Читать интересную книгу Ярость небес. Том 10. Часть 1 (СИ) - Викторов Виктор Сергеевич

Всё, что я успел сделать, слегка наклонить голову влево, чтобы удар прошёл по касательной…

Вспышка искр в глазах, полная дезориентация, и через несколько мгновений я осознал, что позорно валяюсь на прохладном бетоне ангара. Видя, что добивать меня никто не собирается, позволил себе принять сидячее положение, стараясь не шевелить головой без лишней на то необходимости. Прикоснувшись к скуле, я тут же одёрнул руку с шипением. Сука, больно же. Проведя языком по зубам, облегчённо вздохнул. Ничего не шаталось, хотя сейчас запросто мог лишиться нескольких из них. И как меня только вообще не вырубило?

Бил этот урод всерьёз. И если это можно назвать учебным поединком, тогда я — долбанный лепрекон.

— И вот это всё? — кто бы сомневался, что презрительный возглас принадлежал крепышу. В отличии от его располагающей внешности, голос был полной противоположностью — сухой, противный. Неприятный, с нотками заносчивости.

Знаете, достаточно услышать голос человека, чтобы понять приблизительно, что этот самый человек из себя представляет. Иногда так бывает, и, как правило, редко ошибаешься. Первое впечатление редко бывает неправильным. Вот и на счёт крепыша испарились последние сомнения. А его дальнейшие действия только подтвердили это.

«Лучше бы ты молчал!», — я молча сплюнул на пол ангара, глянув исподлобья на своего противника.

Если до этого момента я не испытывал никакой неприязни к крепышу, то сейчас почувствовал, как меня постепенно обволакивает холодная ярость. Запоздалый выплеск адреналина в кровь немного притупил боль на правой стороне лица, и заставил меня неспешно подняться, небрежно отряхнув штанины.

Несколько раз встряхнув руками, будто заново привыкая к их движениям, я пару раз подпрыгнул на месте, разгоняя кровь.

Интерфейс, который после удара бесследно пропал, снова расцвёл красками, заставив почувствовать меня тот самый момент замедления собственных движений.

Короткий взгляд на крепыша, и я понимаю, что он уже не воспринимает меня в качестве серьёзного противника. В его взгляде сквозила лишь брезгливость, напополам замешанная с собственным превосходством.

«Рано ты расслабился, дружок. Ой рано», — со злорадством подумалось мне.

Я вспомнил, как меня гонял теневой наставник, излюбленным приёмом которого было сначала заставить меня поверить, что я вот-вот его достану, после чего — жёстко обломать, теневой сталью выбивая из меня даже мысли о том, чтобы расслабиться или недооценить противника.

«Пока схватка не окончена — ты не имеешь права даже думать о превосходстве!».

Эти слова я тогда запомнил. А вот крепышу, видимо, такого никто не говорил. Тем хуже для него.

«За что и пострадаешь, хряк раскормленный!».

Невольно скрипнув зубами, осторожно попробовал подвигать головой, разминая шею, чувствуя как боль в скуле становится терпимей. Естественно, нужно постараться больше не пропускать удары в голову. И так треть шкалы жизней, словно корова языком слизала. А если точнее — бычара, которого я перед собой наблюдал.

Насколько я догадывался, бар «НР» в «реале» отвечал не за количество хитов, а всего лишь за способность моего организма продолжать схватку. Эдакая шкала лимита пропущенных ударов по голове, после обнуления которой мне нужно будет вызвыать бригаду скорой помощи.

И вряд ли, если я сейчас съем яблочко или булочку, шкала дрогнет и поползет вверх, восстанавливая потерянные «хиты», как это происходило на виртуальных просторах. Я скорее поверю в дебафы «Аскома» или «Тяжесть в желудке».

— Валик! Как же так? — насмешливый голос, которым окликнули крепыша, принадлежал симпатичной брюнетке. — Оказывается, не такая твоя «короночка» и «короночка»? Стареешь?

Я с удивлением заметил, что две остальные пары даже не думали продолжать учебные поединки. Вместо этого они сгрудились вокруг, наблюдая за бесплатным представлением, в котором мне отводилась роль главного клоуна. Ну точно, подопытный хомяк.

