Читать интересную книгу Призрак России. Кремлевское царство теней - Андрей Пионтковский

«Великим шансом для России» назвал это национальное предательство Александр Дугин, один из наших видных азиопов, влюбленный в эстетику СС поклонник Гитлера и Гиммлера, окормляющий своими советами высших сановников государства. С гордостью за отечественную историю заявил он как-то в своем судьбоносном манифесте «Евразия Uber Alles»: «В XVI веке Москва приняла эстафету евразийского имперостроительства от татар». Что же, азиопы Московии старательно пронесли эту эстафету через миры и века. Но если они, как и г-н Дугин, — честные и последовательные азиопы и действительно полагают, что Азиопия Uber Alles, то они должны понимать, что эстафету имперостроительства не только принимают, но и передают, что пять веков — это вполне приличный срок, и что в XXI веке эту эстафету пора сдавать исторически более перспективному имперостроителю — срединной империи, что, видимо, они и собираются сделать.

Священный Азиопский союз императоров Ху и Пу — это союз кролика и удава. Он неизбежно приведет к полной и окончательной хуизации нашего маленького Пу и нас всех вместе с ним. Мы просто не заметили, как, отчаянно пытаясь собрать хоть каких-нибудь вассалов в «нашем ближнем зарубежье», мы сами уже превращаемся в ближнее зарубежье Китая.

Шли годы. Тяжелая душевная болезнь Русского пациента заметно прогрессировала. «Обида на Запад», «конфронтация с Западом» постепенно переросли в полномасштабную гибридную войну православно-воровской Дзюдохерии с декадентским англо-саксонским миром. Самое время оценить, насколько сбылись наши прогнозы относительно евразийских фантазмов.

Прекрасную возможность для такого анализа дает только что появившийся документ «Российско-китайский диалог: модель 2015-го», подготовленный Российским советом по международным делам совместно с Институтом Дальнего Востока РАН и Институтом международных исследований Фуданьского университета. В нем ведущие российские и китайские околоправительственные эксперты представили результаты аналитического мониторинга ключевых процессов в российско-китайских отношениях.

Доклад совместный, но он, за исключением введения и заключения, действительно построен в форме диалога: в каждой главке даются отдельно российская оценка и китайская оценка. Именно эта стереоскопическая перспектива и делает доклад намного более информативным, чем подписываемые на саммитах совместные заявления глав государств.

Впрочем, как вы сами сможете убедиться, российская сторона в ходе диалога все время старается встать на цыпочки и дотянуться как раз до стилистики пафосных деклараций двух высоких договаривающихся сторон, в то время как китайская сторона вежливо, но последовательно указывает своему младшенькому партнеру на его законное место у параши.

Начнем с первого раздела «Российско-китайское глобальное и региональное взаимодействие».

С робкой надеждой, преданно заглядывая собеседнику в глаза и дружелюбно помахивая пушистым хвостиком, российская сторона забрасывает свой первый пробный шарик:

«В «Совместном заявлении», которое В. В. Путин и Си Цзиньпин приняли в Шанхае, фактически просматриваются элементы договора о военно-политическом союзе, правда, без его юридического оформления».

Китайские товарищи отвечают холодной и снисходительной отповедью:

«В теоретическом плане некоторые китайские эксперты допускают возможность формирования российско-китайского союза, однако в существующем международно-политическом контексте реалии отношений Москвы и Пекина отражает принцип неприсоединения. Иными словами, Россия и Китай должны соблюдать этот принцип. Создание военно-политического союза нецелесообразно, так как это может сопровождаться большими затратами и рисками.

Военно-политический союз предполагает создание единого фронта в сфере политики и безопасности, оказание взаимной поддержки в случае войны. Однако ни Россия, ни Китай не готовы безоговорочно платить большую политическую, экономическую или военную цену. А невозможность выполнения союзнических обязательств неизбежно приведет к разрыву союза и нанесет удар по взаимному доверию».

