22. Ксюша
Я с нетерпением смотрю на большие часы, которые висят в нашем кабинете. До обеда осталось полчаса. Есть хочется ужасно. Я сегодня без завтрака.
Алексей Иванович пошел выбирать жалюзи к «барину». Пришлось применить весь свой актерский талант, изображая колики в животе.
С меня хватило замера окон. Еще и жалюзи выбирать? Сам что ли не сможет выбрать? Большой уже мальчик.
Мои мысли прерывает стук в дверь. И, не дожидаясь приглашения войти, в кабинет заходит брюнетка в строгом костюме.
- Вот! – с этим словами она ставит передо мной рулон туалетной бумаги.
Сказать, что я удивлена, значит не сказать ничего. Не помню, чтобы я заказывала доставку туалетной бумаги. Моим потребностям вполне хватает той, что есть в служебном туалете.
- А что это? – на всякий случай уточняю я. Вдруг это какой-то квест, в детали которого меня забыли посвятить.
- Подарочек Алексею Ивановичу!
Ага, так это не мне. От души отлегло. А то у меня уже возникли подозрения, что меня тут приняли за главную засранку.
- Его стол – там, - показываю я брюнетке на стол начальника.
Она хмыкает, гордо берет рулон и относит его на стол начальника. После этого взмахивает волосами и идет на выход. А меня распирает любопытство. Какие-то игры, в которых я не участвую.
- Может, что передать ему? – напрашиваюсь я в игру.
- Передайте, чтобы свой зад подтер вот этим! – резко произносит брюнетка и тычет пальцем в злосчастный рулон. Затем громко хлопает дверью.
Лучше бы и не спрашивала.
Я опять смотрю на часы. Живот, действительно, начинает прихватывать, но не от коликов, а от голода.
Спустя несколько минут появляется задумчивый Алексей Иванович. Заходит молча и садится за свой стол. Видит рулон и смотрит на меня. В его глазах я вижу немой вопрос.
- Это Вам, - отвечаю на него я. И, дабы избежать, откровений на туалетную тему, сразу же уточняю: - Девушка принесла. Сказала, что подарочек для Вас и рекомендовала Вам им воспользоваться по назначению.
Я решила не доносить дословно ее слова.
- Катерина? – спрашивает начальник.
- Не представилась, - отвечаю я.
- Катерина, - утвердительно говорит Алексей Иванович. – Черная полоса, Ксюш.
Так, начальника пробило на откровенность. И как не вовремя – есть-то хочется. Я с тоской смотрю на часы. Интересно, может, откровенность по-военному – это быстро?
- То шторы эти, а теперь еще и с бумагой туалетной.
Я молчу, потому что знаю, что мои вопросы сейчас лишние – Алексей Иванович мне сам все расскажет, наплевав на все армейские уставы.
- Представляешь, заказал у нового поставщика, а она, зараза, как наждачка. На, смотри.
И он сует мне тот самый рулон туалетной бумаги. Я пробую ее пальцами. Действительно, ее рельеф больше напоминает наждачную, а не туалетную бумагу. Не каждая задница выдержит такое испытание. И я у же молчу о другом.
- И, как назло, ее столько привезли, что всю кладовку забили. Куда ее теперь?
Начальник смотрит на меня, как будто и правда рассчитывает услышать от меня толковый ответ. Но я лишь пожимаю плечами.
- А претензию им выставить? – нерешительно предлагаю я.
- А некому! – восклицает Алексей Иванович. – Поставщик ликвидировался. Похоже, продал всю эту жопную наждачку и смылся с деньгами.
- Ну, давайте ее хоть в макулатуру сдадим? Хоть что-то получим. И кладовку освободим.
- Эх, - вздыхает мой начальник и мне его становится искренне жаль. – Опять бюджет в минус уйдет и не видать нам с тобой премии.
Я очень артистично вздыхаю, чтобы хоть как-то поддержать его.
- А, может, кто и воспользуется ей? – с надеждой смотрит на меня Алексей Иванович и я начинаю бояться, что этим кто-то окажусь именно я.
- Может, на другой этаж положить? – размышляет начальник . – Вдруг там не такие нежные сидят. Подумаешь. Вот, помню, я служил на Дальнем Востоке и у нас в части…
- Я на обед! – твердо заявляю я как раз в тот момент, когда стрелка часов касается нужного деления.
Слушать о дальневосточных туалетных приключениях Алексея Ивановича нет никакого желания. Хватаю сумку и бегу в холл.