Крепыш только злобно зыркнул на девушку, ничего ей не ответив на явную подковырку. Вместо этого, он не придумал ничего лучше, как сорваться на мне:

— Тебе что мало? Или ты бессмертный? — процедил он. — Смотри, я больше не буду сдерживаться. Иван Иваныч? — повернул он голову в сторону задумчивого куратора. — Вы уверены, что он может продолжать схватку? Я ж его зашибу ненароком. Вы видели, как он двигается?

— Отставить разговоры! Инга, дорогая! Я же тебя предупреждал? Предупреждал! — устало выдохнул Иван Иваныч. — Упор лёжа принять! Пока толкни землю пятьдесят раз, а последние двадцать с хлопками. И подумай над своим поведением.

Я не увидел никакого разочарования на лице брюнетки, после озвученного наказания. Вместо этого она подмигнула мне, после чего плавно скользнула в «упор лёжа» и начала отжиматься. Было заметно, что это привычное для неё упражнение, поскольку двигалась она легко и непринуждённо.

— Белевский! — голос Иваныча заставил меня отвлечься от созерцания приятной картины, и перевести взгляд на него. И эта усатая картина, в отличии от предыдущей, мне вообще не нравилась. — Ты как? Можешь продолжать?

Видимо, я слишком долго думал, потому что усатый повторил вопрос ещё раз.

— Да, конечно, — медленно кивнул я, переводя оценивающий взгляд на крепыша. — Всё нормально, я готов! — уверенно ответил я. Говорить что-то крепышу я посчитал ниже своего достоинства.

Я примерно понимал, что мне сейчас нужно делать, ведь мой интерфейс, несмотря на его сложность в использовании, предоставлял мне одно важнейшее преимущество, которое я мог использовать уже сейчас.

Без опыта.

И это самое преимущество было настолько «читерным», что если я сейчас умудрюсь лечь в этом бою, сам себя уважать перестану.

Мозг работал в ускоренном режиме, исправно обрабатывая поступающую информацию, снова начав подсвечивать вероятности. Вот только сейчас я примерно понимал, что пытается мне показывать интерфейс.

Движения крепыша- Валика сейчас подсвечивались довольно чёткими траекториями, и я видел, какие точки являются конечными, стараясь оказываться как можно дальше от них, исключая даже малейшую вероятность попадания по мне.

Цветные трассировки постоянно изменялись, меняя насыщенность, а наиболее вероятные — наоборот, становились ярче. Как я понял, интерфейс, используя вычислительные мощности моего мозга, обрабатывал каждое движение оппонента, и выдавал единственно правильную модель его движений, исходя из его положения тела.

Я до сих пор не понимал, как это работает, но вот то, что я сейчас без труда расшифровывал всё это, тут же подстраиваясь, внушало немного уверенности.

Вот сейчас Валик сделал скользящий подшаг, и несколько трассеров попросту размыло, оставив один-единственный красный пылающий пунктир ровно до той части моего тела, где должен завершиться его удар. Это снова была моя многострадальная челюсть, которая опять зачесалась, обозначив место, куда мне сейчас должно прилететь со всего размаху.

Только я не собирался повторять совершённую ошибку.

Вместо того, чтобы рвать дистанцию, позволяя уличить меня в отсутствии изобретательности, я, наоборот, сделал шаг навстречу, чувствуя, как собственное тело преодолевает сопротивление воздуха, а движения оппонента ещё больше замедляются.

Моя задача сейчас — максимально быстро и жёстко сделать так, чтобы этот боров не смог продолжить схватку. Как Иваныч там сказал? «Фулл-контакт»? И он не обозначил того, чего делать нельзя. А то, что не запрещено — разрешено.

Дождавшись пока крепыш провалится в выпаде до конечной точки, я, одновременно с уходом под ударную руку, мягко отвёл его конечность ребром своей ладони. Сомкнув пальцы на его запястье, слегка продолжил его движение, что привело к потере его точки опоры.

«А вот теперь держи, дружок!», — мстительно подумал я, уже видя, что успеваю.

Резко выпрямившись, постарался сделать это максимально мощно, задействовав мышцы ног. Выставленное колено смачно влетело Валику в солнечное сплетение, заставив шумно выдохнуть воздух. После такого «расслабляющего» удара — плевать, на вдохе или на выдохе он был проведён. Это больно. Больно, неприятно, и если удар проведён по правилам, противник продолжать схватку не может.