руны, — все еще трясла мою руку девушка. — А папа как узнал, что у меня появится время для дополнительных занятий, предложил тебе что-нибудь подарить. Спасибо, спасибо, спасибо.
От очень счастливой Анны я отделалась с трудом. Саманта как раз спустилась из комнаты, и мы вместе вышли из общей гостиной.
— Ее семья надеется, что она побьет рекорд Снейпа и станет мастером еще раньше, — наябедничала мне Саманта. — До начала этого года мы не знали, что Слагхорн будет преподавать зельеварение, так бы Анна, наверное, тоже сразу от значка отказалась… Получить учителя еще в школе — это явно лучше, чем быть старостой.
— Круто, наверное… в смысле, учиться у Слагхорна.
— Ты ведь тоже можешь к профессору Бабблинг напроситься, — предложила Саманта.
Я мотнула головой. Память Луны с каждым разом отзывалась все охотнее, поэтому я знала, что не всем стоит переживать о школьных учителях:
— Мне не нужно, у меня дедушка был Мастером, учитель по Древним Рунам у меня появится, едва я в гильдию зайду.
— О, точно, — тут же вспомнила Саманта. — Он ведь занимался укреплением рунной защиты в министерстве?
— Да, — ответила я.
Вообще-то, в нашей семье было не принято разговаривать о родне. Дед был самым известным Лавгудом. Чистокровный лишь в третьем поколении, женился на девушке из Лестрейнджей. Папа говорил, что бабушку не понимала даже собственная семья и они были рады выдать девушку хотя бы просто за чистокровного. Но именно бабушке Лестрейндж принадлежит идея создания «Придиры». Говорили даже, что папа на нее похож характером. Деда Луна видела всего пару раз — он благополучно умотал расшифровывать какие-то схемы в Грецию и с тех пор появлялся всего пару раз. Но о родстве с Лестрейнджами особенно не распространялись. Они были большими мастерами в нахождении скрытого, девочки в их семье рождались редко. Так что сегодняшние уголовники Рудольфус и Рабастан были папиными кузенами.
Семья мамы не афишировала себя, и о ней Луна знала и того меньше. Только то, что дом у них все же имеется. Закрыт, наверное. Луна не особо интересовалась своим наследством, а я как-то не удосужилась спросить… да и у кого?
— Я с тобой сяду к гриффиндорцам? — несколько неуверенно спросила Саманта.
Я лишь кивнула в ответ, но так и подмывало спросить: а что же ты раньше Луну себе в подружки не записывала? Никто не хотел помогать доброй и мечтательной девочке, но стоило начать препираться с Поттером, делать успехи на уроках и основывать школьные клубы, как желающих дружить стало выше крыши. Но ладно, все мы здесь люди. Да к тому же дети. Может и хотела помочь, но боялась. А разговаривать с Луной раньше было особенно не о чем.
На мою новую подружку посмотрели с пониманием. Ей было явно неуютно в панибратской среде гриффиндорцев, но Саманта молчала. Саманту можно сократить до Сэм. Стало веселее, когда вспомнила прикол из интернета. «Всем нужен Сэм». Он есть у Дина Винчестера, Джона Сноу, Фродо и даже у девочки Карли есть подружка Сэм. У меня вот тоже, кажется, теперь есть своя Сэм.
Мой отчим работал в госсистеме. Вопреки анекдотам про взятки и шантаж, большинство людей в этой системе были среднестатистическими обывателями, которые просто выполняли свой кусок работы. И он нам с самого детства говорил, что знакомства важны. У тебя может не быть денег, но если есть хороший знакомый в отделе по помощи малоимущим, то ты невероятным образом перенесешься поближе к началу списка и получишь свою квартиру. Это утрированный пример. Но в целом его работа напоминала мне муравейник. Там почти все решалось без денег, на чистых связях. Мы не были богаты, но жили хорошо. Для того, чтобы мы с Русом поступили в желанный вуз, нам помогли со школьным проектом. Участие в государственном смотре этих проектов — и вот ты уже можешь не беспокоиться о высоких баллах на ЕГЭ. Лучшее место для практики. Работа по знакомству. Поэтому я точно знала, как все это делается. И если я действительно остаюсь здесь, то нужно заводить связи. Желательно свои собственные, а не пользоваться родительскими.
И именно этим и объясняется, скорее всего, интерес Саманты ко мне. Вот стану я Мастером рун, можно будет ко мне обратиться. Может, и не понадобится, но связи всегда заводятся без точного знания, нужны ли они. И я так же могу воспользоваться связями и попросить помощи у нее. Или у той же Анны. И мне помогут, если я сама буду что-то значить. Поэтому да, у меня теперь тоже есть Сэм.
— Что сегодня новенького? — спрашивал у меня Поттер, когда сова принесла «Придиру».
— Нарглов официально не нашли, но еще пару раз видели, — огрызнулась я.
Подшучивание над папой Луны меня несколько раздражало. Он все же для дочери старался. Ведь неглупый мужик, мог бы многого добиться. Но когда жена умерла, бросил работу, отказался от ученичества и занялся созданием сказки для дочери. Его рассказы были преувеличенной правдой. Он много знал про магические расы, рассказывал интересные истории про зоологов и ботаников магического мира. Может, он и выдумал для дочери мозгошмыгов, но все равно оставался человеком умным и цепким. В Отделе Тайн он занимался исследованием магии в растениях и животных, они искали причины, по которым есть и обычные растения, не имеющие никакого отношения к магии, а есть и такие, которые лишь накапливают магию. А после взялся за «Придиру», которую его мать основала как журнал для публикации различных магических теорий.
Хотя там были и более правдивые статьи. Отчеты путешественников были особенно хороши. И даже была колонка с забавными зельями сомнительного назначения. Печатались стихи и рассказы, публиковались политические обзоры. И хотя примерно половина всех статей были полной чушью, тираж у журнала был приличный. К деньгам Клиффордов прибегали только для закупки товаров к школе. Луне ни в чем не отказывали: те же самопишущие перья, чемодан с чарами расширения, полное собрание книг по школьной программе.
И мне сегодня нужно было обязательно ему написать. Потому что давно не писала. Ведь Луна действительно обожаемый ребенок. Ну, и еще потому, что стала старостой, ребенок всегда о таком рассказывает. И про ученические клубы. И снятие денег со счета. Луна любила папу и часть ее отношений к людям передалось