Обескураженные азиопы пытаются зайти с другого боку, рекламируя себя в качестве могучего тыла срединной империи, отвлекающего ее врагов своими дерзкими союзническими вылазками:

«Усиление противостояния между Россией и НАТО осложняет продолжение американской стратегии «азиатского разворота». Вашингтон вынужден вновь сосредоточить внимание на европейском направлении, укреплять военно-техническую инфраструктуру НАТО вблизи российских границ, отвлекаясь от стратегической задачи военно-политического сдерживания КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Опасения по поводу дальнейшего сближения Москвы и Пекина могут заставить США пойти на более значительные, чем это предполагалось ранее, уступки КНР в политических вопросах и в сфере безопасности».

Но на этот раз им напоминают их истинное место уже почти брезгливо:

«Пекин и Вашингтон могут полностью избежать противостояния и конфликтов, эффективно контролировать возможные кризисы. У КНР и США нет причин для столкновений. На обе страны возлагается ответственность за сохранение международной и региональной стабильности. Их отношения сотрудничества и конкуренции создадут динамическое равновесие и приведут к волнообразному развитию».

Но вы же оставите нам хотя бы нашу любимую песочницу ЕАЭС и не раздавите ее вашим Великим Шелковым Путем — в отчаянии пытаются торговаться обладатели уникального генетического кода:

«Важной с точки зрения российско-китайской координации интересов в Евразии является попытка сближения трех соседних проектов — Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и китайского сухопутного проекта «Великого шелкового пути».

Пока три проекта (ШОС, ЕАЭС и «Шелковый путь») развиваются параллельно, независимо друг от друга, создавая даже определенную конкуренцию в транспортной, энергетической и торгово-экономической сферах.

При этом сегодня просматривается сценарий создания структуры взаимодействия, в которой ШОС играла бы центральную (связующую) роль «евразийского моста» между «Шелковым путем» и Евразийским экономическим союзом».

Господин учитель полагает, что торг здесь неуместен, о чем уже довольно грубо напоминает собеседникам:

«Для добрососедского союза недостаточно одного желания Китая, необходимы соответствующие шаги со стороны России. В России часто высказывается мнение, что Центральная Азия «закреплена» за Россией и независимо от мнения КНР зона «Шелкового пути» должна входить в «сферу влияния» Москвы. Если не отказаться от такого подхода, развивать совместное сотрудничество будет невозможно, в этих условиях проиграют все».

Вот так вот, прямо наотмашь по фантомным неоимперским сусалам размечтавшихся добрых соседей. Чтобы и пикнуть не посмели о «русском мире» в Северном Казахстане. Ну что ж, о любимой нашими евразийскими мыслителями геополитике так славно поговорили, теперь несколько слов за экономику. Начнем с песни северного гостя:

«В ситуации, когда доля машин и оборудования в российском экспорте в Китай составляет менее 1 %, достижение намеченных руководителями двух государств ориентиров наращивания объема двусторонней торговли — до 100 млрд. долл. в 2015 г. и до 200 млрд. долл. в 2020 г. — практически всецело зависит от увеличения поставок нефти из России в КНР при сохранении достаточно высокого уровня цен на нее (по некоторым данным, в 2013 г. было поставлено 24 млн. тонн). Определенные предпосылки для этого есть.»

Китайская сторона отвечает на эту бессвязную невнятицу жесткой и высокомерной лекцией:

«Торгово-экономическое сотрудничество России и КНР отражает разность экономических потенциалов России и КНР. Россия экспортирует, прежде всего, энергоресурсы, что обусловлено структурой ее экономики. Классическим примером служат торговые отношения России с Европейским союзом. При этом Россия редко говорит о преобладании энергоресурсов в структуре ее экспорта в западные страны, однако часто ссылается на то, что становится «сырьевым придатком» Китая. Такой подход нельзя назвать справедливым. Пекин с пониманием относится к стремлению России изменить структуру своей внешней торговли, ориентированную на экспорт ресурсов, и готов этому содействовать, однако Москва должна занимать более честную и объективную позицию в этом вопросе.

Российская сторона стремится расширить экспорт в Китай изделий машиностроения и электроники, однако пока это не приносит ощутимых результатов. Россия при этом сталкивается с собственными ограничениями, вызванными структурой производства и низкой конкурентоспособностью ее продукции, что тормозит рост российско-китайской торговли в целом, включая экспорт изделий российского машиностроения и электроники в КНР».