как бы она что с собой не сделала. На нее смотреть страшно было…
— Ты в своем уме? Она на такое не способна. Не станет Виктория себе вред причинять и за какой-то дуры.
— Вы лучше на нее сами посмотрите. Я за ней проследила. Она до четвертого этажа спустилась.
— Ира, спасибо тебе за информацию. Иди, просись в кардиологию. Боюсь, мы с тобой дальше работать не сможем.
Спускаюсь на четвертый этаж. Виктория действительно сидит напротив кабинета УЗИ. Прям дежавю какое-то. Подхожу, присаживаюсь рядом.
— Девушка. Я за вами буду.
Виктория смерила меня каким-то потухшим и уставшим взглядом. Ничего не ответила. Отвернулась, продолжила дальше смотреть на дверь.
— Вика. Моя интуиция мне подсказывает, что ты здесь сейчас сидишь не просто так.
Виктория продолжает молчать.
— Ты ждешь ребенка? Вик! У нас будет ребенок?
— С чего ты взял?
— Просто я проанализировал ситуацию. К тому же меня еще неделю назад насторожили твои бутерброды с шоколадной пастой и колбасой. И выглядишь ты, мягко говоря, не очень.
— Да пошел ты! Иди к своей кобыле! Она как раз выглядит отлично!
— Вика, прекрати. Ты тест делала?
— Оставь меня в покое. У нас с тобой больше ничего не будет. И вообще, я не хочу никакого ребенка!
— Ты совсем умом тронулась! Он уже есть, хочешь ты этого или нет!
Беру ее за руку, поднимаю и виду по коридору.
— Куда ты меня тащишь!? Отстань от меня!
— К твоей будущей свекрови. Она нам сейчас срок и поставит!
— Да отстань ты от меня! Что ты вечно свою маму в мои личные дела посвятить пытаешься?
— Значит, пойдем к другому гинекологу. Я не позволю тебе избавиться от моего ребенка!
— Ты совсем дурак! Я не собираюсь от него избавляться! Я просто сказала, что я его не хочу! Не переживай, ребенка я оставлю. То, что никакой свадьбы не будет, я надеюсь, ты уже понял! Я тебя больше не люблю…
Вика разворачивается и идет обратно. А я стою и сморю ей в след.
27
— Ир. Ты хочешь остаться на отделении?
— Конечно, хочу, Андрей Константинович.
— Значит, пойдешь сейчас до Вики и расскажешь ей все, что рассказала мне.
— Андрей Константинович, может, вы сами? Она же подумает, что я специально это сделала!
— А разве нет?
Ирина опускает глаза.
— Хорошо. Я постараюсь ей все объяснить.
Через несколько минут.
— Андрей Константинович, Виктория уже уехала. Маликов сказал, что она ушла от него минут десять назад.
— Звони ей. Нет, не звони. Лучше поезжай.
— Как же я работу оставлю.
— Ира, я уже вызываю тебе такси. Давай вперед.
Через час Ирина вернулась на отделение.
— Рассказала?
— Да.
— Она поверила?
Ирина жмет плечами.
— Вы знаете, ей очень плохо было. Нам даже толком поговорить не удалось. Она дважды в ванную убегала.
— Хорошо, Ир. Спасибо.
— Так я останусь?
— Оставайся. Что с тобой делать?
Поехал к ней сам. Дверь, как ни странно, она мне открыла. Выглядит и правда, в гроб краше кладут…
— Сколько раз за день у тебя рвота?
— Я не считала.
— Ты ела вообще что-нибудь?
Девушка отрицательно покачала головой и, зажав рот ладонью, поплелась в туалет.
— Мам. У Вики сильный токсикоз. Давай ее в стационар. Анемия. Вес потеряла. Ма, давай все потом. Я сейчас ее привезу.
Виктория не сопротивлялась. Я просто подхватил ее на руки и понес в машину. Она и раньше ничего не весила, сейчас так и вовсе не весомая.
Мама уложила Вику в отдельную палату. Ей сразу поставили капельницу.
— Андрей! Ты слепой, что ли? Ты что, не видел, какое у нее истощение? Ладно, она дурочка молодая! А ты, дубина, ей на что?
— Мам, еще пару дней назад она выглядела нормально?
— Минус четыре килограмма от ее птичьего веса за двое суток. Это, по-твоему, нормально?
Мама припечатала меня историей по плечу.
— Вымахал здоровый! Врач называется! А толку то. О собственной женщине позаботиться не в состоянии!
Виктория после капельницы заснула. Я до утра просидел в ее палате.
Мама права, здесь я и правда дал маху. Почему не заострил внимание на ее странных вкусовых пристрастиях. А ведь была шальная мысль. Откуда я мог знать, что ей так резко станет плохо. Да еще Юля, чтоб ее! Полгода не показывалась и нарисовалась в самый неподходящий момент.
— Доброе утро.
— Доброе.
— Как ты себя чувствуешь?
— Пока лежу. Не знаю. Сейчас голову подниму, станет понятно.
— Не поднимай.
— Почему? Я в туалет хочу. В меня два литра глюкозы влили.
— Давай я тебя отнесу.
— Не нужно. Я сама.
Через несколько минут Вика вышла из уборной. Выглядит она действительно получше, чем вчера.
— Вик. Ира тебе рассказала?
— Да.
— Что мы теперь будем делать?
Она молчит с минуту. Потом произносит: Мне хочется верить, что это правда. Но меня одолевают сомнения. Вдруг ты заставил ее так сказать.
— Вик! Я ее не заставлял. Все, что она рассказала тебе, мне она рассказала вчера утром. До этого я вообще понять твоего поведения не мог. Мне жаль, что тебе пришлось все это пережить. Чем угодно поклянусь. С первой нашей встречи только ты. Не было у меня никого.
— Все равно, я тебя ненавижу!
— Да, почему?
— Да потому что у тебя в квартире целый ящик презервативами завален. Какого хрена ты ими не пользуешься?
— Потому что ты у меня тоже первая!
— Ты издеваешься?
— Первая, с которой я не хочу пользоваться резинками…
У Вики звонит телефон. Впервые его нормально слышно. Она наконец, отключила беззвучный режим.
— Да. Валентина Алексеевна. Нет. Я пока съезжать не буду. Я передумала.
— Вик. Ну мы же вроде бы все прояснили. Зачем тебе возвращаться на квартиру. Тем более твои вещи уже собраны. Вряд ли ты успела их разобрать?
Вика опять молчит. Да что мне с ней делать?
— Я люблю тебя! Прости меня, идиота!
— Андрей, я не перееду к тебе до тех пор. Пока ты не продезинфицируешь всю квартиру. Если я хотя бы волос чужой там обнаружу, меня вырвет прям на том же месте. А еще одного элемента нижнего белья, боюсь, я и вовсе не переживу!
— Хорошо. Я вызову, клининг.
— Еще чего?
— Только ручками, Андрей Константинович. Своими собственными ручками! Вдруг и в клининговой компании найдется девица, имеющая на тебя виды. Возьмет и подбросит свои трусы куда-нибудь!
— Я сегодня же поменяю замок. Ничего ты там больше не найдешь.
— И всю сантехнику хлоркой пройдись, пожалуйста!
— Кровать заменить?
— Хорошая идея.
— Вик! Я заменю матрас и все постельное белье. Идет?
— Хорошо.
Всю ночь