивился Валера, – Нет, не нужно.
– Ты же хотел произвести впечатление на учительницу.
– Но это твоя работа, и будет нечестно, – отказывался юноша.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Все в порядке. Я понимаю тебя. Иногда бывает такое, что в голове нет ни единой мысли.
– У него так всегда, – пробубнила себе под нос Дана, добавляя по слову на свой листок.
– Нет, я все равно не могу согласиться, – отнекивался Валера, хотя отворачиваться не спешил, – ты не успеешь написать два сочинения.