Читать интересную книгу Беспредел - Николай Леонов

— Случается, — заметил Гуров, налил себе воды. — Мы имеем данные на одного из подозреваемых захватчиков. Выполняя ваше задание, я распорядился проверить обстановку в близлежащих кварталах, расположение дома, квартиры, окон и балконов. Важно не торопиться, главное, не спровоцировать бандитов. Судя по всему, они опытные бойцы. Атака, спуск с верхнего этажа, взрыв двери здесь не годится. Мы должны обойтись без ОМОНа, рассчитывать только на оперативников.

— Лева, тебе не кажется, что ты меня учишь? — Орлов почесал за ухом. — Выждем, получим указания начальства, будем решать.

Гуров вернулся в кабинет, где застал распаренных Нестеренко и Котова.

— Григорий, выкладывай, у тебя получается лучше, — сказал Нестеренко.

Котов встал, заметив ухмылку Станислава, снова опустился на стул.

— Успехи в торговле цветами я опускаю, — начал Котов. — Мы осмотрели дом, обычный для Бибирева небоскреб, нашли нужный подъезд, поднялись на последний этаж, спустились пешком. Никаких пьяных, гулящих, любителей газетного чтения, все чисто и спокойно. Квартира Зарова на третьем этаже, имеется пожарная лестница. Дверь в квартиру обыкновенная, можно выбить ногой, замки — один смех. На той же площадке еще две квартиры. Хозяева одной живут на даче, владелец другой уехал в деревню к матери. Две квартиры имеют общую лоджию с легкой перегородкой. В принципе квартира беззащитна.

* * *

А в квартире Зарова все было без перемен, люди устали находиться взаперти, исключение составлял лишь Шамиль, который рыскал по окрестным кварталам, недавно вернулся, принес Геме мороженое, завел Рощина на кухню и возбужденно сообщил:

— Все менты ушли в отпуск.

— Что ты говоришь, парень? — Николай Рощин сел на табурет. — Они нас нашли и бросили? Ты в своем уме? Это какая-то хитрость. Они не хотят лезть в квартиру, опасаются за жизнь посла и семьи. Нас выманивают на улицу.

Зазвонил телефон, который все эти дни молчал. Рощин перешел из кухни в комнату, смотрел на аппарат, трубку не брал.

Из другой комнаты вышел посол, тоже смотрел на телефон.

— Может, мне подойти? — спросил Юрий Заров. — Только я номер никому не давал.

— Надо ответить, — сказал Рафик. — Глупо делать вид, что здесь никого нет. Звонит человек, уверенный, что в квартире кто-нибудь да находится.

— Подойди, — Рощин пожал плечами. — Лично я никого не жду.

Посол снял трубку и ответил:

— Вас слушают.

— Господин посол? Здравствуйте, что же вы перестали звонить? Деньги на ваш выкуп, ровно три миллиона долларов, вторые сутки лежат в моем сейфе.

Рафик узнал немного гнусавый голос чиновника.

— Что вы молчите?

— Думаю, как вы узнали номер? И что кроется за столь заманчивым предложением? — ответил посол.

— Ничего не кроется, кроме желания освободить вас без всякого риска.

Рощин понял, о чем идет разговор, и отобрал у Рафика трубку.

— Нашлись деньги? — усмехнулся он. — Прекрасно! Сейчас я вам расскажу, как их мне передать.

— Пожалуйста, слушаю вас.

— Значит так, вы упаковываете деньги в чемодан...

— В два чемодана, — поправил чиновник.

— Вы упаковываете деньги, — спокойно повторил Рощин. — И завтра в двенадцать дня приносите их на Пушкинскую улицу к дверям банка.

— Как я вас узнаю?

— А зачем вам меня узнавать? Надеюсь, в данный момент там не окажется толпы людей с двумя чемоданами. Я возьму у вас деньги и положу их в банк. Когда из Мюнхена придет подтверждение, что деньги получены, вы явитесь по данному адресу, где найдете всю семью в полном здравии.

Если меня арестуют или деньги не поступят в Мюнхен, значит, вы получите господина посла и его семью мертвыми. Договорились?

— Конечно, конечно! Завтра ровно в двенадцать у дверей банка на Пушкинской улице.

— Дело сдвинулось, — Рощин положил трубку, — теперь, уважаемый господин посол, ваша жизнь в руках ваших соплеменников.

