Сильные лучи солнца били по лужайке, заливали кабинет за высокими окнами «Домейн-де-ла-Кад». Джулиан рассматривал знак на стене над конторкой. Древний символ Таро, напоминающий положенную на бок восьмерку. Знак бесконечности.
— Ты готов?
Джулиан обернулся к племяннику. Тот стоял в дверях в черном костюме с черным галстуком. Густая черная челка зачесана со лба. Ему скоро тридцать, широкие плечи, чистая кожа — Хол до сих пор походил на студента-спортсмена. В университете он занимался спортом. Регби — основной игрок, теннис — во втором составе.
Джулиан наклонился, затушил окурок в стеклянной пепельнице на подоконнике и допил виски. Ему не терпелось покончить с похоронами и вернуться к нормальной жизни. И он сыт по горло болтающимся по дому Холом.
— Я не заставлю тебя ждать, — сказал он. — Две минуты.
Глава 14
Париж
Мередит поднялась по лестнице, раздвинула занавес из бус и открыла яркую голубую дверь.
За ней оказалась крошечная передняя, такая тесная, что стен можно было коснуться, даже не вытягивая рук. Слева — яркая карта Зодиака, вихрь красок, узоров и символов, по большей части незнакомых. На стене справа висело старомодное зеркало в резной золоченой раме. Она глянула на свое отражение, отвернулась и постучала во вторую дверь, прямо перед собой.
— Здравствуйте, есть кто-нибудь?
Ответа не было.
Мередит выждала минуту и снова постучала, на этот раз погромче.
По-прежнему никого. Она нажала ручку. Дверь отворилась.
— Эй, — позвала она, входя. — Есть кто дома?
Комнатка была маленькая, но полная жизни. Стены раскрашены яркими цветами, как в детском саду — желтый, красный, зеленый с узором из линий, полосок, зигзагов и треугольников — лиловых, голубых и серебряных. Единственное окно прямо напротив двери занавешено прозрачной лиловой кисеей. Сквозь нее виднелись бледные каменные стены здания XIX века с черными коваными балюстрадами и высокими дверями-ставнями, украшенными ящиками с геранью и свисающими анютиными глазками, фиолетовыми и оранжевыми.
В комнате не было мебели, кроме маленького квадратного деревянного столика посередине. Его ножки виднелись из-под черно-белой льняной скатерти, покрытой кругами и другими астрологическими символами — да еще по обе стороны от него стояли деревянные стулья с прямыми спинками. «Сиденья плетеные, как на картинах Ван Гога», — подумалось Мередит.
Где-то в доме хлопнула дверь, прозвучали шаги. Мередит почувствовала, что краснеет. Неловко получилось — вошла без приглашения. Она готова была уйти, когда из-за бамбуковой ширмы на дальней стороне комнаты появилась женщина.
Немного за сорок, привлекательная, одета в облегающую рубашку и штаны хаки, с изящно подстриженными на длину плеч каштановыми волосами, в которых блестела седина, и с легкой улыбкой — Мередит совсем не так представляла гадалку. Ни тяжелых серег, ни тюрбана на голове.
— Я стучалась, — смущенно заговорила Мередит, — но никто не ответил, вот я и вошла. Надеюсь, вы простите?
— Все прекрасно, — улыбнулась женщина. — Вы англичанка? — Новая улыбка. — Виновата, каюсь. Надеюсь, вам не долго пришлось ждать?
Мередит покачала головой.
— Пару минут.
Женщина протянула ей руку.
— Я Лаура.
— Мередит.
Лаура отодвинула стул и пригласила:
— Садитесь.
Мередит замешкалась.
— Вполне естественно, что вы нервничаете, — сказала Лаура. — В первый раз почти всем не по себе.
Мередит вытянула из кармана листовку и положила на стол.
— Не в том дело, просто я… мне пару дней назад дала эту рекламку одна девушка на улице. А я проходила мимо и… — Она снова сбилась. — Это просто для научной работы. Я не стану отнимать у вас время.
Лаура взяла листок и понимающе кивнула:
— Дочь о вас говорила.
Мередит остро взглянула на нее.
— Вот как?
— Сходство. — Лаура опустила взгляд на фигуру «Справедливости». — Она сказала, вы ее живое подобие.
Она выдержала паузу, словно предлагая Мередит вставить слово, но та молчала, и Лаура подсела к столу.
— Вы живете в Париже? — спросила она, жестом указывая на стул напротив.
— Я здесь проездом.
Сама не зная как, Мередит обнаружила, что уже сидит.
Лаура улыбнулась.
— Не ошибусь, если скажу, что вы гадаете первый раз?
— Верно, — признала Мередит, неловко примостившись на краешке стула.
Ясно давая понять: «Я не намерена здесь застревать».
— Так, — продолжала Лаура. — Если вы читали листовку, то знаете, что получасовой сеанс стоит тридцать евро, и пятьдесят за час.
— Получаса вполне достаточно, — заверила Мередит.
У нее вдруг пересохло во рту.
Лаура смотрела на нее — смотрела по-настоящему, словно читая каждую морщинку, каждую черточку, каждую тень на ее лице.
— Как вам угодно, хотя после вас у меня никого нет, так что если передумаете, можно будет продолжить. У вас есть конкретные вопросы или просто общий интерес?
— Как я уже сказала, это научный интерес. Я работаю над одной биографией. На этой улице, собственно, как раз здесь, помещалась знаменитая книжная лавка, которая имеет отношение к моей работе. Совпадение, надо полагать, но меня оно сильно заинтриговало. — Она улыбнулась, пытаясь расслабиться. — Хотя ваша дочь уверяла меня, что совпадений не бывает.
Лаура улыбнулась:
— Вы надеетесь найти здесь какой-то отзвук прошлого.
— Именно так, — облегченно вздохнула Мередит.
Женщина кивнула:
— Хорошо. Некоторые клиенты предпочитают определенный вид гадания. Их интересуют те или иные вопросы: работа, отношения с людьми, предстоящее серьезное решение, да мало ли что. Другим нужен более широкий взгляд.
— Да, лучше широкий.
Лаура улыбнулась:
— Хорошо. Теперь надо решить, по какой колоде вы хотите гадать.
Мередит покаянно призналась:
— Простите, я на самом деле совершенно в этом не разбираюсь. С удовольствием предоставлю решать вам.
Лаура указала на ряд различных колод, разложенных рубашками вверх вдоль края стола.
— Понимаю, что поначалу разобраться нелегко, но лучше выберите сами. Просто посмотрите — не кажется ли вам одна из них особенной. Ладно?
Мередит пожала плечами.
— Конечно.
Лаура взяла ближайшую к ней колоду и раскинула карты веером по столу. Рубашки были глубокого синего цвета с изображениями золотых комет.
— Красивые, — сказала Мередит.
— Это универсальная колода Уайта, очень популярная.