— Домой.
— Но ко мне надо ехать совсем другой дорогой!
— Мы едем не к тебе, а ко мне.
Она не нашлась, что ответить, а он уже свернул на дорожку из гравия и остановился.
— Вот мой дом. Не дворец, конечно, но жить можно.
Лайза с любопытством рассматривала дом: двухэтажный, деревянный, с крутой жестяной крышей и маленькой верандочкой — он мало чем отличался от других строений в Джаспер-Галче.
Они сразу прошли на кухню. Здесь, видимо, ничего не менялось с тех пор, как построили дом. И кухня была обставлена в стиле шестидесятых годов: пестрые обои на стенах, старые занавески, развевавшиеся на сквозняке. Вайет включил свет, и Лайза направилась прямо к холодильнику.
— Не возражаешь?
— Чувствуй себя как дома.
Она распахнула холодильник и заглянула внутрь, попутно объясняя:
— Айви всегда говорила, что можно многое сказать о человеке, если заглянуть в его холодильник. Ну вот! Так я и думала — ты в основном питаешься в ресторане.
— Что ты скажешь об этом?
Лайза обернулась и замерла. Вайет стоял, держа в руках что-то, завернутое в бумагу.
— Что это?
— Подарок.
— Для кого?
— Для тебя.
Как же давно она не получала подарков от мужчин! Это было так неожиданно. Лайза старалась держать себя в руках, но злоключения последних дней все-таки сказывались. Все только и делали, что расспрашивали ее о прошлом, все, кроме шерифа. Он не задавал глупых вопросов и не приставал с ненужными предложениями. Он вел себя как настоящий джентльмен. И сейчас, внимательно глядя на нее, Вайет тихо сказал:
— Посмотри же! Мне не терпится узнать, что ты об этом думаешь.
Лайза осторожно взяла пакет. Легкий. Вдруг она вспомнила, какое платье ей подарил мужчина в последний раз — красного цвета, узкое, с открытой спиной.
Положив пакет на стол, она глубоко вздохнула, подцепила пальцем обертку и ловко сняла ее.
— Тебе нравится?
Она подняла на Вайета глаза и уже не могла отвести взгляда — мужественное, волевое лицо с правильными чертами, волосы, отливающие золотом в свете лампы.
— Я подумал, ты можешь надеть это платье на пикник в честь помолвки Люка и Джилиан.
— Оно прелестно!
— Я ходил по магазинам сегодня в Пирре, и когда увидел его, сразу понял — для тебя!
Лайза не знала, что сказать. Платье было очень изящное — из тонкого трикотажа голубого цвета, с длинными рукавами, юбкой в мягкую складку и круглым вырезом. Без сомнения, женщина в таком платье должна чувствовать себя красивой, любимой, желанной. Вайет шагнул вперед.
— Добро всегда побеждает, ты не должна позволить Изабель Прюит и Опал Грехэм выжить тебя из города. Ты ведь сильная женщина.
Лайза никогда не отличалась плаксивостью, но сейчас глаза наполнились слезами и снова подступил комок к горлу. Вайет думает, что она — сильная. Куда там! Чуть не разнюнилась от подарка. Греясь в лучах его улыбки, она воскликнула:
— О, Вайет!
— Тогда почему же ты не подойдешь поближе? Скажи что-нибудь.
Лайза была растрогана тем, что мужчина, который, по собственному признанию, терпеть не мог походов по магазинам, выбрал и купил ей платье в подарок. Она подошла, с мягкой таинственной улыбкой положила руки ему на плечи и, глядя прямо в глаза, спросила:
— Так что же ты хочешь, чтобы я сказала?
Вайет напрягся. Он встречался со многими женщинами за эти годы, однажды был даже уверен, что влюблен. Но он никогда не встречал женщину, которая могла зажечь в нем желание и страсть одним лишь движением брови, головы или вот такими простыми словами.
— Вайет…
— Мммм?
— Что ты делаешь? — прошептала она.
Он наклонился и ответил:
— Я хочу смотреть на тебя, дышать тобою, ощущать тебя. Ты сводишь меня с ума!
Его голос был таким волнующим, проникновенным, обволакивающим — она просто тонула в нем. Он наклонился еще ниже, взгляд Лайзы затуманился, губы приоткрылись, и она прошептала:
— А что же будет, если это случится?
Он прижал ее к себе так быстро и крепко, что у нее перехватило дыхание. Его губы нашли ее губы. Она обняла его, нежно гладя пальцами сильную, мускулистую спину. Его настойчивый, возбуждающий поцелуй был восхитителен. Не ослабляя объятий, его руки скользили вниз. Лайза запрокинула голову, а поцелуй все длился и длился, погружая их в омут страсти. Его рука стала ласкать ее грудь. Лайзу охватило чувство восторга и безумного желания. Она выгнулась, закрыла глаза, мысли ее путались, со стоном вырвалось его имя.
— Как ты прекрасна! — прошептал он.
Этот горячий шепот она готова была слушать вечно. Подчиняясь его ласкам, она еще теснее прижалась к нему. Сейчас… Откуда-то издалека донесся резкий звук. Они оба застыли. Звук повторился. Они открыли глаза. Наконец Вайет пришел в себя и, сообразив, что это телефон, пересек кухню и поднял трубку. Сквозь сильный шум и треск он услышал чей-то голос, показавшийся ему знакомым.
— Да, шериф Мак-Калли. — Он с трудом улавливал, о чем идет речь.
— Так вот… этой машины… но вы ищите… не те места. Она под… носом.
Еще звонивший сказал что-то о Шуга-Крик и старом Грейндж-Холле, находящемся к западу от города, после чего связь прервалась.
Вайет повесил трубку и обернулся. Лайза смотрела на него. Глаза ее все еще были подернуты страстью, а губы припухли от его поцелуев.
— Ну что? Труба зовет?
— Тот, кто звонил, знает что-то о твоей машине. Хотя его звонок был страшно некстати.
— Может, некстати, а может, и наоборот. — Она подошла к столу и стала аккуратно упаковывать платье.
Вайет не понял ее слов, но своему тугоумию не удивился.
— На улице было еще светло, когда мы приехали, и многие нас видели. А старушка, подметавшая дорожку у своего дома, вообще чуть не выронила метлу. И какой радостью для ваших дам из благотворительного общества будет весть о том, что я провела с тобой ночь.
— Да плевать мне на этих старых кикимор!
— А мне нет.
— Ты шутишь?
Она покачала головой.
— Нет, если я хочу остаться в этом городе, мне надо изменить мнение окружающих о себе. А слух о том, что я сплю с тобой, не лучший путь к сердцам добропорядочных граждан Джаспер-Галча.
Вайет запустил пальцы в волосы. Да, желание сжигало его, но Лайза была права. Не должна она давать повода для гнусных сплетен. Неожиданно он понял, почему она так старательно заворачивает платье в оберточную бумагу — чтобы никто не подумал, что она приехала к нему со своей одеждой. Он прожил в этом городке практически всю свою жизнь и всегда помнил, с какой любовью и заботой отнеслись к нему эти люди, когда погибли его родители. Да и после армии земляки встретили его очень радушно. Но сейчас Вайет готов был променять все это на одну ночь в большом городе, где никому нет до тебя дела.