ответила я и отвернулась к окну.
Если герцог и дальше будет так пропадать, похоже, моя жизнь вновь покатится по наезженной дорожке — комната, кровать, кровать, кровать… Только если дома у меня были близкие для меня люди для коротания времени, то тут меня ожидало горькое одиночество.
Вспомнился недавний разговор с кузеном. Хоть не я была в теле Эвелины в те дни, когда было возможно ее излечение, но сейчас-то от одиночества приходится страдать мне! Вновь всколыхнулась обида, однако усилием воли я ее загнала поглубже. Ведь в ушах все еще звенели те загадочные слова: «Не для того тебе была дарована эта жизнь! Исправь свои ошибки!» Возможно, это тоже часть моего испытания? И какие же ошибки я совершила в своей прошлой жизни, из-за которых сейчас приходится расплачиваться?
Девушка, принесшая мне на подносе ужин, была пока незнакома. Впрочем, за этот день я более-менее близко познакомилась лишь с близняшками, рыжим Грегом да вот с Зариной. Поэтому просто кивнула в благодарность и принялась за еду.
Служанка сразу молча ушла, так что я даже удивилась, как потом уберу за собой пустую посуду? Но, решив, что она скоро вернется, с удовольствием принялась за поджаристые куриные крылышки в пряном соусе. Мммм, моя голодовка протяженностью в целый день, вызванная стрессом, похоже, закончилась! И хорошо, что нет свидетелей того, как я поспешно уничтожаю принесенные мне запасы еды! Я бы просто не выдержала еще одного показательного приема пищи рядом с герцогом и его друзьями!
Выпив под конец компот из непонятных фруктов, я принялась терпеливо ждать появления служанки, чтобы передать ей поднос с пустой посудой. Но той всё не было. Тогда я решила немного потянуться и поставить его на тумбочку рядом с кроватью. В момент, когда я дотянулась, открылась дверь. Повернулась посмотреть, не та ли это девушка пришла, чтобы забрать у меня посуду, но голова внезапно закружилась, перед глазами потемнело, руки дрогнули, и вся посуда с подносом покатилась на пол, издавая противный дребезг и грохот… Однако через мгновенье в ушах зазвенело, а потом их словно забили ватой, и всё поглотила странная тишина…
* * *
Приходила я в себя очень тяжело. Болела голова, ломало все кости, выворачивало все внутренности… Казалось, я умираю, настолько мое состояние напоминало предсмертную агонию!
Глаза открыть не получалось, но из груди вырвался сдавленный тихий стон, услышав который, видимо, и поняли, что я пока жива. На лоб мне легла прохладная рука, другая взялась прощупывать пульс. А вскоре я ощутила поток легкого освежающего ветра, который начал проникать мне в грудь, будто очищая тело от боли и оставляя после себя приятную истому. Стало настолько хорошо от того, что всепожирающая боль исчезла, что я не заметила, как вновь уплыла в убаюкивающую тишину, и на этот раз это был уже лечебный сон, а не бессознательное забытье.
Когда получилось открыть глаза, была глубокая ночь. По крайней мере, вся комната была погружена в темень, лишь из окна на пол падал отсвет от какого-то то ли фонаря, то ли другого источника света.
Ничего не болело. И это было странно, хоть и чудесно! Я еще помнила, как мучилась от скручивающей боли по всему телу, и, как ни странно, сейчас мне казалось, что у меня тогда даже кости на ногах ныли, несмотря на то что за те дни, что я обитала в теле Эвелин, ни разу не помнила, чтобы ноги мои хоть что-то чувствовали! Это тоже было странно. Но я читала, что такое бывает. Ведь даже безногие жаловались на то, что у них болит или чешется нога, которой на самом деле у них и не было! Вероятно, со мной тоже произошло что-то подобное.
Я оглянулась. Глаза начали привыкать к темноте. И неожиданно я увидела, что очень близко к моей кровати стоит кресло, в котором кто-то сидит! Скорее, спит сидя. Потому что оттуда слышалось размеренное дыхание, а временами даже тихий сап. Это кого же приставили ко мне в качестве сиделки? Надеюсь, это Рози или Летти, потому что только этих девушек сейчас я готова была терпеть рядом с собой. Но будить девушку, чтобы узнать, кто это, я не стала. Пусть спит, ведь ночь на дворе. А я как раз в тишине поразмышляю, что же со мной произошло?
Судя по тому, что плохо мне стало после ужина, я съела что-то не то. Ведь ни с того ни с сего случиться такой приступ не мог! Как бы меня ни огорчили события, произошедшие в последние сутки, чувствовала я себя после дневного сна вполне сносно. Еда была вкусной, так что об отравлении некачественными продуктами речи быть не может! Неужели случилась пищевая аллергия? Но все блюда, которые я ела, были мне уже знакомы, Элеонора часто баловала меня различными вкусностями. Единственное, что вызвало подозрение — это компот. С чуть заметной кислинкой, он был не очень узнаваем. Нужно будет спросить у повара, из чего он был сварен, чтобы больше не рисковать своим здоровьем и не использовать в пищу то, что мне не подходит!
Осталось теперь узнать, как меня вылечили. И об этом я тоже спрошу у того, кто занимался моим здоровьем. Прохладная рука на лбу была очень приятной, и я обязательно должна поблагодарить того, кто облегчил мое состояние!
Тут я решила перевернуться на бок, но, едва я пошевелилась, человек в кресле проснулся и, быстро протерев глаза, потянулся к моей руке. Не успела я удивиться, как моего запястья коснулись крепкие пальцы, а другая рука привычно легла на лоб, и руки эти были отнюдь не женские!
Глава 23
Я внутренне тихонько ахнула от осознания того, что меня осматривал врач мужчина, но потом сразу вспомнила, что в этом мире женщины-врачи чрезвычайная редкость! Так что ничего страшного, по сути, не произошло! И репутации моей, надеюсь, это ничем не грозит, ведь я теперь как-никак девушка замужняя, не хотелось бы слышать осуждение от двуличных сплетниц наподобие вчерашних кумушек!
— Вижу, вы проснулись, леди Эвелина? — спросил вдруг мужчина знакомым голосом… Густава Ксорда! — Как вы себя чувствуете?
Ничего себе! Это что же, меня всю ночь караулил Его Светлость? Неожиданно! Но нужно было отвечать на вопрос, поэтому я промямлила:
— Благодарю вас, Ваша Светлость! Уже хорошо.
Мужчина несколько секунд считал мой пульс и, видимо, оставшись довольным, проговорил:
— Прекрасно! Будем считать, что вы родились в рубашке!
— Почему же? — решилась я спросить.
— Потому что я вернулся