— Я понимаю, твое величество, — произнес Комен. — Но может быть проведем маленькое, негласное расследование?
— Нет. Вот если информация сама придет к нам в руки, тогда — другое дело. А так — нет.
— Хм… Твое величество долго говорил с Инкит. Она разве не сообщила никакой ценной информации?
— Нет, Комен. Место она опознать не может, глаза были завязаны, из похитителей никого не знает, имена не назывались.
— Если ей завязали глаза, значит, заранее планировали освободить?
— Думаю, что просто рассматривали такую возможность, — ответил король. — Может быть, мы имеем дело с кем-то очень предусмотрительным.
— Твое величество узнал, зачем ее похищали?
Михаил нахмурился.
— Узнал, Комен, но это выглядит как полный бред. Поверь мне просто — бред, совершенная чушь.
— Но все же, твое величество, что она сказала?
— Ей постоянно задавали вопрос о рецепте любовного эликсира, которым она пользуется.
Брови Комена удивленно поползли вверх.
— Вот они, женщины, — подытожил он после паузы. — Отважные действия, предусмотрительность и огромный риск ради достижения ложной цели.
Как ни торопили своих послов короли Томола и Кманта, посол Фегрида получил инструкции первым. Ранее Михаил встречался с ним, но так и не составил никакого впечатления об этом человеке. То ли Гирун Пелан был чересчур гибок и скользок, то ли вообще ничего из себя не представлял, но король Ранига не знал даже приблизительно, что можно ждать от данной личности.
В тронном зале было относительно пусто. Комен и Йонер около трона, два десятка знатных дворян и дворянок, которые считали своим долгом присутствовать на всех церемониях, проводимых королем, вне зависимости от того, приглашал он их или нет, и, конечно же, посол Фегрида.
Надо сказать, что его величество еще не выработал никакой тактики по общению с дворянством. Даже похищение Инкит не принудило его к этому. Он занимался своим «компьютером», проводил смотр войскам и их вооружению, работал над законами, но местное дворянство все еще было пущено на самотек. Михаил, конечно, знал, что поступает не совсем правильно, но находился в легком расслаблении со времени коронации, хотя мысленно возвращался к этой проблеме. И вот сейчас почему-то вспомнил о ней, видя перед собой гладкое и лоснящееся лицо посла.
— Твое величество, мне поручено принести тебе заверения от имени императора Муканта в дружбе и поддержки со стороны Фегрида, — посол сладко улыбался.
— Передай его величеству мои искренние заверения в том же самом, — лицо короля оставалось серьезным. — Очень дорожу дружбой и расположением такого могущественного владыки, как император Мукант. Кстати, о дружбе. Тебе неизвестно, где находится Миэльс?
Выражение лица посла не изменилось, хотя в дипломатических кругах не было принято задавать подобные вопросы прямо, да еще и в самом начале беседы.
— Определенно не могу сказать, но полагаю, что либо в Томоле, либо в Кманте, либо у нас.
— У вас, точно у вас, — дружелюбно заметил Михаил.
Посол открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали такой возможности.
— Вместе с многотысячной армией и ишибами. Интересно, кто их всех кормит?
— Возможно, король Миэльс получает поддержку от некоторых лиц в Фегриде, — улыбка Гируна стала столь широкой, что едва помещалась на лице. Он подумал, что прочувствовал игру, которую ведет король. Эдакий простовато-искренний стиль, обычное дело.
— А нельзя ли сделать так, чтобы эта поддержка прекратилась? Во имя дружбы между нашими странами, в которой я получил заверения?
— Конечно можно, — оживился посол. Предложение было ожидаемым. — И это является целью моего визита сюда. За небольшую услугу Фегрид готов не только прекратить поддержку Миэльса, но и доставить его в Раниг для справедливого суда над узурпатором.
— Вот значит как, — протянул король. — Если я окажу вам эту услугу, то Миэльс — узурпатор, а если не окажу, то кто же он? Бедный несправедливо пострадавший изнанник?
Улыбка все еще не желала сходить с лица Гируна. Да, король Ранига мастер игры в искренность.
— Я бы не был столь прямолинеен, твое величество, но в этих словах есть смысл. Можно даже сказать, что ситуация на сегодняшний момент описана начерно, но не неверно, увы.
— И что же будет, если я не окажу Фегриду этой услуги? Война?
— Что ты, что ты, твое величество, — замахал руками посол. — Мой император не любит воевать. Мой император вступает в любую войну с болью в сердце и по причине крайней необходимости. Мы просто рассчитываем на дружескую услугу, в обмен на которую тоже окажем Ранигу услугу и, конечно же, предоставим полную поддержку, полную.
Михаил отлично понял посла. Если Фегрид будет недоволен, то перестанет сдерживать Томол и Кмант. Те же, будучи предоставлены сами себе, просто раздавят Раниг.
— И какую же услугу вы от меня хотите? Дай-ка догадаюсь… Амулеты? Уважаемый мной император Мукант хочет знать секрет амулетов Террота?
— Проницательность твоего величества превосходит все границы, — поклонился Гирун.
— То есть предложение звучит так, — уточнил король, — Я вам даю амулеты, а вы мне — Миэльса плюс военную и политическую поддержку?
— Совершенно верно, твое величество.
— У меня есть встречное предложение.
— Я весь внимание, — снова поклонился посол.
— Я не даю амулеты, а вы даете мне Миэльса плюс военную и политическую поддержку.
— Но…, — легкое недоумение отразилось на лице Гируна. Он сначала не понял сути предложения.
— Подожди, не торопись с выводами, — остановил его король. — Послушай еще раз. Внимательно. Я никому не даю амулеты, а вы мне предоставляете поддержку.
Посол захлопнул рот. Окружающим стало ясно, что он далеко не дурак. Несмотря на кажущуюся простоту, фраза с добавлением всего одного слова «никому» была зловещей. Фегрид является могущественной державой. Для него Раниг не представляет никакой опасности сейчас и не будет представлять в обозримом будущем. Кроме этого, Фегрид мог легко справиться и с Томолом и с Кмантом вместе взятыми. Если у тех не будет амулетов Террота. Именно эти амулеты делали исход возможной схватки неясным.
Гирун Пилан был имперцем. Он родился, вырос и учился в империи. Он думал, как имперец. С его точки зрения, любая крупная страна, которая готова вступить в войну с неопределенным исходом, населена самоубийцами и умственно неполноценными людьми. Войны хороши лишь тем, что приносят победу. Других войн быть не должно.
Посол быстро справился с растерянностью.
— Твое величество, это — несомненно очень щедрое и многозначительное предложение. Позволь мне подумать над ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});