– Да я не боюсь.
– Смелый?
– Ну, не трус.
Лариса включила музыку. Ярослав решил, что сейчас она потянет его танцевать, но она всего лишь села рядом. Их коленки соприкоснулись. Что это, намек или знак судьбы?..
– Говоришь, что не трус, а какой-то закрепощенный.
– Да просто устал.
– Ну да, я понимаю, с Катей проблемы… Зря ты с ней закрутил. Видно же было, что она в Марата как кошка влюблена.
– Давай не будем, – скривился Ярослав.
– И он на нее запал, я видела. Но Марат кобель по жизни, его любовь… э-э, как собачий пух: куда дунуло, туда и полетело… И он ветреный, его нельзя любить серьезно… Тебя можно, а его нельзя.
– Меня можно?
– За тобой как за каменной стеной, и Катька это поняла… Да и я понимала, но ты на нее как на богиню смотрел…
– И все-то ты видела, – невесело хмыкнул Ярослав.
– А я не кукла, у меня глаза живые, не пластиковые… Мозги, правда, кукольные… – Лариса как-то странно посмотрела на него.
– Чего это?
– Да так, о женском… Нельзя мне без мужика оставаться. Но и с мужиками как-то не получается… Ну, чего сидишь, наливай! – Придержав его руку, когда он поднял горлышко бутылки над ее бокалом и плеснул, она как-то озорно посмотрела на него: – На брудершафт?
– Опасно, – покачал головой Ярослав.
– Но ты же не трус.
– А ты?
– А ты проверь!
Они переплели руки, выпили, поцеловались. Но он вдруг резко оторвал ее от себя.
– Не нравится? – Ее голос загустел от обиды.
– Да про Фима вспомнил.
– Фима хочешь позвать?
– С тобой не соскучишься.
– А если серьезно, никто ничего не узнает. Да и нет ничего. Ты спишь в своей постели, я в своей, и все это нам снится.
– Хочешь сказать, что мозг отключен?
– Какой же ты зануда!
Лариса поднялась с дивана, оправила платье, включила музыку погромче, встала посреди комнаты и закачалась в танце, движением руки распуская воображаемую копну волос.
– И как тебе мои тридцать лет? – Донеслось откуда-то сквозь ватную гущу в ушах.
Он не ответил, да Лариса в этом и не нуждалась.
– Жизнь, она такая короткая!
Ярослав и не заметил, как она оказалась у него на коленях. И он уже ничего не мог с собой поделать. Да и не пытался…
Глава 13
Бразильский кофе самый лучший, индонезийский тоже хорош, вьетнамский чуть похуже, зато самый дешевый. За вагон бразильского кофе можно взять два вьетнамского. Но кофе везут не вагонами, а особыми вентилируемыми контейнерами. Их с корабля перегружают на железнодорожную платформу, везут в Москву, переправляют на фабрику, там взвешивают, сушат, измельчают, фасуют, продают. Ярослав занимался вьетнамским кофе, но продавал его под брендом «Бразилика». И вроде все хорошо идет. Только вот успокаиваться на достигнутом никак нельзя. Конкуренция на рынке серьезная, если зазеваешься, не просто обойдут, но еще и под откос пустят…
Кофе поставлялся в долларах и в тоннах, дробился в центнерах, продавался в рублях и упаковках. А потом терялся в цифрах, которые мельтешили перед глазами.
– Ну, что здесь непонятного? Продали сто восемь упаковок, вернули четыре, выбраковка два процента…
– Стоп! – Ярослав мягко взял Ксению за палец, которым она водила по бумаге, поднес его к губам, поцеловал. – Что-то голова не варит.
– Пить надо меньше, – с упреком сказала она.
– Да сколько я там выпил…
– Много. И каждый день.
– Да? Надо завязывать… – кивнул он.
Как начал бухать с прошлой недели, так до сих пор остановиться не может. Надо с этим заканчивать, а то мозг совсем атрофируется.
– Предлагаю сегодня разгрузочный вечер, – улыбнулась Ксения.
– Это как? Ни капли в рот, ни помидора в салат?
– Ну, фрукты, овощи можно…
Она хотела еще что-то сказать, но в кабинет вдруг ворвался Фим.
– Ярый, кажется, у нас большие проблемы!
– Это ты о чем?
В ответ Ярослав получил двух мужчин в штатском, которые с хозяйским видом вошли в кабинет. Долговязый в длинном плаще, карикатурно смахивающий на почтальона Печкина, – следователь прокуратуры Дорогов, плотный коренастый крепыш с полированной лысиной – оперуполномоченный уголовного розыска Цесаркин. И вид у обоих был такой, как будто Ярослав доживал последние минуты.
– Гражданин Игнатьев? – выстрелил Дорогов.
Он грозно смотрел на Ярослава и, казалось, мысленно призывал его вытянуть вперед руки, сомкнув их в запястьях. «Вы арестованы, гражданин Игнатьев, сопротивление бесполезно!..»