Рафик точно не знал, однако догадывался, что в Правительстве и Администрации Президента у него много врагов. Он для элиты Баку был человек абсолютно чужой, жил и учился в Москве, затем в Англии, одевался и вел себя как европеец, главное, он не имел многочисленной семьи, обширных родственных связей, то есть был лишен мощной поддержки в среднем звене чиновников, которые в действительности и решали большинство вопросов политической жизни. У него не было врагов, но он не имел и друзей в Москве. Для местной элиты он всего лишь “какой-то” азербайджанец, неизвестным способом вылезший на политическую арену. В бывшем Союзе МИД решал все вопросы, сегодня в ведомстве России свои интриги и войны, и никому нет дела до посла другого государства. Психологически для Москвы “другое государство” осталось маленьким, незначительным островком, который отделился, со временем приплывет обратно. Так как захват посла и его семьи еще не попал в поле зрения телевидения и прессы, то и отношение к самому факту было не очень серьезным. Когда в Чечне захватили тележурналиста, об этом и говорили, и писали все. А тут посол с женой и детьми, и полное молчание. А ведь о данном факте знает достаточно широкий круг людей, и стоило одной газете проговориться, тут же откликнулось бы в Европе, а в Англии так наверняка, и покатился бы снежный ком, увеличиваясь на глазах. Рафик видел, что его захватчики растеряны, они не политические бойцы, несчастные, изувеченные войнами люди.

Лишь главарь Николай, со шрамом на лбу, держался твердо и был готов идти до последнего. Маленький Шамиль потерял фанатичный блеск в глазах, они превратились в глаза задиристого пацана, готового в любой момент подраться, но отнюдь не убивать безоружных людей. А тут еще неожиданно вспыхнувшая привязанность к маленькой Геме, которая, видимо, ассоциировалась у него с потерянной семьей.

Рафика раздирали сомнения: если чиновник посольства не врет и правительство выделило деньги на выкуп, все может быстро и благополучно закончиться. Но если это привычная для Востока хитрость и русских заманят в ловушку, неустойчивый мир взорвется, и флегматичные солдаты, готовые сегодня все бросить и уйти, окажутся припертыми к стене, то все кончится катастрофой. У них откроются зарубцевавшиеся раны, и хлынет кровь. Расстрелять четверых безоружных людей — дело нескольких секунд, и никакие супермены не успеют их освободить. Сейчас русские солдаты ведут себя спокойно, даже вежливо. Но и динамитная шашка, пока фитиль не подожжен, лишь мертвый кусок материи.

* * *

Воспользовавшись тем, что охрана в переулке исчезла, Алексей, которого все звали Большой, отпросился у командира Рощина съездить домой, сказав, что ему необходимо сменить белье и обувь. Вернулся он к вечеру, отер пот с лица и, ухмыльнувшись, сказал:

— Николай, нервы у меня уже не те, в родном городе чувствую себя, как в тылу у “духов”. — Он развязал привезенный рюкзак и выложил на стол автомат “узи”, два пистолета с запасными обоймами. — Я живым не дамся, прости, что обманул и рисковал, но это барахло я тащил из Афгана, брал в бою, только в бою у меняй отберут.

Рощин осмотрел оружие, покачал головой, сказал:

— Будем надеяться, что оно нам не понадобится, чувствую, дипломаты не хотят скандала, решили тихо заплатить и умыться.

Алексей был далеко не так прост, как выглядел, и коротко ответил:

— Дай Бог! Но, как говорится, хочешь мира, готовься к войне.

— Утром мы с Шамилем поедем в центр. Он пацан, но врожденный разведчик. Поедем порознь, я буду держаться в стороне, улицы днем похожи на муравейник, вычислить нас трудно. Если Шамиль определит, что человек с деньгами нас действительно ждет, я подойду, если они готовят ловушку, надеюсь, мы ее унюхаем и вернемся.

Заров с сомнением покачал головой:

— Я не верю, Шамиль им не нужен, они хотят заполучить тебя.

— Юрка, а раньше нас не убивали? — спросил Рощин. — Я давно уже труп, мне рисковать уже нечем. Сорвем банк — значит, наша взяла, а понадобится умереть, так в последний раз. Но лазать по помойкам и убирать их сортиры я не буду.

* * *

К ночи противники посла вновь победили. Попытки прорваться к Президенту закончились ничем. В конце концов он раздраженно сказал:

— Вы хотите попасть в цивилизованный мир? Я назначил цивилизованного посла. Желаете решать семейные дела? Оставьте меня в покое, посылайте в Лондон бывшего секретаря ЦК или муллу, мне все равно. Ко мне по данному вопросу больше не обращаться.

И “ястребы” кинулись к телефонам... Подняли с постели нужного вице-премьера России, а генерал Рыгалин и не ложился.

Противная сторона тоже звонила в Москву, только на совсем иной уровень. Защитники посла разбудили Шалву с Гочишвили, объяснили старику Яндиеву, извинились, сказали, что ничего не могут сделать.

— Я дал слово, — ответил старейшина. — Передайте этому ишаку, если он не хочет решать дело миром, значит, будет война. У него, кажется, дочь и внуки? Настоящий мужчина первым делом охраняет покой семьи.