– У нас постановление на обыск, мы должны осмотреть ваш кабинет!
– И код от сейфа назвать? – Ярослав переглянулся с Фимом.
Тот в ответ развел руками, он тоже ничего не понимал. Большие проблемы предрек, а что конкретно произошло, не знал.
– Да, и код от сейфа, – не уловив иронии, кивнул Цесаркин.
– Там обычные деньги, из банка. Без обработки.
– При чем здесь деньги?
– А при том, что нет их у меня. Тех денег, которые я у Радькова вымогал.
– А вы их вымогали?
– Нет… Сколько он вам заплатил? – скривился Ярослав.
Ему бы сейчас кофе крепкого да на диванчик – вздремнуть, а его из-за козла Радькова прессовать будут. И дернул черт Марата!
– Кто нам заплатил? – сурово спросил Дорогов.
– Радьков, кто же еще?
– А он должен был нам заплатить?
– А какого черта вам здесь нужно? Сколько раз говорить, что не трогал я Радькова и не нужны мне его деньги! Если мой покой стоит денег, вы скажите, я заплачу.
– Ваш покой?
– Да, мой покой!
– А покой гражданина Радькова вас интересует?
– А ему покой пусть только снится, – хмыкнул Ярослав.
– Уже, – не сводя с него глаз, кивнул Дорогов.
– Что – уже?
– Состояние полного покоя.
– У кого?
– А вы не знаете?
– Не надо говорить со мной загадками.
– Я просто спрашиваю.
– Я арестован? – удрученно вздохнув, проговорил Ярослав.
– А вас должны арестовать?
Он снова вздохнул, глянул в блокнот, нашел номер адвоката, позвонил ему и попросил срочно подъехать. Если следователь не хочет говорить с ним по-человечески, пусть общается через протесты и требования.
Ярослав положил трубку и посмотрел на следователя, требуя объяснений.
– Гражданин Радьков убит, – поняв его взгляд, сказал Дорогов.
– Как убит?! – Ярославу не пришлось изображать растерянность и удивление, все это и без того свалилось на него.
– Убит, – повторил следователь.
– И вы подозреваете меня?
Теперь Ярослав понял, почему в его кабинете собираются провести обыск.
– Да, мы подозреваем вас! – отчеканил Цесаркин.
– Я не знаю, когда его убили, но у меня точно есть алиби. – Ярослав посмотрел на Ксению, и она согласно кивнула в ответ.
Они спали под одним одеялом, жили под одной крышей и в офисе находились в соседних, можно сказать, кабинетах. К тому же на проходной отмечались его выезды…
– Вы могли заказать убийство.
– Зачем?
– Марат Казаров – ваш друг, а от гражданина Радькова зависело, сидеть вашему другу или нет.
– Зачем же его убивать, если от него зависело? – Ярослав обращался к следователю, а посмотрел на Фима.
Тот кивнул. Он тоже не понимал ментовской логики. Дорогов перехватил его взгляд, нахмурился и попросил посторонних очистить помещение.
– Какие посторонние? – удивился Фим. – Вы же обыскивать собрались, а понятые?
– Сначала мы поговорим…
– Не будет разговора, – отрезал Ярослав. – Я к убийству Радькова отношения не имею, и говорить мне с вами не о чем… Ефим Андреевич, ознакомьтесь с постановлением, если там липа, гоните товарищей в шею!
Но постановление оказалось подлинным, и менты – настоящими. И обыск был проведен по всем правилам. Только ничего крамольного не нашли. Тогда Дорогов предложил осмотреть машину, и в этот момент зазвонил телефон.
– Ярослав? – взволнованным голосом спросила Катя. – Ты знаешь, что к нам пришли с обыском?
– Знаю, – с нажимом глянув на следователя, отозвался он.
– Может, хоть ты объяснишь мне, что происходит?
– Я не убивал Радькова. И не заказывал его. Если тебе скажут, не верь.
– Да я не верю… Молодой человек! Имейте совесть!
Спустя мгновение он услышал голос того самого молодого человека, к которому обращалась Катя.
– Ярослав Алексеевич, дом у вас большой, работы много, но мы все равно найдем то, что нам нужно. Возможно, что-нибудь разобьем, повредим. Не могли бы вы добровольно сдать нам запрещенные к применению предметы? Вы только скажите, где все лежит…
Ярослав едва сдержался, чтобы не послать молодого человека куда подальше.
В машине тоже ничего запрещенного не обнаружилось. А к тому времени, когда обыск закончился, подъехал адвокат и устроил следователю самый настоящий допрос. На каком основании, по какому праву, и так далее, и тому подобное. Следователь не то чтобы стушевался, но прыть свою унял. И затих в ожидании. Обыск в доме Ярослава продолжался, и результатов пока тоже не приносил.